Свежие истории от 19 октября 2009

квартиры и так габарита с перепелкино гнездо, а кухня и вовсе размером с жопу вышеназванной пернатой, то при постановки холодильника на кухне места в ней оставалось только для пары сковородок. И вот что удумал этот хитрый и безвестный гений – вместо одной вертикальной оконной рамы он впендячил деревянный ящик.

Нахрена же? Удивитесь вы. Но не скажите, не скажите. Тайный смысл заключался в том, что при низкой, зачастую ниже 50 градусов забортной температуре сей ящик выполнял функцию морозильника. Идея была элегантна и совершенна. За исключением одного, а именно – в период таких температур солнышко, видимо чтобы окончательно не врезать дубаря от холода, показывалось от силы часа на два, и потом зябко ежась и матерясь уходило обратно за горизонт. А вот этот долбанный ящик забирал значительную часть и без того убогой дозы солнечного света.

Некоторые люди при въезде в квартиры эти ящики сносили как Касперский трояна, жестко и беспощадно. А некоторые, как например мы, мирились с этим навязчивым ноу, простите, хау и пытались его использовать по назначению.

Отступая от нити повествования, спрошу риторически – а вам когда-нибудь приходилось разбирать подобные ящики после того, как в течении зимы туда пихалось всякое? Скажем проще, вы когда-нибудь пытались ногтями и вилкой разобрать монолитный кусок гранита? Ну ладно, это лирика…

… Шли последние месяцы зимы. Они ползли как инвалиды на кремацию, медленно и тоскливо. Забортный ящик был уже почти полон. Что в нем лежит у задней стенки, засунутое еще в начале зимы, уже никто не помнил, здраво рассуждая – придет лето, все оттает, вот тут-то и вскроется тайное.

А тем временем в местном кинотеатре вовсю шли фильмы "Тигры карате", "Мастер стиля обезьяны" и прочие затейливые "В мире животных". И в магазинах периодически начали появляться недоступные ранее, или точнее, не всегда доступные продукты.

…В один из прекрасных морозных дней, или как потом выяснилось, хреновых дней я вернулся с очередного просмотра безбашенных каратистов. Быстренько раздевшись, я напялил матушкин халат, намотав его на себя наподобие кимоно и встал в стойку перед зеркалом. Матушкин халат я одел по одной простой причине – за батин можно было с ходу получить от него в грызло, и не спасли бы никакие тигры и прочие обезьяны.

Сейчас я понимаю, выглядел я по меньшей мере комично, сейчас за такое не спрашивая сразу забирают и определяют на интенсивный курс галоперидола. Но тогда это было тогда.

А тогда я стоял красиво раскорячившись перед зеркалом в позе какой-то диковинной зверушки – то ли "Пьяная обезьяна перед соитием", то ли "Стремительный хомяк с креслом под мышкой", не важно. Важно, что стал я выглядеть внезапно мужественно, героически и даже сам себе нравился.

— Ййййяяяаааа!!! – прыжок с разворотом и с прицелом на воображаемого противника, гонителя обиженных и угнетенных. Поскольку я контролировал красоту своего отражения в зеркале, то как раз успел заметить нереально удивленную свою рожу за миг то того, как она пропала из моих видоискателей. В след секунд рожа вошла в соприкосновение с ковром, оставив на ворсе хорошо заметную межу.

Так не пойдет – догадался я. В зеркало нельзя смотреть, отвлекает. Поправив халат, который после первого упражнения намотался мне на шею и на пятку одновременно, я опять принял красивую стоечку перед зеркалом.

— Йййййяяаааа!!! – в зеркале взметнулся матушкин халат, и красочный попугай с противным чмоком приземлился на ковер. Нихрена, щас получится, я хромая потащился к зеркалу, потому как не рассчитав далековато отлетел от него винтом.

— Йййяяааа! – красивый прыжок, разворот, выброс ноги. В этот раз получилось – пяткой я попал точняк в свое отражение. Иплысььь! – сказало отражение и красиво осыпалось на многострадальный ковер. Блин, за такое "Тигру карате" корячилось нехилый "Бросок кобры по жопе" даже от весьма толерантной матушки, не говоря уж о бате. А от бати запросто можно было ожидать целого сериала – "Нерадивый ученик получает душераздирающих [ман]дюлей от настоятеля Шао-Линь".

…И в этот момент раздался звонок. Звонила матушка с работы:

– Сереж, сбегай в магазин, там куры появились. Купи пока одну и засунь ее в оконный холодильник.

Поначалу-то я конечно бздехнул от звонка, подумал матушка методом телепатии просекла байду с зеркалом, но потом успокоился. И даже убрал осколки. Ничо, фигня… Спросят а чо с зеркалом, скажу не знаю. А и правду, куй его знает, что с ним. Мож батя разбил. Или само разбилось. И осколки кто то убрал пока я за курицей ходил… Детская логика, фуле…

…Курица оказалась знатной птицей, вся в мелкой жесткой щетинке из не опаленных перьев. Умерла она, как видно, совсем недавно, прожив перед этим весьма долгую, насыщенную и достойную жизнь. О долгой жизни говорили ее грустные глаза, взирающие на этот несовершенный мир с немой укоризной, про насыщенную жизнь говорили многочисленные шрамы по всему синему телу, то ли [луп]или ее при жизни регулярно, то ли йогой неправильно занималась, хер знает. О достойно прожитой жизни говорил тот факт, что безутешные близкие отправили ее в последний и совсем не близкий путь на Полярный Круг. Не иначе как она в завещании указала похоронить себя на родине оленей куропаток. А фигли, тоже родственники, хоть и дальние…

Бедной курице предстояло стать супчиком с лапшой, но пока ее место было определено – забортный холодильник.

Открыв ящик и оглядев нутро, я зело призадумался. Места там не было. Точнее были какие-то маленькие щели между пакетами с мясом, пельменями, оленьей ногой и разнообразной рыбой. В общем, весь мир северной фауны был представлен весьма плотно.

Но нам ли бояться трудностей? Не мы ли "Тигры карате"? А раз так, то щемись кура в щель между пельменями и ногой, а я тебе помогу.

Присунув курочку в ящик, я уже почти идеальным движением подпрыгнул, закрутил тело в штопор и выбросил в направлении куры ногу попав, ей точно между удивленных глаз.

— ЙЙЙяяяаааа!!! – Удивленная курица, стремительно, как Украина в НАТО, ломанулась вперед расталкивая коллег, вошла между замороженными продуктами, и пошла дальше. Пока детский мозг прокручивал несоответствие ситуации элементарной логике, детская жопа сжалась от нехороших предчувствий. Кстати да, в детстве жопа, что твой Нострадамус – голова еще не понимает последствий, а жепа уже сморщилась от догадок.

В общем, я со своим жостким спортом вынес нахрен заднюю стенку ящика-холодильника. Освобожденные от нечеловечески стесненных условий веселыми снежинками полетели наружу пельмени из разорванного пакета. Радуясь свободе упорхнули рыбы, и даже оленья нога и та ушла от меня. Со мной осталось только туманное, но уже весьма определенное будущее. За разбитое зеркало, сломанный ящик и раскидание наружу продуктов сенсей, по приходу с работы, точно выпорол бы меня, и не помог бы никакой стиль, даже стиль "Ныкающегося тушканчика".

ЗЫ К счастью, сенсей пришел домой навеселе, зеркало, как оказалось давно хотели выкинуть, а ящик разобрать и сделать нормальное окно. Ну, а продукты я нашел под окном и притащил их обратно. И к большой матушкиной радости она в них нашла что то, что давно искала и считала, что уже потеряла. Но, что это было, я уже не помню.

Паола — это вообще-то парень, но с явно выраженными повадками голубого, такого, какими их показывают в кино: нежно-ломотно-сладко-жеманный. И голос такой же. И вот начало ОНО учить русский язык, причем фразы для запоминания выбирал тоже соответствующие, типа: "у меня красивое тело", "я очень нежный", "давай займёмся ceксом" и т. д. Безотказный как русская трехлинейка, в смысле принести, подать, почухать. Грубого слова от него не слышали.

А вот Тасос тот наоборот — с утра до вечера не выключал поток неудобопечатаемых выражений, причем не только греческих.

В тот раз к своим познаниям он решил присовокупить и русские непечатные термины, благо двое русских под боком и в любой момент можно освежить в памяти нужные сведения. Поэтому он регулярно забегал к нам с Пашкой: покурить, потрындеть. И ему польза и нам послабуха.

И вот сидим мы, курим, общаемся, а в этот момент мимо нас проходил Паола. Идёт себе и идёт, никого не трогая. Но не мог Тасос его не зацепить свежевыученным "пососи мой х.. ", на что Машка не останавливаясь, не оборачиваясь и даже без акцента совершенно спокойно отвечает: "пошел нах... "

Зуб даю — мы его плохому не учили. Как выяснилось потом, это всё наши туристы, с которыми он пробовал общаться. Оцените: самый край географии и два грека матерят друг друга от души по-русски. Мы долго улыбались.

птица, понимает дятел, что он — редкостный долбое[ж].

Но ведь против судьбы не попрёшь. Покричит немного и дятлует себе потихонечку в прежнем темпе. В зарослях молоденьких ёлочек тусуются синички-гренадёрки. Забавные и бесстрашные хохлатки, окружат стайкой, попискивают тоненько — чуть ли не на плечи садятся. Ну, знамо дело, гренадеры — мундира честь не опозорят.

Раза три в этом году ложился снег, чтоб вскоре умереть. По ночам подмораживает. Но грибов — полно. А что грибы? Грибы — народ подневольный. Им сказано — растите, они и растут. Опёнки, лисички, рядовка — построенная стройными шеренгами, говорушки — всех цветов и размеров. И ещё море всяких-разных — глаза разбегаются.

К обеду вышел на окраину леса, глянул в сторону оврага и застыл, как истукан. Лежит какая-та глыба, клубком свернувшись, и смотрит на меня флегматично и с прищуром. По размерам — кабан не из малых, присмотрелся, окрас — волчий, волк? А может, волкодав с цепи сорвался — ведь хутор невдалеке?

Пару минут мы со зверюгой в гляделки играли. Он молчит, и я помалкиваю. Потом спохватился, лес-то не мой дом, и на правах гостя спросил вежливо:

— Ну, давай уже и познакомимся. Зовут-то тебя как?

Только заслышав звук человеческого голоса, зверь медленно поднялся и лениво закосолапил в сторону оврага - толстожопый увалень барсук. Какой там барсук, барсучище натуральный — корма чуть ли не метр в ширину.

— Да, — подумалось мне, — стояла бы сейчас здесь Джениффер Лопес — слюной бы захлебнулась от зависти!

Чуть позже встретил старичка — хозяина этого леса, рассказал про раритетную зверюгу.

— Ах, вот оно в чём дело! — рассмеялся он. — А я всё не мог понять, кто это опадыши из-под моей самой лучшей яблони постоянно таскает. Косули тропки набивают, так сразу отпечатки копытец видны. А в это раз никак понять не мог: тропа широкая протоптана в траве, но мягкими лапами.

Так что яблоки — фрукты полезные, сплошные витамины, и калорий почти нет, но... Но, милые дамы, предостерегаю: не увлекайтесь особо поеданием сладких яблок в больших количествах! Жопа этого барс@ка долго мне будет в кошмарах снится.

не просто так, потому, что сильно ему в лифте заночевать захотелось, вовсе нет. А потому, что не нашёл в себе сил достойно ответить на вопрос лифтёрши "В лифте есть кто-нибудь? " (лифтёрши всегда перед тем, как дёрнуть рубильник, бросали этот сакраментальный зычный вопрос из машинного отделения в шахтные глубины). Наверное, слишком долго соображал, откуда же этот вопрос исходит, и стоит ли отвечать невидимому голосу. Вот и заночевал. Не приведи, господь, конечно. С перепою, да в тесной клетушке, без воды, света и хоть какого-то мало-мальского понимания.

Но не в этом дело. А в том, что когда утром лифт наконец-то включили, когда мужичок (скорее всего, зарёкшийся пить навсегда-навсегда-навсегда) обрёл долгожданную свободу и попытался возроптать на тяжести постигшей его судьбы, его тихий стон выбравшегося из заточения пленника был жестоко прерван увесистыми оплеухами, зуботычинами и даже, наверное, подзатыльниками. Что характерно, била его вовсе не соскучившаяся жена. А совершенно незнакомая тётка. Била и приговаривала:

— Что ж ты, падло невразумительное, всю ночь завывал? Что ж ты, кобель пропойный голосил — люди, вы меня слышите, люди, вы меня слышите? Ну я, я тебя слышала, всю ночь, козёл, только тебя и слышала! Легче тебе от этого было, легче?

народу толкается немного. Когда моя очередь подошла, спрашиваю:

— Спирт есть?

Аптекарша на меня с пониманием посмотрела:

— Нет, — говорит, — запретили продавать.

— Из-за этого что ли? – я щёлкнул себя пальцем по горлу, получилось, кстати, почти профессионально, звонко так. Небольшая очередь обратила на меня внимание.

Я смутился и потише добавил:

– Мне — для банок.

— А, поняла… — улыбнулась продавщица, – так возьмите салфетки спиртовые.

И подала мне пакетик.

— А там точно спирт? – на всякий случай поинтересовался я.

— Чистейший! Фирма гарантирует, можете проверить.

— Нет-нет, я верю. Сколько с меня?

Салфетки стоили сущие копейки. Я сунул пакетик в карман и направился к дверям. Уже на выходе меня догнал какой-то смурной мужичок помятого вида.

— Слышь, братан, – деликатно дёрнув меня за рукав, поинтересовался мужик, — ты это... Ты их отжимаешь что ли? Поначалу я даже не понял о чём разговор, а он добавил – Ну, салфетки эти?

— Зачем отжимаю? — врубился я. — С утра их вместо жевательной резинки жую, самый цимес!

— А-а-а… — мужик задумчиво почесал репу, – скоко-скоко, говоришь, они стоят? ...

Зря, наверно, я это сказал, скоро видимо и салфетки запретят…