Свежие истории от 25 апреля 2022

Партия и правительство потребовало экстренного заседания Общего собрания Академии наук СССР. Единственный вопрос: лишение товарища Сахарова звания академика за антисоветскую деятельность.

Слово попросил один академик-умник. Вышел на трибуну:

— Если академик Сахаров в чем-то и виноват, то вы можете его выгнать с работы. Лишить московской прописки и дачи. Загнать в областной пединститут. Многое чего можете. Но лишить звания академика — невозможно. Академик — звание за вклад в науку. В истории мировой науки такой случай был только один раз.

Секретарь парткома неосторожно поинтересовался:

— А что за случай?

— Когда президент Прусской Академии наук рейхсмаршал Герман Геринг лишил Эйнштейна звания академика как еврея.

Вопрос сняли с обсуждения.

Нашему говорящему волнистому попугайчику мы купили подругу, уж очень он скучал, пока нас дома не было.

Он научил её говорить менее чем за месяц, идти к нам на пальчик и прочим навыкам коммуникации.

А она его — кусать (нас!) и защищать клетку (от нас!).

Бабы.

Однажды Слава (Мстислав Ростропович) летел из-за границы вместе с поэтом Александром Твардовским. Во время полёта они как следует выпили, разговорились, и Твардовский вдруг сказал:

— На Руси почти перевелись порядочные люди.

— Я думаю, вы преувеличиваете, Александр Трифонович. Честных людей…

— Нет, я говорю не о честности, а о порядочности. Вы не путайте эти понятия. Честных людей много, а вот порядочных мало. Я вам объясню, в чём разница. Допустим, я прочёл моему коллеге свое антисоветское стихотворение, а он честно рассказал об этом в партийной организации. Как коммунист, он поступил честно. Но — ведь не порядочно?...

Нет повести печальнее на свете, чем тащить пианино на последний этаж советской пятиэтажки... Узкие лестницы, маленькие лестничные площадки. Таскание пианино — это боль народная, незаживающая рана. Кто таскал пианино на пятый этаж, тот никогда не забудет.

Мне приходилось в жизни таскать пианино. Знаю о чем говорю.

Был анекдотический случай. Человек сидит дома. Звонок в дверь. Открывает. Стоят 4 взмыленных грузчика с пианино. Тяжело, как кони, дышат:

— Вот, принимайте заказ.

— Я не заказывал пианино. Вы ошиблись.

— Как? Заказчик дал адрес для перевозки пианино: улица такая-та, дом такой-то, четвертый подъезд, пятый этаж, направо. Правильно?

— Правильно. И улица, и дом, и пятый этаж, и направо. Только я — третий подъезд. Четвертый подъезд — следующий.

Когда работал в сельской школе был случай. (Примерно 91 год).

Военрук оборудовал тир в подвале для стрельбы из пневматики.

А я был инструктором производственного обучения — обучал старшеклассников профессии тракторист-машинист.

Два раза в неделю проводил занятия по вождению трактора. Понедельник — 10-й класс, четверг — 9-й класс.

А у военрука в эти дни были занятия с младшими классами в тире.

И раз я подъезжаю на своем тракторе к школе после вождения, а военрук выскакивает из школы и тащит за шиворот пятиклассника с забинтованной рукой. запихивает его в свой "Запорожец" и уезжают.

Оказывается, — это пацан зарядил пистолет пулькой, закрыл дуло пальцем и стрельнул. Хорошо, что закрыл не глазом.

Пулька вошла под кожу.

После этого военрук объявил прекращение всех стрельб.

Но потом директор и завуч уговорили его ослабить санкции. Потому что сельские дети стрелять любят, и прекращение занятий в стрелковом кружке могло вызвать санкции со стороны других детей в адрес самострельщика по пальцу.

Работал у нас в бигаде пенсионер — старый шахтер он и рассказал.

В старосоветские времена решили на шахте политинформацию както очеловечить, пригласили древнего старика — углекока (ещё при царе в шахте работал) и после речи парторга вытолкали на трибуну. "Расскажи дед как при царе плохо было"

Дед рассказал:

— При царе тяжело было, техники никакой, лом, кайло, лопата и вагонетка. Но мы не терялись: неделю работаем — неделю пьём, неделю работаем — неделю пьём, неделю работаем — неделю пьём, а то и больше!

Рассказываю со слов приятеля.

Привожу я значит жену в областной город на консультацию в поликлинику.

Зашла она к врачу, а я под дверью томлюсь. Дождался, выходит она, а за ней врач — и ко мне.

— Молодой человек — вы муж? — И, как бы в ответ на мой судорожный кивок, добавил, — Зайдите!

Ну зашли, он уселся на свое место, я, уже никакой, хлопнулся на пациентский стул. Врач (дедок, кстати, лет 60-ти) молча вынимает графинчик, 2 стакана, которые очень ловко наполняет. Душа моя дошла до пяток и пыталась стечь в пол. Перед глазами стоят дети-сироты, безутешные родственники...

Дедок берет свой стакан и говорит:

— Да нормально все с вашей женой! Мне, молодой человек, просто тяпнуть было не с кем! Ваше здоровье!

Стакан водки пошел "як в суху зэмлю". Посидели, поговорили... забавный старикан оказался. какаДУ

В семье две машины опель-каблучок и логан. Водителя тоже два я и дочь-студентка, хотя у жены права есть. Часто с дочкой меняемся, кто на чем ездит. Соответсвенно документы приходится перекладывать из одного авто бумажника в другой. Еду — останавливает "блюститель" Подаю документы, внимательно смотрит, почесал голову под шапкой, отдал автобумажник и отпустил. Смотрел он все-права, свидетельство, страховку. На то что документы от другой машины он не обратил внимания. Наверное устал...

Примерно через месяц после того, как умер мой отец, он начал мне сниться. Чуть ли не каждую ночь. Всегда с одними и теми же словами: "Вот Баська (кошка наша) скоро окотится, так ты обязательно одного котёнка из этого помёта себе оставь". В общем, этот сон меня вконец достал. И как-то, рассказывая об этом — хи-хи да ха-ха — говорю: ну,

ОТЧЕСТВО ПОДВЕЛО

Драматургу Григорию Горину однажды позвонили из сирийского посольства.

— Там у нас в Дамаске, — почтительно сказал ему какой-то деятель культуры, — состоится премьера вашей пьесы. Я уполномочен пригласить вас. Вы окажете нам честь?

— За чем же дело стало? — спросил драматург. — Я готов и с удовольствием.

— Я заполняю тут на вас анкету, — пояснил невидимый собеседник. – Знаю ваше имя и фамилию, а отчество, простите, не знаю.

— Очень простое отчество, — бодро ответил Горин, — Израильевич.

С полминуты висело в трубке тяжкое молчание, после чего уныло скисший голос собеседника сказал:

— Ну, всё равно приезжайте.

Но Григорию Горину билета так и не прислали...