Штирлица в 4 утра разбудил крик петуха. Он выглянул в окно и увидел, что петух навернулся с самоката.
— Штирлиц, Вы шпион?
- Нет, Мюллер, я разведчик!
Мюллер знал, что русские после того как размешают сахар в чашке с кофе или чаем оставляют ложку в чашке, и он решил проследить за Штирлицом в кафе. Штирлиц помешал сахар, вытащил ложку и положил её в карман. Свои, подумал Мюллер, вспомнив дедушку еврея!
Свои, подумал Мюллер, вспомнив дедушку еврея!
Штирлиц долго смотрел, как пастор Шлаг шел на лыжах через швейцарскую границу.
"Да, тяжело ему", - подумал Штирлиц.
Стоял июль 1944 года.
Идет заседание, собралась вся верхушка рейха. Вдруг в кабинет заходит Штирлиц, идет к сейфу, достает оттуда секретные документы, переснимает, потом ставит на стол вазу с апельсинами и уходит. Все в шоке.
- Кто это был, и что он тут делает?
- Да это штандартенфюрер Отто фон Штирлиц, русский разведчик.
- А чего ж вы его не схватите? - Все равно выкрутится - скажет, что апельсины приносил...
- Все равно выкрутится - скажет, что апельсины приносил...
Штирлиц увидел маляра, которой ходил по улицам и закрашивал все нецензурные слова на стенах домов.
- Модератор, - подумал Штирлиц.
Вместо привычного голубя в окно залетел попугай.
"Голосовуха" - подумал Штирлиц.
— Штирлиц взялся за дверную ручку и попробовал открыть — не получается, толкнул дверь плечом — тщетно, ударил ногой — без результата…
— Заперли — тонким чутьем разведчика догадался Штирлиц. И только Мюллер знал, что дверь открывается в другую сторону.
Штирлиц утром просыпается в камере. Голова после вчерашнего болит.
Размышляет: "Если я у немцев, то я штандартенфюрер Макс фон Штирлиц, если я у наших, то я полковник Исаев".
Открывается дверь, заходит милиционер, и говорит: - Ну и нажрались вы вчера, товарищ Тихонов.
- Ну и нажрались вы вчера, товарищ Тихонов.
В дверь кто-то вежливо постучал ногой.
- Безруков! - догадался Штирлиц.
Штирлиц тяжело вздохнул и пробурчал:
- Да, нелегко работать на две ставки!
Проходя по длинным коридорам рейхсканцелярии, Штирлиц обычно напевал песню "Широка страна моя родная". До 1943 года немцы это терпели.
Штирлиц зарабатывал так много, что сам перечислял лишние деньги в Центр.
Поэтому, Мюллер не мог признать Штирлица иностранным агентом, зато Центру приходилось доказывать в центре, что он не иностранный агент...
- А вот эти пальчики, Штирлиц, мы обнаружили на чемодане русской радистки.
- Группенфюрер, я советский разведчик.
- Да хоть американский! Почему без перчаток, позаражать нас всех хотите?!
Штирлиц в трудные жизненные моменты мог довольствоваться малым.
Вот только малому это не нравилось.