Назывался Болван.
Позже получили французские манекены, Иванами прозвали. У тех было лицо, ухи и даже ногти смахивающие издалека на настоящие.
Швыряли этих Болванов и Иванов на небольшой аэродромчик под Бородянкой, которым владели совместно с аэроклубом.
В одном из выбросов что-то пошло не так, и парашют с Иваном занесло в село гораздо дальше Бородянки. Гэпнулся он на крышу склада, который охранял дед с карамультуком.
Что увидел сторож? Что с неба об его склад на€бн? ? $я чувак с парашютом, и сейчас лежит мордой в землю, не подавая признаков жизни. Дед смог вызвать начальника, правда к телу его не подпустил, нельзя до приезда органов, наследишь! Ну, начальник то в курсах, позвонил к нам на ЛИиДБ, мол ваше тут?
Парашютчики на Газоне приехали довольно быстро и просекли ситуацию с юмором. На глазах у любопытных за забором подошли к телу, один из них зарядил сапогом в голову "летчику". Не шевелится, значит все! Выкурили по сигаретке, отстегнули парашют и за ноги-руки на раз-два-три забросили в кузов.
В общем, в окрестных селах сложилось мнение, подтвержденное дюжиной очевидцев, что на фирме Антонов летчики — материал расходный и особой ценности не представляют.

ща мы Вас на штрафстояночку определим за такое нарушение или сдирайте тонировку прямо при мне...

Хорошо я сидел (в машине), а так точно бы сел в сугроб от удивления.
— Снимать тонировку в -20?!?!? И вообще на каком основании я обязан ее удалить ? Как Вы, инспектор, определили степень светопропускаемости пленки ? На глазок? Так дайте мне сертификат на Ваш "глазок". Выписывайте протокол с суммой штрафа 100 руб, а я не то что платить — я его обжаловать буду. Да и не абы как — а через прокуратуру !

От моей "наглости" инспектор начал сокращаться в конечностях. Скукожился весь, глянул на меня косым взглядом и нехорошо так хрюкнул. Он настроился на денежные знаки с цифиркой 1 000, а тут такая вакханалия... Мне даже показалось, что от такого неожиданного поворота событий он пустил шептуна, а в народе говорят: пукнул.

Говорит мне, что мол употеете по прокуратурам жалобы носить, да и адвоката кормить еще будете.

Вытаскиваю на свет книжечку (вожу в бордачке) "Бронежилет водителя".
Отвечаю ему:
1) Адвоката кормить не буду — "рыба" жалобы здесь есть только заполнить свои данные.
2) Обивать пороги прокуратуры не буду — тут советуют отправить заказным письмом по почте за 12 руб 95 коп
3) По закону Вы не правы, так как не соблюдена процедура замера светопропускаемости стекол.
4) Вы подошли вплотную к Уголовному Кодексу, так как даже если тонировка не соответствует нормам — это штраф 100 руб, а не штрафстоянка — а следовательно Вы переступили черту закона в статье 292 УК РФ "Служебный подлог". На добавку прикреплю к Вам еще статью 330 УК РФ "Самоуправство" — если хоть "пальцем тронете" мою машинку без составления протокола задержания.

ГАИшник стал косить еще больше... причем на оба глаза...
И спрашивает меня:
— А Вы собственно кто? Вас кто остановил? Вы че здесь стоите? Не мешайте проезду машин...... с глаз моих доло-о-о-ой :-)

вышла, но в нее не вошел эпизод, рассказанный как-то капитаном за столом в очередной День Победы. Вообще в войну было много неоднозначных случаев, которые вышестоящее командование могло оценить высокой боевой наградой, а могло – трибуналом, иногда просто в зависимости от своего настроения. Этот эпизод как раз такого рода.
В первые месяцы войны «эска» занималась своим обычным делом – рыскала по морю в поисках транспортов противника и пыталась их топить. Изредка атаковала вражеские корабли непосредственно в портах. Однако, когда немцам удалось после сухопутного наступления блокировать Севастополь, основной задачей для черноморских подлодок стал подвоз боеприпасов и продовольствия в осажденный город. Водоизмещение субмарин было небольшим, и, чтобы побольше увезти груза и облегчить их вес, с лодок снимали все вооружение и сводили экипаж к минимуму. Из Севастополя же вывозили раненых и гражданских.
Немцы, конечно, пронюхали об этих рейдах, и вскоре их минные заградители в сопровождении сторожевых кораблей стали активно минировать вход в
Севастопольскую бухту, чем сильно досаждали нашим подводникам. С той поры минные заградители являлись их главными врагами.
И вот в очередной раз подлодка Сергея Васильевича с большими приключениями прорвалась сквозь минные ловушки и разгрузилась на севастопольском причале. Однако в обратный путь ее загружать людьми не стали – приказали быстро возвращаться на базу и подвезти очередную партию боеприпасов. Возвращаясь, «эска» вновь с превеликим трудом проскочила сквозь минные заграждения, и тут же экипаж обнаружил вражеский корабль, который спокойненько, без охраны сторожевиков, расставлял мины у входа в бухту. А бояться немцам особо и нечего было – их давно никто не атаковал: ни с воздуха, ни с моря.
Эта картина буквально взбесила Сергея Васильевича, но сделать он ничего не мог – с лодки было снято всякое вооружение. «Попугать, что ли, этих гадов», — пришло ему в голову. То, что он задумал, начальство могло капитану не простить – осажденный город ждал боеприпасов, а тут какая ни на есть, но потеря времени, к тому же подлодка себя обнаруживала и могла быть атакована после того, как немецкий корабль позовет на помощь авиацию или быстроходный крейсер с глубинными бомбами. Но ненависть не только к врагу вообще, а именно к минным заградителям затмила доводы рассудка, к тому же пассажиров на борту не имелось, и в случае чего моряки рисковали только собственными жизнями…
Капитан приказал подняться на поверхность, причем так, чтобы был виден не только перископ, но и рубка. После чего субмарина произвела фальш-атаку — маневр, имитирующий торпедное нападение.
Журналисты любят такой газетный штамп – «эффект разорвавшейся бомбы». Но тут он очень точно отражает впечатление, которое произвела на немцев эта фальш-атака. Они уже забыли, когда на них нападала субмарина (а может, такого с ними вообще никогда не случалось), и на заградителе началась настоящая паника – только этим можно объяснить последующие действия немецкого экипажа. Фрицы как раз спускали на воду очередную мину и в результате своего крайне нервного маневра на нее же и налетели. Через несколько минут все было кончено – вражеский корабль ушел на дно, даже не успев спустить на воду спасательные шлюпки.
«Эска» благополучно вернулась на базу, и Сергей Васильевич, как и положено, сообщил о гибели немецкого заградителя на собственной мине. Но о том, что этому предшествовало, умолчал. От греха подальше.

была в том, что грабанули его на границе с соседним районом. А глухаря лишнего никто не хотел получить, да и ночью работать не тянуло. Потому отправил он меня с потерпевшим на место происшествия, составить протокол осмотра, зафиксировать факт того, что тут действительно не наш район, ну, и сразу передать "подарок" соседям. Так как работа предстояла не пыльная, в качестве сопровождения, кроме водителя и собственно потерпевшего, со мной поехал сержант из дежурки и молодой опер-стажер.
Едем, и вдруг потерпевший тыкает пальцем в окно и орет: "А вон эти двое идут". Мы останавливаемся, выползаем и предлагаем парням тормознуть и подойти к нам. А между дорогой и тротуаром было примерно метров 5, если не больше, причем все в снегу по колено. Парни, само собой, сделали диаметрально противоположное – рванули в разные стороны. Сержант побежал за одним, опер – с ним. От терпилы толку ноль, в итоге второй достался мне. Что там делал водитель – не знаю. Но, если к первому бежали по утоптанной дорожке, то я ко второму ломанулся по целине снежной.
Сам парень то по тротуару бежал, и пока я совершал прыжки по снегу, успел отбежать довольно далеко. Поняв, что сейчас он свернет во двор – и усе, я заорал: "Стой, стрелять буду". А у самого, кроме ручки шариковой, ничего нет. Однако парень тут же тормознул, а когда я подскочил к нему, начал что-то скулить. Самая хохма в том, что когда я притащил его в буханку, выяснилось, что во время забега я умудрился и ручку потерять.
Злодеев вместе с материалом мы благополучно доставили соседям. А они, паразиты, только "Спасибо" и сказали.