Истории о животных #хозяин

театре военных действий.

Собака участвовала в 12-ти воздушных и морских спасательных и фоторекогносцировочных миссиях. В ходе этих операций Смоки часто в течение длительного времени находилась в солдатском рюкзаке фактически под огнём. Она выжила, пережив как минимум 150 воздушных налётов и два тайфуна на Окинаве. Смоки также совершала прыжки со специальным парашютом с высоты в 9,1 м. А Винн рассказывал, что она лаем и поведением предупреждала его об угрозе бомбёжки, чем спасала ему жизнь.

Однажды собака сэкономила труд 250 рабочих на аэродроме. Им пришлось бы копать новую канаву для прокладки кабеля. Для этого также нужно было бы переместить 40 боевых самолетов. Была найдена закопанная старая узкая труба. Собаку поставили у одного конца трубы, а ее хозяин звал Смоки из другого конца. И крошечная собака с привязанным к ней проводом, не побоялась проползти весь этот длинный тоннель.

Смоки считается и первой в мире профессионально й "лечебной собакой" — она развлекала раненых, показывая им всяческие трюки. В этом качестве собака проработала 12 лет, во время и после Второй мировой войны.

В общей сложности Смоки в США установлено шесть памятников. Кроме того, спасательный отряд Yorkshire Terrier National Rescue награждает ежегодной "премией Смоки" собак-спасателей, наиболее отличившихся в текущем году.

О себе уже не думаешь, но адреналин зашкаливает, причем, у всего семейства.

Хозяин (-ка), радостно улыбаясь, сообщает, что бояться не следует и что собачка не кусается. Последнее время крупных собак стало меньше, кормить их тяжко для любвеобильных хозяев, и это уже хорошо.

Меня пару раз кусали до крови крупные собаки, и один раз хорошо порвал кавказец, килограмм около 80 весом, сорвавшийся с цепи. Если бы я в то время не занимался серьезно борьбой или вместо меня оказались женщина или ребенок, могло закончиться летально. Порвал конкретно: и руки, и ноги, и даже два ребра сломалось, пока катались в грязи. А сколько пришлось вытерпеть, занимаясь бегом и особенно — велосипедом, это — целая повесть.

Таким образом, на шавок у меня в мозжечке запрограмировано: поймаю гавкалку — задушу собственными руками. Бегают бысто, гады, без ружья не поймаешь.

Теперь юмор. Иду сейчас из магаза, выходной, ветра нет, вчера свежий снежок выпал, неожиданно сзади — ну, ясно, что: ррр, гав — гав — гав, и зубы клацают в пяти см от пятки. Ессно, легкое сердцебиение типа тахикардии.

Впереди по тропинке добрая хозяйка лет шестидесяти со стандартной фразой "Вы не бойтесь, она не кусается, просто дурачится." Ну, ладно, думаю, хорошо: бесплатный экстрим, — иду дальше, равняюсь с хозяйкой и ору изо всех сил ей в ухо "ГАВГАВГАВ". Она от неожиданности села в сугроб, глаза круглые, лицо бледное. Говорю: "Да, не волнуйтесь вы, я не кусаюсь, только дурачусь."

Пока до дома дошел, так хорошо на душе было.

Владельцев гавкалок прошу не голосовать.

лепешки. Жили близняшки в одном стойле, почти без крыши, но со стенами из железнодорожных шпал и сотых железных труб, остальное они вертели на... рогах.

Друг друга эти скоты никогда сильно не обижали, чего не скажешь о соседних собаках и заборах. В порывах споров за подтверждение статуса "я самый сильный в деревне" могли и забор свернуть. Забор из профлиста был их слабостью, всегда старались аккуратно его снизу подцепить и оторвать 1-2 секции. С собаками было посложнее. Один стоял и слушал как на него тявкает очередной блоховоз, второй старался потихоньку зайти к шавке сзади, чтобы сделать тайский массаж, если та не понимала раньше, что тут что-то нечисто. Наши три овчарки с этими бугаями старались без указки сверху не связываться, только если отец очень просил, матом и обещаниями запереть эту тройку с мальчишками в одном стойле на ночь. На пастбище быки паслись всегда сами по себе, пастух им мне кажется был никогда не нужен. Ревом и своими тушами могли направить все стадо вместе с пастухом, его кнутом и собаками хоть домой хоть обратно на луг из деревни. Самым глупым могли и под хвост башкой боднуть, доходчиво и больно.

На пастбище, отдохнув от весенних любовных утех, забирались повыше, благо что местность холмистая, оттуда обозревали окрестности, присматривали за стадом и пастухами с собаками, чтобы не разбежались, видимо. Если замечалось что-то новое для них (велосипедист, мотоциклист или просто человек) то запускалась программа "надо спустится, авось покормят, если не покормят то раскатаем что-нибудь по земле". Бегали они с горок очень быстро, если учесть что вес был под/за тонну у каждого - то картинка была та еще. С непривычки все разбегались, даже пастухи.

"По девочкам" два брата ходили исключительно в колхозное стадо, видимо там им было из чего выбрать, а деревенских им было мало.... Там их не кормили, поэтому через два три дня герои- любовники пошатываясь сами возвращались обратно.

Самое удивительное, что никогда не трогали людей, не нападали на них, испуги не в счет. Отец их держал за умение покрывать коров так, что те зачастую давали двойни, да и своих коров было пять, так что эту парочка жила долго.

Закончилась эта идиллия очередной весной, когда в яростном споре о том кто сильнее не была разобрана соседская машина. Сначала рогатые автослесари решили поставить ее на бок, чтобы убедится, что на днище нет ржавчины, ну а потом выяснилось, что требуется кузовной ремонт. Капот и багажник они вертели долго, никогда не думал, что железо можно рогом проткнуть. Хозяин машины из-за забора сквозь слезы и мат дал им новые имена: "Моя Нива" и "Быки -стоимость-страховка". Отцу пришлось с этими именами тоже согласится....

черное пятно.

Сожрало кусок рыбы, перевернуло кактус, нагадило в углу и осталось жить.

Пятно выросло в котяру, о котором до сих пор с содроганием вспоминают все друзья и брат.

Брат так вообще иначе, как "бультерьер сраный", его не называл.

Я ж не кошатник в классическом смысле. Мне вот эти все котики в вазах, диванные персы и прочие выставочные предметы неинтересны. Мне животные интересны в их естественной среде обитания.

Там, где смерть реальна, за едой надо бегать, а самку трахают по своей воле, а не потому что хозяйка захотела срубить бабла на котятах/щенятах.

Животные мне интересны как животные, без всего этого слюнявого очеловечивания "ой, собачка стоит на задних лапках", "ой котик бегает в колесе", "ой тюлень играет мячиком". Без "он такой умненький", "он все понимает" и прочего приписывания животным человеческих качеств.

Приползло жить ко мне? Живи, нет проблем. Но уважай меня. А я уважу тебя. Как животное, а не экспонат выставки.

Так и вышло. Я не был ему хозяином, он не был "моим" котом. Мы дружили.

Я его тренировал — цеплял что-то на удочку и, читая книгу, просто крутил удочку над головой. Кот полтора часа мог носиться по кругу без остановки. Натренировал, на беду окружающим.

Василий строил всех гостей. Встречая, просто перегораживал вход в комнату и (особенно!) на кухню. Медленно осматривал своими желтыми блюдцами. И потом по критериям, мне неизвестным, принимал решение "все хорошо, пусть живет / он будет у меня страдать".

Желание сюсюкать и утипутять, мять котика, трясти его и жмакать у гостей пропадало быстро. После первой порции йода и бинтов — руки Василий рвал знатно, в клочья.

Если кто-то хватал за хвост / пинал / прижимал или просто не давал коту пройти по своим делам, я молча шел к аптечке и считал про себя. Пять... четыре... три... два... один... ага. "Андрюха, уберииииааааа его от меняяяаааа! "

Ветеринар осматривала кота — мяла живот, смотрела зубы, чего-то там еще выискивала — он все терпел. Даже мурчал. Но когда она сказала "он такой сильный и красивый, Вы не хотите отнести его на выставку? " — получила мгновенный удар лапой в нос. Так и ушла, с кровью на лице — тихая, осторожная.

Дисциплина была железная. Никто не трогал меня. Никто не трогал кота.

Все научились вешать свои сумки и рюкзаки в шкаф. Ибо если что-то бросалось на пол — Василий не метил стыдливо, нет, что вы. Исподтишка это для трусов. Он открыто подходил и мощно, нахально, обильно мочился на брошенный на пол кожзам. "То, что на полу — либо Андрея, либо мусор".

Раз в месяц Еб@ческий удирал на улицу — бить крыс и трахать... в общем, я не уверен, что он трахал только кошек. После случая с соседской пуделихой.

Этот мерзопакостный кудрявый половик гавкал на балконе просто из принципа. Мол, смотри, мир, вот я вся такая стриженая-красивая.

Еб@ческий решил проучить. Наверное.

Сел на перила (так, чтобы его было видно с соседского балкона) и стал греться на солнце.

Пуделиха, увидев кота, изошла на какашки. Она лаяла полтора часа, попукивая и повизгивая. Василий жмурился на солнце и демонстративно потягивался. Мне было пофиг — я сидел и клеил модель корабля.

Шавка перешла на хрип. Потом на сип. Потом просто выдыхала воздух, изможденная. Тут-то Васька и перепрыгнул на соседский балкон. А через пять минут пришла соседка.

Потом, на следующий день, соседка с белым лицом, дрожа от унижения и позора, прошептала в коридоре "ваш кот... мою Бусечку... прямо на балконе... сделайте с ним что-нибудь... вы же интеллигентный человек".

Я и сделал. Я в принципе перестал закрывать дверь на балкон. Еще пара половых актов — и пуделиха разучилась гавкать, прыгать и вообще как-то проявлять себя. Тихо сидела где-то на диване, не показываясь наружу.

Так что я не уверен, что вставлял он только кошкам. Раз в месяц уходил с выражением морды "мне надо, блеять!". Приходил через пару дней тощий, со свежими ранами, жрал и отсыпался.

Ворюга, умница такой. Еду тырил у всех соседей в округе. Прямо со столов.

Решив доконать соседку-пуделевладелицу, сожрал у нее полтора килограмма только что сваренной рыбы. Вспомнив про вежливость, решил сказать

"спасибо". Соседка как раз на диване спала. Васька лизнул ее в нос.

Соседка открыла сонны вежды и увидела перед собой черную харю с рваным ухом и желтыми порочными глазами.

По-моему, после этого у соседки закончились слова. Все, чем она могла общаться со мной — всхлипывания, пузыри ртом и тихие стоны.

Прагматик в мире животных. Пару раз мне под дверь подкидывали больных котят. Он их душил — молча, сразу. Ветеринар пояснила — если Василий понимал, что котенку не выжить, он его убивал. Чтобы не мучился.

Но когда под дверь подкинули Мормышку (уличная зелено-полосатая кошка, прокушенная шея, порванное ухо) — Василий стал ее выхаживать. Выходил, подождал, пока созреет и оприходовал по полной программе. Четверо котят

— обалдуев, которые лазили даже по потолку, играли папиными яйцами в волейбол и загоняли мамашу на шкаф. Еле-еле пристроил это хулиганье по чужим дачам.

Драчун. Соседскому боксеру выбил глаз. Ибо нехер мешать травку щипать.

Крики соседей "ваш кот нашу сабааачьку" были слышны по всей Лукьяновке.

Я пожал плечами и посоветовал не выпускать собаку на улицу без поводка, когда там Василий витамины собирает.

Все соседские и уличные коты были биты. Кстати, кошачья драка — красиво.

Васька молча, без воплей, работает лапами (мышцы бугрятся и перекатываются), а в лучах вечернего солнца во все стороны летят клочья вражьей белой, например, шерсти. И крики, крики. "Уберите котааа!". Сама убирай. Я не идиот — в эту мясорубку руками лезть. И вообще нефиг его выпускать на улицу без присмотра. Животное без хозяина — либо еда, либо ceксуальный объект, либо тренажер.

Единственное, что Василию не удалось трахнуть, сожрать или стырить — кактус Ганс. Еб@ческий терпеть его не мог. Укусить, оприходовать или утащить нельзя. У них была вражда, и Ганс почти победил. Засох от постоянного скидывания на пол, бедняга.

Еда. "Вискас"? Жрите сами. Василий игнорировал эти катышки. Так, для приличия — "я видел, что ты старался, Андрей" — мог пошамкать парой кусочков. Он был готов голодать, но от спецкормов для котов отказывался в принципе. Свиная селезенка — да. Мясо — да. Молоко — да. Яйца — да.

Все, что можно стырить со стола — да, ооо да. Живая рыба — да-да-да-да-да. сюда ее, сюда! За нее он мог убить.

И при всем своем великолепном хулиганском характере он прислушивался к моему состоянию. Когда я застудил почки — грел спину. Сам приходил, залезал на спину, не обращал внимания на мои отпихивания и окрики.

Залезал и грел. Когда меня отпускало — уходил. Воровать, трахать, драться.

Он удрал потом — надоело ему жить в квартире.

Сейчас он наверняка уже в другом кошачьем мире. Хорошей охоты ему там.

Мерзавцу эдакому.

только своими размерами.

А ещё собачка отличалась весьма своеобразным чувством юмора и очень любила своих хозяев. Например, считала, что если ей приспичило гулять, но невежливо лезть к хозяину башкой – размером с чемодан – да ещё и со слюнями. Можно проще. С небольшого разбега биться этим "чемоданом" об входную дверь. "Буух! Бух! " — ту что, они не догадаются? Конечно, догадаются! Как же не сделать приятное таким сообразительным людям?

Она тырила вещи и приносила хозяевам. Порадовать, ведь это ж непорядок – у кого-то есть, а у любимых хозяев нету.

Итак.

Вечер, лето, набережная, рыбаки.

Собако благополучно выворачивается из ошейника и уносится куда-то там "туда". Хозяин, привычный к таким финтам, спокойно садится на лавочку, закуривает и ждет когда ОНО соизволит нагуляться, попутно предаваясь философским размышлениям.

И тут…

… он едва сигарету не проглотил!

Прямо на него прётся нечто, больше всего похожее на гигантскую черепаху, правда с оговоркой – ТАКИХ здоровенных черепах он даже в "Прогулках с динозаврами" не видел. Вдобавок ЭТО без головы и ноги торчат снизу, а не в стороны как положено черепахе.

"Панцирь" благополучно откидывается в сторону, после чего оказывается резиновой лодкой из под которой выбирается "моторная часть" с радостной улыбкой во всю необъятную пасть. "Хозяин, гляди, какая штука классная! "

Хозяин закуривает вторую и говорит: "Принесла? Молодец. А теперь – неси где взяла! "

Собачка не обижается, ну что ж поделаешь, не понравился подарок… переворачивает лодку, аккуратно "надевает" её на себя и чешет в обратном направлении. Хозяин, докурив, выдвигается следом.

Находит на берегу совершенно офигевшего рыбака.

Его рассказ:

"Лодку надул, собрался отплыть, и тут появляется эта зверюга, вроде скалится, но хвостом виляет. Я стою, как дурак, с веслом – которым все равно не отобьешься от такой махины. А она… лодку цап – и как и не было! Ни лодки, ни собаки! Стою с веслом уже как полный идиот, ведь кому расскажи – к психиатру пошлют, да и сам уже в своей адекватности не особо уверен. Собака лодку украла!

Но дальше – круче. Пока я пытался включить мозги, в кустах зашуршало и моя лодка пришла обратно. Сама. На ногах.

Если б не появившийся следом мужик, я б точно к психиатру обратился".

пасть, но навстречу тоже взлетел я, толстой молнии подобный. Короче, мы подрались. И долго пахли потом хомячьими опилками. Прибежала Маша, не знает, кого жалеть. Сгоряча съела две булочки с маком.

Маша любит кота, кот хомяка, хомяк не любит никого. Только себя и семечки. Это треугольная драма, основа литературы и жизни вообще. Когда двоим хорошо, третий обязательно убывает и мучается.

Сейчас три часа ночи, хомяк громко кушает железную клетку. Ему вкусно. Он чавкает.

Три дня назад он как бы сдох. Были все приметы. Клетка брошена на солнце, в ней лежит хомяк, лицом вверх, лапы скрестил и улыбается. Такой безмятежный, что никаких надежд. Мне сказали, они нежные как вампиры, мрут от тепла и солнца. Я трогал пальцем тёплый пузик и не знал где найти такого же, пока Маша и кот не расстроились.

Когда-то в Риге была клиника по хомякам, частная. Туда сдаешь простуженного, с оторванной лапкой, простреленного насквозь хомячка. Назавтра забираешь — он уже здоров. И как раньше, не отзывается на имя, значит тот же.

Лечение стоило дороже норковой шубы, но мы в ответе за тех, кто так забавно грызёт по ночам железные предметы.

Я покатал усопшего в ладонях, пульс не нашёл. За ногу понёс в мусорник. Тут он открыл глаза и что-то такое сделал ртом, может они так зевают, непонятно. И ещё он посмотрел так, недоверчиво что ли.

Понимаете, Маша с ним играла, играла, на износ. Он очень устал. Проснулся — уже всё, несут на помойку.

Думаю, я не первый хозяин в его жизни. Может быть, пятый. Он очень крепко спит. Ему главное потом выбраться из мусорного бака, когда снова недопоняли.

С его зубами это просто. Граф Монте-Кристо таким оборудованием сточил бы замок Иф, скалистый утёс, одежду и личную утварь тюремщиков всего за неделю. Графа бы выгнали из всех тюрем с пометкой "грызун и сволочь".

замечательное и тут, о, удача, нас догоняет Нива, дверь открывается и оттуда высовывается абсолютно счастливая рожа, нашего общего знакомого, который, как оказывается едет в тот же ресторан. Мы с криками и визгами обмениваемся поздравлениями и начинаем загружаться в машину. На улице шел снег, мы все мокрые но страшно довольные начинаем запихиваться в машинку. Мне досталось переднее место. Трогаемся. С заднего сидения: "Хорошая. у- тю-тю!!" Оборачиваюсь, три девушки ( с трудом там поместившиеся) в шубах то, гладят здоровую, грязно- мокрую псину (явно заискивая перед водителем), та отвечает им взаимностью, пытаясь лизнуть каждую. Хозяин авто, тоже подключается, выворачиваясь, гладит псину. ВСЕ довольны. И тут я, обращаясь к водителю: "Да, здоровая.. как зовут то??"( я то точно помню, что нас было всего 4 и собаки с нами не было!! соответствеено она не наша!!) Водитель: "Не знаю!! хи хи, ВАША же собака, ВАМ виднее!". Мы хором

"ОНА НЕ НАША!!!" визг тормозов, машина встала. И 20 минут мы, с диким хохотом, пытались выгнать животное на улицу, которое изрядно сопротивлялось!!

Итог: 1. животное перепачкало всё и всех, включая машину.

2. полное недоумение, как и когда животина пробралась в нашу тесную компанию

восторженно поохала раза четыре, и назвала кота Боренькой. А потом им стало как-то не до того.

Кот как кот, но отличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот жрал. В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного жрал, а для всей кризисной Греции в придачу. Пер по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спертое в придачу. Не пропускал мимо даже комаров — ловил и жрал восторженной с мордой гурмана. Хозяева попробовали кормить Бореньку в два раза больше. Кот благодарно урчал, переваривал, курчавился, крепчал, рос вширь и тырил в два раза интенсивнее. При этом из кота счастливо мурлыкало басом что-то похожее на "Жизнь удалась, мляу! "

Когда Боренька тихо, на цырлах уволок кило замороженного фарша и сточил его за шторой в спальне, не размораживая и вместе с упаковкой, стало понятно, что с именем для своей оборзелой лошади семья промахнулась. Так Боренька стал Бо́рзелем. По версии главы семьи кота стали звать намного более нецензурно, но с сохранением общего смысла — "тыохренел!". Несмотря ни на что Борзель с одинаковым азартном резво тырил со стола и колбасу, и яблоки. За ужином практически залезал растопыренной лапой в рот хозяину и этой же лапой вынимал из хозяина оливье. Всасывал жарящиеся котлеты прямо со сковороды. В полете отковыривал шпингалет на кухонной двери и крышки с кастрюль. Семья с ужасом и трепетом ждала, когда этот медвежатник вскроет холодильник.

На второй месяц кот явно осознал: все, что каким либо способом оказывается на полу, в силу человеческой жабы становится его полноправной едой по умолчанию. Бдительная семья сразу стала намного реже ронять еду и даже научилась эквилибристически ловить все падающее в сантиметре от пола. Эту проблему кот решил быстро и по своему — задорными прыжками на стол, хватал на лету всеми четырьмя лапами в тарелке еду, одним движением переводя ее в категорию корма без участия пола. Если в тарелке в это время был борщ, Борзель играючи плескался в нем, а потом облизывал все и всех вокруг до стерильной чистоты.

Однажды ночью глава семьи столкнулся с Борзелем в коридоре…… тот нес в зубах батон и думал, куда его выгоднее вложить. В шкаф или под диван. Думать об инвестиции помешал громкий мат свыше. Когда хозяин попытался оторвать батон от кота, выяснилось, что они срослись в районе горбушки и расставаться вообще не хотят. Кто-то из них двоих мужчину даже обшипел.

В конце концов всем стало казаться, что кот начал плотоядно коситься на бабушку. А главе семьи — что он работает на еду для кота и успокоительные для остальных. Посоветовались с интернетом. Поисковик на запрос "кот охренел ворует и жрет" сразу выдал много разных фото Борзеля с волочащимися следом шестью метрами чужих сосисок, а ниже — ссылки с советами про борьбу.

Например, про обрызгивание жрущего кота неприятно мокрой водой и кидание в него же металлической баночки с гремящими монетами. По версии специалистов брызги и шум не нравятся котам настолько, что они сразу перевоспитываются и перестают тырить еду. Некоторые аж книксены делать начинают. Но очень важно брызгать и кидать незаметно, чтобы кот не понял, кто пакостит, и не отшлепал вас укоризненно украденной у вас же куриной лапой.

Борзель, конечно, не заметил, кто брызгал. Был занят. Но воде обрадовался. Надо же было чем-то запивать только что упоротую котлету. А грохота баночки с монетами очень испугалась бабушка, пришлось и на нее слегка побрызгать из пульвелизатора. Кот же отодвинул баночку от котлеты наглой мордой и несмотря на все старания хозяев, продолжил жрать в том же темпе.

На бабушку, кстати, методы подействовали. Какое-то время она отказывалась от еды и вязания. Способ, заключающийся в установке по периметру кухни датчиков движения и арбалетов с ядом, был отвергнут сразу. Из-за все той же бабушки. Решили по старинке оборонять территорию вокруг стола веником и меткими пинками. Борзель сначала удивился, потом хмыкнул, посмотрел на всех свысока и с холодильника уронил в салат будильник… Так впервые в мире будильник стал каплей. Последней. Под скрежет когтей по металлу кот был оторван от мавзолея еды, с трудом и матом дотащен за шкирку до двери и с еще большим трудом и матом запущен в открытый подъездный космос. Недалеко, не дальше коврика. Потому что нажрал себя до размеров карликового барана и стал в придачу к бездонности еще и плохобросаем.

Наконец, в доме наступили покой и постоянные котлеты. Бабушка опять начала вязать и есть. Глава семьи расслабился настолько, что позволил себе зимнюю рыбалку. Три дня идиллии пролетели быстро, как металлическая баночка через кухню.

На четвертый день за завтраком семье открылось удивительное зрелище, по красоте и волнительности сравнимое с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью. За окном на сетке со смерзшимся уловом, качаясь от ветра и эмоций, висел Борзель во всей своей красе. Висел и жрал. Только раз полоснул волевым взглядом по подавившийся семье и степенно продолжил выгрызать из рыбного камня рыбий хвост. Оторвать Борзеля от авоськи ни у кого не поднялась рука. Обнявшихся, их внесли на кухню и положили хором оттаивать в углу. А сами смотрели на планомерное обтачивание восьми кило окуня и неожиданно для себя умилялись до слез. Ведь если вам повезло с котом, то это навсегда.

ними общий язык. Дик же все время пытался меня сожрать и переставал лаять только после окрика хозяина. Изредка мы с Серегой общались через забор, при этом я вставал на лежавшие там рядом кирпичи, высунув голову над забором. Во время разговора Дик всегда пытался ухватить меня своими зубищами за морду лица, заливаясь на всю улицу злобным лаем. Да, он так и вел себя в собственном дворе, пока не выходил с него. А выходил довольно часто, поскольку как и моя Динка цепи не знал. Обычно они вдвоем и гуляли. На моей же территории (во дворе и в доме), куда они часто заходили вдвоем, Дик был моим лучшим другом. На мою Муську он внимания не обращал, как и на своих кошек, ел, что доставалось, вел себя довольно скромно, но… Лежу, бывало, вечером с книжкой на застеленной покрывалом кровати, Динка лежит где-то рядом на полу, а Дик, сидя около кровати, положит башку свою кареглазую на мою подушку и смотрит преданно мне в глаза. Чуть зазеваешься, он уже целиком лежит на кровати, развалившись у меня в ногах. Ну, дорогой гость.

Утром на работу меня провожают до самого крыльца, по дороге еще несколько собак позовут. Смех и грех…

Но как моя голова над соседским забором опять появится, Дика не унять, он, гад, моментом забывает, что он мой лучший друг и опять пытается меня сожрать. Охранник, блин…