Трудности перевода
==================
Тут юноша призывался в израильскую рабоче-крестьянскую народную армию.
На комиссии говорит:
- В танкисты хочу. У нас все мужчины танкистами были с Халхин-Гола еще. Такая семья.
Что такое Халхин-Гол и как его на мацу мажут в комиссии не знали, но семейными традициями
- У меня и песня любимая про танкистов есть, - заливается хлопец.
И запел. Вот эту про про сладкую троицу. "На границе... Тучи... Амура... ", ну где "... нерушимой дружною семьей, три танкиста три веселых друга - экипаж машины боевой".
Его конечно просят перевести. Потому если советско-японский конфликт для здешних вояк - что живопись эпохи возрождения, то слово "амур" достаточно международное и интригующее.
- Счас. Значит... "Шлоша танкистим ализим хаим бе-мишпаха", - радуется призывник.
- Что! ? - одновременно вскрикивают все члены комиссии, кроме одного зардевшегося майора-эндокринолога, увлекающегося на досуге гомеопатией
Тех кто кроме слова "танкистим" дргуих не понял, просвещу:
На иврите "шлоша" - трое, "бе-мишпаха" - в семье/семьёй, "хаим" - живут, а не только имя благородного господина, а вот "ализим" тут интереснее. В принципе, "ализим" - это веселые, но в основном используется для называния гомоc@ксуалистов.
Вот и получается - любимая песня про семью танкистов-гомиков которые в своем танке живут дружною семьей.
- И вы поэтому хотите в танк? - спрашивает парня пожилой военный психиатр. - Чтоб амурами там заниматься. Может у вас уже и пара товарищей есть?
- Есть! - радостно кричит будущий защитник Родины! - Трое! Но у нас же в Израиле и танки побольше. Как раз получится.
- И у них тоже семейная традиция и вот эта песня?
- Традиция да, а быть "танкистим-ализим" и жить одной семьей я их научу!
...
Ну короче взяли парня. И друзей его тоже.
Потому что эндокринолог вступился, потому что толерантность и плюрализм.
И еще потому, что накануне у них другой боец русского происхождения был. В моряки просился.
Тоже песню пел: "И тогда вода нам как земля! И тогда нам экипаж семья... "
"И тогда вода нам как земля! И тогда нам экипаж семья... "
ПРО ПРАПОРЩИКОВ
Вместо эпиграфа:
"Хода нет - ходи с бубей! "
Командующий морской авиации флота, на котором я в то время служил, имел воинское звание - генерал-полковник. Хороший был мужик, правильный, хоть и строгий. Была у него, правда, одна причуда: не любил он страшно, когда его по воинскому званию называли.
Не часто, но иногда он, со своей свитой, совершал облет подчиненных ему гарнизонов с проверкой. Поездки особ такого уровня тщательно планируются, в том числе маршруты и все мероприятия, порядок и места посещения, временные интервалы и т. д. Несмотря на все это, Командующий имел обыкновение эти планы нарушить и заглянуть в такие места, после посещения которых, местный начальник получал, в лучшем случае, выговор, а то бывало и покруче.
Приехав в наш гарнизон, и следуя из одного запланированного места в другое, он, неожидано для свиты, изъявил желание посетить матросскую столовую. На беду, в этот день, дежурным по столовой в первый раз заступил молодой прапорщик, который прослужил-то всего ничего. Он в гарнизоне даже освоиться еще не успел, не то что изучить традиции или особенности службы, а уж генералов в своей жизни еще точно не видел.
Командующий неожиданно появился перед ним во всей красе. Прапор, как и положено по уставу, кинулся к нему с докладом, но Командующий жестом его остановил, протянул ему руку и сказал:
- Здравствуйте, товарищ прапорщик!
Прапорщик по уставу:
- Здравие желаю товарищ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК! - и тоже протягивает руку.
Командующий руку убирает и снова обращается к прапору:
Прапор ничего понять не может, бледнеет, вподает в ступор, и уже не таким бодрым голосом повторяет:
- Здравие желаю товарищ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК! - опять протягивает руку. Командующий повторяет фокус с рукой и снова с ним здоровается, надеясь, что тот сообразит, что он от него хочет. Прапор просто офигел!
В его мозгу со скоростью звука пронеслись все статьи строевого устава, положения о всех воинских ритуалах и, вообще все что он успел познать об армии за свою недолгую службу. Он выпрямился, принял строевую стойку, руки прижал по швам и, что есть мочи, заорал: - УРА!!! Вся свита ржала вместе с Командующим еще минут пять!
- УРА!!!
Вся свита ржала вместе с Командующим еще минут пять!
Случилось это во время службы в рядах доблестной Советской Армии. Военная часть была авиационная, потому наколки у рядового состава, если у кого были, то соответствующего профиля, а именно связанные с авиационной техникой. Рассказывали что у одного из бойцов наколка сделана была на самом причинном месте, с изображением самолёта, и надписью ТУ-134. Попал один раз этот боец в госпиталь, где во время одной из процедур, проводимых молоденькой медсестрой, причиндал его, не будучи в состоянии сопротивляться законам природы, возбудился... Так вот, медсестра на это отреагировала следующим образом: "Товарищ солдат, опустите немедленно свой самолёт! " : -)
Рассказал мне как-то друг, как ему служилось в армии еще в 80-ых годах. У них то и дело учения проходили, и вот на одном из таких произошло это событие. На их пост должны были напасть диверсанты, по секрету им сообщили, что "враг" будет на газ-66. Далее от его имени: Лежим мы значит втроем в кустах, вооруженные до зубов (взрывпакеты, дымовухи и конечно же наш старый, надежный калаш с холостыми патронами), ждем 66-ю. Увидев подъезжающую машину в метрах ста, подожгли взрывпакет (фитиль) и кинули его вместе с дымовухой на дорогу, одновременно с этим выпрыгивая из кустов и пуляя из своих автоматов. К нашему удивлению машина вместо того чтобы останавливаться дала по газам с бешенной скоростью удрала... Только потом мы поняли, увидев гражданские номера машины. Уж не знаю, чего они там подумали, но уж точно страху натерпелись. Дима
Дима
Рассказано другом.
Некая армия в неком не очень большом, но очень гордом государстве. Прапор с умным видом ведет курс (внимание!) для солдат окончивших летное училище и для бакалавров всяких там вумных и точных наук. Прапор, пытающийся вбить науку в тупые солдатские головы, усиленно потеет и пыхтит. Короче, на каком-то этапе данного садо-мазохизма товарищ прапор решает донести до солдат мысль о дальности полета пули из какого-то там оружия.
Прапор: "Пуля летит на 1200м".
Солдат: "Товарищ прапорщик, пуля летит на 1200 метров до точки ее снижения или до точки падения???".
Прапор: "Идиот, кретин, дебил!!! Сказано же - пуля летит на расстояние 1200 метров, после чего ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ПАДАЕТ!!!". А? Сильно, да???
А? Сильно, да???
Дед Филипп был остряк – ещё в начале 90-х мог в одиночку рассмешить до слёз любую нормальную компанию, особенно женскую. Но в этой истории я ему верю. Бывают случаи, когда человек ведёт себя в жизни, как на праздничном застолье, а в этой роли я успел повидать его достаточно. По крайней мере орден Красной Звезды за тот случай у него был настоящий, с
«Застольные беседы фюрера», я уверен, что фюреру нашлось тогда что сказать по этому поводу – немецкое наступление на этом остановилось.
Деду было тогда лет тридцать. Я уж не помню, почему мост пришлось взрывать со стороны Ростова-на-Дону, куда уже входили немцы. Наверно, что-то не заладилось со взрывчаткой. В любом случае, спросить больше не у кого. Спасаться ему пришлось вплавь, на баркасе с очень дохлым мотором. Это абсолютно всё, что я знаю о героической части той истории.
Но Филипп Акимович рассказывал и другую. Любители парадно-юбилейных повествований, зайдите на этот сайт 9 мая. А завтра 22 июня, и я всё-таки расскажу эту нехитрую дедовскую историю.
Когда он отплыл уже метров на сто, на обрыве показалась первая немецкая мотоколяска. Вдогонку баркасу с дедом прошлась длинная автоматная очередь. Потом автомат замолчал – то ли заглох, то ли немец задумался, а не пригодятся ли ему ещё патроны в свежезахваченном городе. Его напарник в коляске не шевелился. У деда Филиппа с боеприпасами было ещё хуже – в суете забыли выдать оружие. Пока баркас уходил на другую сторону Дона, обеим враждующим сторонам оставалось обмениваться впечатлениями. Дед глянул на рухнувшую громаду моста и показал немцу щедрый русский жест от локтя. Тот загрузился и повторил жест деда, а потом неуверенно поднял средний палец с вопросительным жестом. Дед Филипп понял, что нужен перевод, и медленно расшифровал свою мысль – взмах рукой на обрушенный мост, жест от локтя. Немец просиял, показал широким взмахом на захваченный Ростов, оставшийся позади него, и поднял немецкий средний палец. Тогда дед Филипп энергично постучал по деревянному борту баркаса, потом по своему лбу, потом указал на немца. Тот обиделся и поднял свой автомат. Дед понял, что кранты настают, и отмерил напоследок русским жестом от локтя обе территории поочерёдно – и к югу от Дона, и к северу.
Немец понял его мысль – зазвучали одиночные выстрелы.
Уже спустя многие годы спустя я заинтересовался раскладом сил в той войне. И выяснил, что прорыву немцев по тому мосту благоприятствовало всё, кроме разве что маленького препятствия в лице деда Филиппа. Наш южный фронт тогда рухнул, защищать южный берег Дона было уже некому.
Наши армии защищали Севастополь и Керчь, и легко могли быть отрезанными.
Неизвестно, чем бы кончилась эта война, если бы не взорванный ростовский мост. Но у деда Филиппа всё-таки сработала проводка. Так что он имел все основания показать немцу русский жест от локтя, как впрочем и очень многие другие…
А теперь очередная история.
Когда я служил в армии, то у нас был батальон аэродромного обслуживания, где кроме прочих машин была "Воздушка", т е машина на которой были укреплены 20 воздушных баллонов соединенных между собой и заправленные воздухом с давлением 300атм. Эта машина использовалась раз в полгода для прокачки самолетных подкрылок.
И вот наш Вовик садится на воздушку и едет к комбату домой для выполнения ответственной миссии. Приехал Вовик к дому бати, размотал бронированный шланг воздушки и пошел к комбату домой. Там на пороге его встретила жена комбата и без всяких предисловий предложила поднять шланг воздушки на второй этаж, привязав к нему веревку. Когда солдат привязал конец шланга веревкой, то жена бати затянула шланг в квартиру и протянув его через комнату опустила в унитаз на полметра. Потом женщина вышла к окну и сказала чтоб Вова открыл воздушный кран, а сама пошла привязать шланг к крышке унитаза. Солдат зная какую силу представляет бронированный шланг с давлением воздуха 300атм, очень осторожно приоткрыл воздушный кран. Подождал когда жена комбата подошла к окну. Она крикнула Вове что в унитазе только чуть чуть забулькало и все. Попросила чтобы солдат открыл кран немного сильнее. Вовик хотел еще чуть приоткрыть кран, но тот почему-то открылся на все 300атм. А теперь представте, все дерьмо даже не с первого этажа а уже из подвала со скоростью снаряда выплеснулось сначала забрызгав туалет и жену комбата, а потом и обделало стены в комнате. И вот жена комбата вся в этом дерьме подбегает к окну и начинает страшно материться, не смотря на то что она была учительницей младших классов. Тут Вовик понял что произошло и быстро закрыл воздушный вентиль. Когда он забежал в квартиру, то увидел что и туалет и прихожая а так же часть комнаты были забрызганы мягко говоря нечистотами. Даже часы ходики что висели в прихожей были вымазаны. Выслушав длинную тираду Вова смотал шланг и уехал в часть. Вечером он рассказал эту историю нам. Вся казарма ходила ходуном от хохота солдат. А уже на следущий день нашего Вовика перевели в котельную кочегаром и таскал он там уголь до самого дембеля.
Сразу после института я устроился работать в одну из табачных компаний. Повезло - дали машину, нехилую зарплату и т.д.
Одна проблема - от армии у меня отмазки не было никакой. Поэтому я старался избегать визитов в военкомат, благо после переезда "солдафоны" не знали моего нового адреса жительства.
Но тут я узнаю, что моя компания раз в год проводит конференции за рубежом, присутствие на которых обязательно для всех работников. Сами понимаете, для получения загранпаспорта нужна справка из военкомата, что я, типа, никому не нужен аж до следующего призыва.
С тяжелой душой прихожу на прием к прапорщику Петренко, практически не надеясь на благополучный исход визита.
Короче, совершенно честно объясняю ему цель прихода, кладу перед ним на стол пятисотку и сверху накрываю красивой фирменной зажигалкой, которые мы раздаем лояльным клиентам.
В мгновение ока пятисотка оказывается под лежащей на столе газетой, а прапорщик хватает зажигалку и восклицает:
- Ух ты, какая классная зажигалка! С фитилем! Бензиновая! Вот это здорово, за это спасибо!
Короче, через две минуты я вышел из кабинета с заветной справкой в кармане.
Я уже не помню, кто рассказал мне эту историю, но дело было так. История эта произошла еще во времена советской армии. В одной из областей нашей необъятной Родины находилась воинская часть, уже не помню какой направленности. То ли пехота, то ли артиллерия, но это не важно. Вот и представьте себе, тихая, темная летняя ночь, вся часть спит крепким, богатырским
И вот в один прекрасный момент, когда ночь была в самом разгаре, молоденький солдат вдруг понимает, что или его желудок еще не приспособился к солдатской еде, или он поймал какую-то инфекцию, или и то, и другое вместе. И что, если он не предпримет срочных действий, то все содержимое его кишечника стечет ему в сапоги. Истошным и полным муки шепотом, чтобы не разбудить роту, он вызывает дежурного. Тот также шепотом матерясь и проклиная всех "духов", которые не дают спокойно дослужить ему до дембеля , спрашивает причину по которой был нарушен его сладкий сон. Молодой быстро, четко и кратко, как учит воинский устав, излагает причину тревоги. Сержант, ворча и снова проклиная всех молодых и их нежные маменькины желудки, отпускает дневального в туалет, а сам встает на пост. Надо заметить, что плоды цивилизации в виде канализации еще не дошли в эту часть, а для справления естественных потребностей имелся отдельно стоящий, причем в самой отдаленном месте, деревянный туалет на три очка, причем без всяких перегородок. И вот молодой с завидной скоростью преодолев расстояние от казармы до санстроения, на ходу расстегивая свою аммуницию, примостился над одной из дырок и блаженно расслабился. И тут в самый апогей оного действия, штык-нож, выданный для защиты Родины, соскальзывает с ремня и с глухим и издевательским "бульком" падает в дырку. Когда солдат понимает, что случилось, силы позывов его пятой точки усиливаются троекратно. В его голове проносятся сцены, как его будут судить за потерю боевого оружия, но еще хуже, что с ним сделает сержант - "дембель" Собрав остатки свое воли, весь потный от страха он плетется в казарму и рассказывает все сержанту. Когда сержант понимает, что его накрячат не меньше, а может и больше, и что его дембель отодвинется в самый конец очереди, позывы в животе начинаются уже у него. Но русский солдат, как говорится, непобедим и найдет выход из любой ситуации. Недолго подумав, сержант находит, как ему кажется, единственное на данный момент решение. Он одевает молодого в костюм ОЗК ( общевойсковой защитный комплект, предназначенный для защиты от химического оружия), противогаз и отправляет его назад. Типа, иди, ныряй, ищи и без ножа не возвращайся. Молодой , не долго думая приступил к выполнению приказа.
Но вот невезуха, в это самое время, дежурного по части, майора советской армии, приспичило. Он отправляется в выше указанное заведение и с умиротворенным видом пристраивается над дыркой.
А теперь представьте себе реакцию майора, когда из соседнего очка, вдруг вылезает нечто в противогазе, весь в г(((((не и с кинжалом в руке. Как потом рассказывал помощник оного дежурного по части, майор влетел в дежурку с дикими глазами, одной рукой поддерживая не застегнутые штаны, другой рукой размахивая табельным Макаровым , от него несло дерьмом на версту и истошно орал что-то, то ли про диверсантов, то ли про нечистую силу.
В итоге часть была поднята по тревоге. После разбирательств, обоим солдатам влепили 15 суток гауптвахты, а майора отправили подлечить нервы.
Я хочу рассказать о перце. О красном жгучем перце, который выращивают на чистом, но перегоревшем курином помете. Он высасывает оттуда какую-то кислоту, отчего и становится жгучим. Заметьте, не горьким, а жгучим.
В посылке которую я получил в армии такой перец был. Вы спросите, зачем? А я отвечу. У него есть удивительное свойство, его можно
Но это еще не главное его свойство. Стоит вам провести пальцами по нему, а потом этими пальцами по кончикам ушей или щекам и вы забудете про любой мороз и ветер. Ваше лицо будет полыхать как под жарким солнцем Кувейта и только старшина глядя на вашу красную рожу, будет постоянно принюхиваться. Я пользовался этим и однажды нарвался на вопрос сослуживца:
- Слышь, ты чего никогда уши у шапки не опускаешь? Неужели не мерзнешь? - и я сдуру выдал секрет, после чего и последовала просьба — дай и мне! - И я дал не задумываясь о последствиях. А надо было бы.
Утром в любой части бывает построение, в тот день его принимал замполит, личность солдатами нелюбимая. Не успел он произнести двух слов и народ набрал воздуха в легкие для приветствия, как сломал все душераздирающий крик:
- Ах ты ж с@ка! - и разбрасывая впередистоящих, мощная солдатская фигура ломанулась к замполиту. Ее продвижение сопровождалось таким фольклором идущим от души, что замполит схватился за кобуру, но было поздно, солдат был уже рядом. И замполит понял, что надо бежать — в смысле отступать, но при резком повороте буксанул, упал и на всякий случай закрыл голову руками. Видимо надеясь, что в ней у него самое ценное. Но солдат не обратил на него никакого внимания и ломанулся в дверь казармы, которая у замполита была за спиной. Кстати, до этого двери открывались совсем в другую сторону. Мне так показалось.
Ах, да! Я отвлекся от перца. И солдат был именно тот, кто у меня его попросил. Ну да не суть важно. Важно то, что когда вы намазали перцем щеки и уши, вы можете делать все что угодно, но не дай бог вам вспотеть. Если у вас вспотели уши, то либо они отпадут сами, либо вы их оторвете с корнем. А у того солдата уши не мерзли, у него мерзли ноги, но он видимо подумал, а какая разница уши — ноги... А разница была и довольно существенная. Ноги потеют довольно чаще чем уши и щеки.
90-е. После армии в поисках своего шезлонга под солнцем я отправился во Францию чтобы попробовать себя в иностранном легионе. Выходцев из СССР там было не так чтобы много, но всегда находилось с кем можно перекинуться парой слов на великом и могучем. После учебки мне и еще двум парням выдали предписание в роту, находящуюся в другом городе.
Вся троица оказалась русскоговорящей: Миша-белорус двухметровый гигант с фигурой под стать имени, рыжий чеченец Марат, ну и собственно я. Сухпай нам не выдали, а кушать хотелось и еще больше пить. Вокзалы в Европе бедные- ни кафе, ни шаурмы, лишь пара практически пустых торговых автоматов. У охранника выяснили, где находится ночной пивбар, куда и направились, захватив последнюю пару бутылок пива из вокзального автомата. Нашли адрес быстро. Миша махнув открытой бутылкой пива в грудь арабу, выходящему из дверей с непонятными французскими надписями, поинтересовался "паря, аллё, бар здесь? " Араб смутился и опрометью ринулся обратно в дверь, откуда вернулся через 10 секунд с толпой галдящих соотечественников.
Бар, бар лопотали бородатые туземцы, обтекая нас толпой. Кажется это не бар, сказал Марат и в тот же момент получил удар по голове от руки, протянутой из второго ряда арабов. На нас посыпался град ударов со всех сторон и будь возможность мы бы наверное удалились, но узкие французские улочки сильно контрастируют с широтой русской души, на танке здесь точно не развернешься. Пришлось бить.
Бить мы умели. "Умереть от руки арабских гопников это скучно" на ходу перефразировал О. Бендера Миша и словно мультяшный гигант Балу раздал оплеухи арабам. Арабы текли рекой и разделялись об Мишу, ложась слева и справа. Увидев перед своим лицом перекошенную злобой пасть идеальных обезьянних клыков, я с силой направил в неё кулак. Морда хрустнула и исчезла. Арабы рычали и продолжали вылезать из двери заведения. Силы были слишком не равны. Но тут с криком "Русские не сдаются" чеченец удачно вложил, оторванную от стены, трубу в самую гущу черной братвы. Толпа резко уполовинилась. Кто-то заперся за дверью, а оставшиеся заметались по улочке.
Это была славная охота. Улица всё больше походила на лежбище бородатых котиков. Но всё хорошее когда-то заканчивается известили нас с обеих сторон улицы сирены полицейских машин. Осторожно ступая и по-возможности перешагивая, арабов, ползающих по брусчатке, мы подошли к патрульной машине. Жандармы релаксировали. С улыбкой постигших дзен, они наблюдали поле битвы, где в крови и соплях стонали и плакали вынужденные соотечественники.
После недолгих объяснений нас отпустили, проводив на другую сторону здания, где действительно находился бар. На прощанье жандарм помялся и сказал: "А туда, вы больше не ходите -там у арабов круглосуточная библиотека. "
Как-то ко мне приехал старый друг, капитан Вооруженных сил, строевой командир. На радостях мы крепко выпили в каком-то баре, где и познакомились с двумя очаровательными девушками. Как-то так вышло, что обе красавицы переселились к нам. В это время мои отношения со старой подругой по имени, скажем, Оксана, вступили в заключительную стадию. И
Саша: Капитан Соловьев слушает.
Оксана: Здравствуйте, а Дениса можно?
Саша: Девушка, Денис в командировке. На три дня.
Через три дня (в четверг) следующий звонок. У меня в квартире продолжается праздник жизни, разборками его портить не хочется, поэтому трубку опять снимает Саша, решивший с армейской прямотой покончить с этим недоразумением раз и навсегда.
Саша: Капитан Соловьев у аппарата.
Оксана: А Дениса можно?
Саша: Девушка, Вам уже было сказано: Денис в командировке, на три дня.
О: Но... Я звонила три дня назад, в понедельник, Вы мне и тогда сказали что он в командировке на три дня, они как раз прошли...
С: Девушка, а что, была команда считать с понедельника?
О(растеряно): Н-н-нет...
С: Тогда я не понимаю, какие могут быть вопросы. Вы прям как будто в армии сроду не служили.
О(в полных непонятках): Не служила.. я..
С(с искренним недоумением): Тогда чего Вы вообще сюда звоните, я не понимаю?
Скоро 9 мая. И я хочу про деда рассказать. Родился он в 1920 году, в армию в 1939 пошел, а уже женат был, и попал в Брестскую Крепость. И оставалось-то служить всего несколько дней, но тут Гитлер. Я спрашивал у него в детстве: «Дед, а ты сколько немцев убил? » «Не знаю, внучек, - отвечал он мне – пулемет из окна выставил и стреляй»
Был я там недавно,
Потом был выход из окружения. Лето, жара, из воды только воронки с плавающими полуразложившимися человеческими трупами, но нас это не останавливало – две таблетки хлорки в флягу – и можно пить. С едой похуже было, ее просто не было. Попадались, правда, по дороге трупы лошадей, мясо с них есть уже не представлялось возможным, но копыта настрогать и сварить их в котелке нам никто не запрещал.
Вышли, и тут же пришел к нам специальный человек.
Отправили нас на Харьков наступать, одна винтовка на пятерых (ну вы знаете) – 1250 человек перебили в пять минут. Осталось нас двое (этот второй тоже выжил и работали они с дедом потом в одном колхозе и когда мой дед мешок зерна скомуниздил, то напарник сдал его мастной ячейке партии). Там не поле, под Харьковым, нас и приняли, но не убили, а отправили почему-то под Питер в лагерь военнопленных. В этом лагере было правило – если женщина из местных признает в заключенном своего мужа, то она может его забрать. Видимо кормить пленных нечем было. Деду повезло, его забрала женщина, которую он первый раз в жизни видел. Так у меня дядька в Питере появился.
Наступила весна 42 года, захотелось деду домой. От Питера до Ростова-на-Дону немаленькое расстояние, как он его преодолевал мне неизвестно, но, тем не менее, летом 42 он был уже в своей деревне (бабушка любила рассказывать, как воробьи чуть окна не повыбивали перед приходом деда).
Сердюки просто так сидеть на одном месте не могут, правильно, организовал мой дед партизанский отряд. Сдали их быстро, а человека, который их сдал, я лично знал, старый он был уже, но от прозвища «полицай» так и не избавился.
Двадцать человек на расстрел повели, на горке перед оврагом выстроили и как дали из пулемета…
Я, говорит дед, чисто по привычке упал с обрыва, сам пулеметчик бывший. Трое суток в яме с трупами пролежал, слава Богу дождь пошел, мочу пить не пришлось.
Вылезти не успел, опять плен, но длился он не более пяти минут. Я до сих пор поражаюсь, как пять человек с ППШ могли в течении 30 секунд перебить взвод немцев. Миус-фронт.
Поставили меня там наводчиком миномета, и деревня с женой вроде рядом, а не отлучишься. Дошел я с ними до Варшавы, до Победы. И домой уже собирался, но вылез откуда-то человек, который опрашивал меня после освобождения из пятиминутного плена на Миус-фронте. Когда воевали, были Родине нужны, а щас как товарищ Сталин прикажет. И приказал он мне поехать на Дальний Восток гонять пленных немцев. До 47 года гонял, решил сд@хнуть уже, только не решил как…
Командир отделения автоматчиков, которые освободили меня на Миус-фронте, а потом взяли к себе минометчиком, пришел к нам начальником артели. Вывел он меня за территорию и говорит: «Иди домой». А я и пошел. P. S. Спасибо деду за победу. И царствие ему небесное.
P. S. Спасибо деду за победу. И царствие ему небесное.
ПЛАСТИКОВАЯ БУТЫЛКА
Так, ерунда, конечно, но вот пошел сегодня мусор на помойку выбрасывать, увидел груду пустых пластиковых бутылок, да и вспомнилось мне, как я впервые познакомился с этой обыденной сейчас, но диковинной в прошлом тарой.
В самом начале девяностых годов я служил в армии. И вот к одному из солдат нашей
Но — ничто не вечно. Через пару месяцев разорвалась и пришла в негодность истертая уже к тому времени этикетка. Допустивший это молодой боец был сильно бит. Синяки вскоре сошли с его лица, а солдаты привыкли к новому виду любимой бутылки. Месяца четыре спустя случилась новая беда. Один недотепа решил помыть ее горячей водой, и набулькал в нее из чайника кипятка. Не выдержав такого обращения, бутыль съежилась, превратившись из двух литровой в полутора литровую с какой-то неясной формой. Этому солдатику досталось еще крепче. Но бутыль не сдалась, и продолжила нести свой пост на тумбочке дневального. А еще через месяц произошла катастрофа. Наполовину пустую бутылку поставили около электрического обогревателя, и вся ее верхняя часть расплавившись согнулась и сильно деформировалась. Для всех это было тяжелое зрелище: любимая бутылка стояла склонив свою синюю голову-пробку, словно солдат-ветеран, не выдержавший всех тягот и лишений воинской службы. На следующий день, командир, во время утреннего обхода, увидев этого покалеченного служаку, отправил его на дембель, приказав дневальному «выбросить этого инвалида» . Бутыль с тумбочки исчезла, а ее место вновь занял стеклянный графин. Долгое время я не знал, что с ней стало, но уже перед своей демобилизацией я, печатая фотографии для «дембельского альбома» в будке киномеханика, увидел старую знакомую. Кинокрут, видимо нагрев изуродованную пластиковую емкость, слегка ее выпрямил, и использовал для хранения остатков фото проявителя.
Вот такая история. К чему я все это рассказал? Не знаю. Но может быть кто-то, прочтя это станет по другому относиться к привычным вещам. Кто знает, может и у них есть душа?
ЛУНАТИК
Если меня спросить: "Что самое жуткое ты видел в армии?"
Я не задумываясь отвечу, что хоть было много жуткостей, даже пришлось однажды собирать в два грязных ведра человека, с которым курил еще час назад...
Но самое гнетущее ощущение было от одного маленького происшествия...
Вроде ничего такого, никто не умер,
Учебка под Псковом. Мы прослужили всего месяц, но нам казалось, что всю жизнь, столько на нас вывалилось за этот месяц... А впереди, страшно подумать. Вечность…
Сплю на втором ярусе койки, сосед тихонько пихает меня в бок:
- Тихо. Просыпайся. Смотри, только не шевелись... очухиваюсь, кручу головой, вижу: вся казарма не спит. Лежат на своих местах и наблюдают. Один солдат, ничем не приметный, тихий такой, про таких говорят "пирожок ни с чем", стоит в нижнем белье, на подоконнике. Он прижался лбом к окну, еле слышно скребет ногтями, будто пытается расковырять стекло и тихо, жалобно так, почти шепчет:
- Мамочка. Забери меня скорее отсюда. Мне здесь очень плохо. Я устал, я хочу домой к тебе. Я тут никому не нужен. Меня никто не любит. Мама, ну пожалуйста, я здесь больше не могу...
У всех волосы встали дыбом, никто из нас не видел живого лунатика, да и настроение было такое же как и у него, только сидело оно в душе у каждого, большим слезным комом, оставаясь не озвученным...
Паренек медленно слез с окна и лег спать. В дальних углах казармы, послышались сдавленные всхлипывания...
Даже наш дикий сержант, у которого человеколюбия было как у холерной палочки, вместо мата и крика "РОТА ПОДЪЕМ!!!", полушепотом сказал:
- Ну все пацаны, успокойтесь, давайте спать...
До подъема оставался час, но никто так и не уснул, мы смотрели в темный потолок и с ужасом понимали, что ни один из нас не застрахован от «подоконника», ведь 23 месяца, это больше чем жизнь...
