Истории о армии #командир

в конце 70, когда Николай Григорьевич был генералом армии, командующим Среднеазиатским округом. Его рассказ и передаю…

В 1937 году Николай Лященко командовал батальоном конного полка. Полк располагался в маленьком сибирском городке, и когда полк выходил на парадный марш собирался смотреть практически весь городок. К 1 мая полк месяц готовился, не раз тренировались, все шло отлично. Командовал парадом майор Лященко, принимал вновь назначенный командир полка.

И вот грянуло 1 мая, на площади весь город, на трибуне командир дивизии, все руководство города. Парад начался. На ОГРОМНОМ КОНЕ выезжает ОГРОМНЫЙ НИКОЛАЙ, навстречу ему едет маленький командир полка на малюсенькой лошаденке. И вдруг конь под Николаем вздыбился, заржал и помчался к лошаденке комполка, виновата то ли весна, то ли лошаденка, но конь решил продолжать род прямо здесь, на параде. А лошаденка и комполка не хотели. И вместо чинного доклада Николай гонял комполка по всему городку. Трибуна в ужасе, весь народ хохочет. Все, конец параду, важное политическое мероприятие сорвано.

Спасло лишь то, что вскоре Николай Григорьевич уехал воевать в Испанию

представляло никакой угрозы для вражеских бомбардировщиков. По крайней мере, так считали натовцы, которые посылали свои самолеты бомбить сербские объекты, надеясь на современные средства подавления ПВО. Поначалу сербы не очень активно противодействовали авианалетам, но уже через три дня после начала кампании, 27 марта, они неожиданно сбили F-117 - самолет, который казался неуязвимым.

По словам Золтана, он не питал иллюзий относительно технического превосходства противника, и поэтому предпочел не открыто выступать против бомбардировщиков, раскрывая расположение своих радаров и ракет, а "залечь в засаду", выжидая, когда ему подвернется случай сбить вражеский самолет наверняка.

Как отмечает Strategy Page, эта операция наглядно показывает, что в современной войне грамотный командир может организовать успешное сопротивление даже при помощи устаревшего оружия. При этом не лишне упомянуть, что уничтожение F-117 - это всего лишь самый известный случай из карьеры Золтана. На самом деле его часть не раз отличалась во время той войны, сорвав множество воздушных налетов и сбив еще один самолет - F-16. Натовцы не смогли уничтожить ни одного радара или пусковой установки, входивших в состав батареи Золтана.

Под командованием сербского полковника находились около 200 военнослужащих. Он знал каждого из них, и в каждом он был уверен на сто процентов. Задолго до начала бомбардировок он регулярно проводил тренировки, добиваясь, чтобы каждый солдат и офицер батареи в совершенстве владел доверенной ему техникой.

Понимая, что при существующем уровне натовской электронной разведки радиопереговоры демаскируют его быстрее, чем заметят вражеские радары, Золтан организовал систему кабельной связи. Приказы иной раз приходилось передавать при помощи посыльных. Однако эти методы сыграли важную роль - натовцы не знали, где расположена батарея, так как "не слышали" ее.

Радары и пусковые установки сербов постоянно меняли места дислокации. Часть персонала постоянно была занята поисками мест, куда будет перевезена военная техника в следующий раз, а также подготовкой к ее переброске. Всего за 78 дней, которые продолжались бомбардировки, батарея преодолела десятки тысяч километров.

На сербов работала разведка. Агенты дежурили возле авиабазы в Италии, и когда с нее взлетали бомбардировщики, они по телефону докладывали об этом в Белград. Сеть наблюдателей существовала и в самой Сербии. Они также сообщали о маршрутах полета натовских самолетов.

Задолго до начала натовских бомбардировок Золтан постарался получить как можно больше информации об F-117. Он изучал все, что можно было найти - публикации в газетах и журналах, слухи о характеристиках этого самолета. Эти сведения помогли ему так расположить радары, чтобы они могли отследить невидимку". Как именно - полковник не стал рассказывать. Известно, что он не держал радары включенными постоянно, а запускал в нужный момент на короткое время, чтобы натовские самолеты ДРЛО не могли засечь и навести на них истребители.

Определение цели и обстрел происходили в самый последний момент, когда самолет пролетал вблизи батареи. Это позволяло Золтану атаковать внезапно, не оставляя противнику шансов на противоракетный маневр. Впрочем, F-117, при всех его "невидимых" достоинствах является достаточно неповоротливым и медленным самолетом. Совершить резкий маневр и уйти от зенитной ракеты, выпущенной с близкого расстояния, он не мог физически. Когда сербы сбили "стэлс", тот находился всего в 13 километрах от пусковой установки.

Наконец, Золтан, по его словам, внес некоторые изменения в конструкцию ракеты, которые позволили ей лучше наводиться на самолет-невидимку. Какие именно - серб не сказал, отметив, что они до сих пор продолжают оставаться государственной тайной.

Примечательный факт. Первая встреча между Дейлом Зелко, пилотом американского "Cтелса" F117A, бомбивший Белград в 1999 году и Золтаном Дани, сербским зенитчиком, сбивший этот самый самолет, 12 лет спустя переросла в мужскую дружбу, о которой рассказывает документальный фильм "Second Meeting".

Сегодня оба на пенсии и ездят семьями друг к другу в гости. Узнать в бывшем враге человека куда лучше, чем бомбить и стрелять в него.

Но это уже другая история.

не большой части приехали какие-то родственники проездом из Москвы, накормили его всякой снедью, да и укатили, оставив пакет провианта и невиданную ранее двух литровую бутылку пепси колы. Еду слопали, колу выпили, а вот легкую прозрачную бутылку с яркой этикеткой и плотно завертывающейся крышкой поставили в роте на тумбочку дневального вместо графина с водой. Вся часть, включая офицеров, ходили смотреть на эту бутыль, восхищаясь полетом мысли капиталистических производителей из числа вероятного противника. Даже командир нашей части, совершая утренний обход своих владений, взял за правило «глотнуть водички» из этой чудесной бутылки, особенно когда он был «после вчерашнего». Пил он большими глотками, весело пыхтя в густые усы и шумно двигая гладко выбритым кадыком. И вроде как даже становился добрее после этого. У «дедов» эта емкость была в особом почете: без нее не обходилась ни одна пьянка. После отбоя бутылку бережно доставляли в столовую, где старослужащие смешивали в ней водку с появившимся тогда ликером «Амаретто» и пили с невероятным удовольствием. После чего бутылку мыли, и трезвый «дух» аккуратно приносил ее на место.

Но — ничто не вечно. Через пару месяцев разорвалась и пришла в негодность истертая уже к тому времени этикетка. Допустивший это молодой боец был сильно бит. Синяки вскоре сошли с его лица, а солдаты привыкли к новому виду любимой бутылки. Месяца четыре спустя случилась новая беда. Один недотепа решил помыть ее горячей водой, и набулькал в нее из чайника кипятка. Не выдержав такого обращения, бутыль съежилась, превратившись из двух литровой в полутора литровую с какой-то неясной формой. Этому солдатику досталось еще крепче. Но бутыль не сдалась, и продолжила нести свой пост на тумбочке дневального. А еще через месяц произошла катастрофа. Наполовину пустую бутылку поставили около электрического обогревателя, и вся ее верхняя часть расплавившись согнулась и сильно деформировалась. Для всех это было тяжелое зрелище: любимая бутылка стояла склонив свою синюю голову-пробку, словно солдат-ветеран, не выдержавший всех тягот и лишений воинской службы. На следующий день, командир, во время утреннего обхода, увидев этого покалеченного служаку, отправил его на дембель, приказав дневальному «выбросить этого инвалида» . Бутыль с тумбочки исчезла, а ее место вновь занял стеклянный графин. Долгое время я не знал, что с ней стало, но уже перед своей демобилизацией я, печатая фотографии для «дембельского альбома» в будке киномеханика, увидел старую знакомую. Кинокрут, видимо нагрев изуродованную пластиковую емкость, слегка ее выпрямил, и использовал для хранения остатков фото проявителя.

Вот такая история. К чему я все это рассказал? Не знаю. Но может быть кто-то, прочтя это станет по другому относиться к привычным вещам. Кто знает, может и у них есть душа?

час до подъема он стоя в одном конце казармы кричал-Дневальный твою мать не шуми пусть ребята немного поспят

Это у него шутки такие были С самого начала мы обоюдно возненавидили друг друга

Так вот и сама история

Как я говорил выше он был ужастный хвастун,и всегда к месту и без говорил,что он дверь в кабинет к командиру полка открывает ногой

(намкая на свою крутизну)И вот както меня и еще четверых

парней вызвал к себе начштаба Стоим у кабинета ждем А тут идет наш старшина к командиру полка А я возьми и ляпни -Товарищ прапорщик а вы сейчас опять будете дверь ногой открывать Он посмотрел на меня таким взглядом,что я понял этой репликой я подписал себе смертный приговор Но опозориться при свидетелях он не мог Делать нечего и этот крутой мен ударяет по двери ногой А с той стороны комполка собрался выходить и толко взял за ручку как дверь распахнулась Изумлению от такой наглости у полковника не было предела Он несколько секунд стоял раскрыв рот,потом как заорет-Ты че барбос вообще охерел Потом увидев нас схватил старшину за галстук и затащил к себе в кабинет

Вечером на построении перед полком за неуважение к старшему по званию комполка объявил нашему старшине 10 суток ареста

После отбоя сташина вызвал меня к себе и доходчиво объяснил какие жуткие ждут меня перспективы после его отсидки

THE HAPPY END

Но он еще не знал,что нас вызывал к себе начштаба для перевода в другую часть Это меня и спасло

составу на предмет владения вверенной им боевой техникой.

Служил у отца в полку командир звена (внимание!) подполковник

пе[тух]ИНА (ударение на И). Ей богу, пе[тух]ина. И отец его был

пе[тух]ина, и дети его, которых мы нещадно гнобили в школе (эх, детская

непосредственность) за столь звучную фамилию.

И вот после очередной проверки, когда весь полк построен и батя мой

бодро доложил высокому руководству об окончании учений, один из

адмиралов сказал:" Все у Вас в полку хорошо, товарищ полковник,

но вот отдельные офицеры не до конца постигли и прониклись последними

постановлениями партии и Главного штаба Вооруженных сил в части

повышения летной квалификации и овладевания боевыми навыками".

При этом он показал на подполковника пе[тух]ину как на пример у

которого, по его мнению, этих самых навыков немного недостает.

При этом мой батя, как настоящий начальник штаба, тут же вызывает

подполковника из строя и начинает свою речь: "Вам, пе[тух]ина, сколько

раз было указано на недостатки?.... Вы, пе[тух]ина,....., у Вас,

пе[тух]ина..." и т.п.

Проверяющий из штаба Черноморского флота, слегка впав в транс, отозвал

батю в сторонку и отечески положив ему руку на плечо, сказал: "Все,

конечно, правильно, и я Вас ни сколько не осуждаю, так их и надо

держать но, право, надо быть слегка сдержаннее, товарищ полковник, не

позволяйте себе таких оскорблений офицера в присутствии всего личного

состава".

Батя клялся и божился, что ничего такого себе не позволял, чем

постепенно начал выводить из себя высокого гостя. И когда до него

дошло чем он прогневал босса, показал пофамильные списки личного

состава. И тут началось шоу - со свойственной советским офицерам

непосредственностью, тыкая пальцем в список, а потом на

незадачливого подполковника, проверяющий из Штаба флота обошел всю

свою когорту и каждого повеселил от души! !!

Вот такие бывают "лошадиные" фамилии...

вокруг. Некоторое время весь личный состав ползает в этой жиже и ищет автоматы. Наконец два автомата находит.

Поскольку время поджимает и надо менять караул, старший машины решает, что надо ехать, не докладывая о происшествии, а свободная смена после того, как уходящий караул заберут, вернётся и найдёт, что потеряли. Однако пока они ездили меняться, автоматы нашли военнослужащие из роты материального обеспечения, которые занимались какими-то работами на контрольно-следовой полосе.

Возглавлял эту бригаду молодой и неопытный сержант, он откровенно запаниковал, обнаружив в снегу два автомата. Вспомнил все страшные рассказы о провокациях высшего начальства и поступил по инструкции - доложил о находке непосредственно дежурному офицеру полка, которым, в силу очередных праздничных дней выступал лично заместитель командира по технике и вооружению.

Этот полковник был человеком жёстким и вредным, любителем головомоек и издевательств. Получив автоматы на руки, он отправился с проверкой в оба караула, но к вящему своему удивлению обнаружил, что количество автоматов в обоих из них совпадает с должным количеством.

Тогда он поехал в казарму в расположении полка, в которой на двух этажах базировались те две роты, откуда набирались люди для наполнения караулов. Какого же было его удивление, когда ни на первом, ни на втором этаже в комнатах хранения оружия также не обнаружилось недостающих стволов. Он по три раза спускался и поднимался в каждую из комнат и пересчитывал, но так и не понял, в чём же дело.

Наконец изведясь от любопытства, он отозвал вперёд одного из старых заслуженных прапорщиков, который состоял в роте на должности старшины, и сказал ему, что отдаст имеющиеся у него автоматы без лишней головомойки, если ему объяснят, откуда у них в казарме взялись два лишних.

Оказалось, что после пропажи в караул оперативно завезли два лишних ствола, а во время проверки полковника в казарме недостачу покрывали при помощи спуска и подъёма оружия через окна по верёвке, пока начальник спускался и поднимался по лестнице.

Повезло, что никто из начальства не прогуливался в тот момент вдоль казармы...

Он покивал, похмыкал и упёр на летное поле. На всякий случай, приставили к нему технаря чтоб приглядывал, гражданский ведь – дурной. Технарь еще раз продиктовал ему правила поведения на летном поле и на поручения с легкой душой «забил».

Ком.полка попросил командира одного из звеньев слетать. Мол, Сан Саныч, покажи как могут взлетать русские соколы. А Сан Саныч был известен на весь полк своим пилотажем. Один из его "винтов": самолет, отрываясь от полосы, ставится «на хвост». Находясь в вертикальном положении, какое-то время двигается вдоль полосы низко над землей. Потом, на полном фарсаже «уходит» в небо как ракета. Очень смотрится.

Наш спец.кор. оставшись без опекуна, стал готовиться к съемке. Затих в указанном месте в стороне от полосы. Самолет вырулил на взлетную. В последнюю секунду этот придурок перебирается НА ПЛОСУ (100 м. от точки отрыва) и, распластавшись со своим «щелкунчиком», замирает. Летчик замечает этого придурка в момент разбега и, не имея возможности остановить машину, решает «уйти» вверх. Т.е. делает свой «номер»…

Струи пламени от двух движков лишь слегка прошлись по фотографу. Так .что он совсем не пострадал. Ну, одежда на нем сгорела, волосы на голове обуглились, да и почернел он весь как-то. А фотоаппарат (то, что от него осталось) нашли. Совсем недалеко.

Такие вот суровые будни бывают у работников пера. Опасная у них профессия.