Истории о армии #майор

проводили в ... Сапёрном). Тех солдат что призывали в 1940-м и у кого было хоть год университетского образования (а он как раз год до призыва отучился в институте) и желание, весной 1941ого отправляли на офицерские курсы (для зануд - я знаю что тогда ещё офицеров не было, а были командиры, но для простоты я буду использовать термин "офицер"). Ну а таскать понтоны на Беларуско-Польской границе (под Гродно) или быть на курсах в Ленинграде, это две большие разницы. Сами понимаете что он выбрал.

Естественно учёба-то быстро окончилась в июне ‘41 и курсантиков просто начали использовать то как пушечное мясо, то как подсобную силу. Но повезло, курсы всё таки не расформировали и прямо перед Ленинградской блокадой вывезли. И так как взводных-ротных в первые месяцы войны выкашивало как косой, обучение быстренько закончили и дали всем по кубику на петлицу. "Поздравляем товарищи! Вы все младший комсостав РККА - взводные и ротные (лучшим курсантам писали в документах младший лейтенант - командир роты, хотя большинство конечно получали должность комвзвода). А теперь шагом марш - вперед на формирование. " Но до формирования надо доехать. Спрашивается как?

Курсантов организовывали по группам в 20 человек. В группу назначался старший (один из только что отштампованных мл. лейтенантиков), и они такой полутолпой ехали куда Родина прикажет. Кстати назначать старшего здравая мысль. Ведь всегда легче в случае чего наказать его, ето же гораздо проще чем наказывать всех. Деду "подфартило" - сделали старшим группы.

Мало того что он за себя отвечать должен, старший должен отвечать за других 19 таких же балбесов. А им всем лет по 18-19. Самому старшему 20. Если думаете что отвечать за 19 других тинэйджеров в таком же звании как и сам легко, то ошибаетесь. Но мало того отвечать, надо быть нянькой для всех. Старшой, вот тебе талоны на питание - корми всех, предписание -довези всех, и самое главное - чемодан с ЛИЧНЫМИ ДЕЛАМИ - храни и доставь.

Это сейчас кажется смешно, а ЛИЧНОЕ ДЕЛО члена РККА в те времена было не хухры мухры. Это если не ВСЁ, то пожалуй очень близко к тому. Конечно личные документы у каждого с собой, но личное дело то сам военнослужащий везти не может. Значицца чемоданчик этот надо беречь как зеницу ока. Личное Дело надо доставить к формированию, а потом оно уже будет ездить за солдатом или офицером по полям сражений, госпиталям, фронтам, итд. Но изначально доставляли вот таким образом, "на попутных", наверное потому что электронная почта или факсы плохо работали : -).

Ехать до Кавказа, ой не близко, но это чёрт с ним. Страшно другое. Что в 1941м на вокзалах творилось, ни в сказке сказать ни пером описать Wes Craven, Спилберг и Тарантино могут нервно курить в сторонке. Вот о чём драмы писать можно. Там и потерянные и найдённые родственники, новорожденные, и страстные романы длинной в день и в жизнь, разлуки навсегда, незнакомые становятся друзьями, и старые друзья становятся врагами, и свои калифы на час, и чудеса в решете.

Места малo, расписания идут к чертям, люди по головам ходят (и это в прямом смысле слова), а талонами на питание можно только подтереться. Да, конечно по ним офицериков на станциях должны кормить. Только кто должен? И кому? А если жрачки нет? А начальники станций уже и так на грани того что бы застрелиться и не мучиться, им ещё с голодными пацанами разбираться. "Не маленькие, потерпите. И какая нафиг разница, с голодухи сейчас сд@хните или через неделю вас в первом же бою на небо отправят" самые ошалевшие и уставшие говорят.

Ну, ну, попробуй, удержи 19 голодных пацанов. Все на каждой станции разбредаются, ищут что сменять, купить, отработать. Кое кто ищет сердобольных селянок. Жрать то хоцца и очень. Кстати на станции можно застрять было и на сутки, и на двое, и более. Так что бегай, ищи всех, обеспечивай жрачкой, и смотри что бы кто-то в какой нибудь блуд не вписался.

А по нужде сходить? Ладно остальные, у них тощий вещмешок и всё. А тут, этот проклятый чемодан с личными делами. Вечно в руках. Вечная тревога. Ни тебе поставить что бы пожрать, ни поставить что бы пардон, облегчиться. Спишь с ним в обнимку, а то уведут в момент, народ ушлый. Черед 4-5 суток уже в полуобморочном состоянии. Уж лучше на передовую, там хоть чемодан проклятый не надо таскать.

На одной станции застряли не на шутку. Когда состав - не понятно, когда хавчик - тем более. Начальника станции ищут днём с огнём, он не дурак - прячется от всех. Товарищ деда из группы сжалился, "ты с чемоданом своим скоро с ума сойдёшь. Давай так, ты иди ищи начальника станции и попробуй талоны отоварить хоть на что либо. А чемодан отдай мне, я на него лягу, спать на нём буду. " Сказано - сделано.

Вернулся дед счастливый через пару часов, с собой большой котелок с кашей тащит. Чудо из чудес, сумел талоны отоварить. Подходит к своим и товарищ смущённо мямлит - "извини чемодана нет. " "Ты что? Ты знаешь что за чемодан? Ты понимаешь что там? " "Да" тот кряхтит. "понимаю. Заснул, из под головы вытащили. Я даже и не проснулся. "

За утерянные личные дела 20 офицеров и сейчас вряд ли по головке погладят. А в военное время, смело можешь считать что это расстрел. И за меньшее к стенке на раз-два ставили. Найти в этом Вавилонском столпотворении украденный чемодан не реально. Повезло лишь в одном, в кармане гимнастёрки было у деда было направление на группу. Ну типа сопроводительное письмо "отправляется 20 штук младшего комсостава, каждого звание и имярек. Едут туда то. " И всё. Больше документов нет, личные не в счёт.

Доехали как то до места. В ОСО, "где личные дела? " "Нету. Украли. " "Как нету? Как украли? А ты знаешь что тебе будет? " "Представляю. " И опять чудо из чудес, попался в ОСО нормальный майор. Сжалился, решил не губить пацана. Наверное прикинул что вряд ли кто из этих мл. лейтенантиков на передовой и месяц протянет, так что можно решить вопрос на месте (говорят что средний срок жизни комвзвода в 41м исчислялся чуть ли не днями, много неделями).

В направлении имена и звания есть, ну и хорошо. Поздравляю всем по взводу, новые личные дела и вперед на передовую. Те у кого было написано комроты конечно возмущались, комвзвода должность меньше и оклад соответственно будет поменьше, но что они могли сделать? Ну а деду майор говорит "Вообще-то за утеру документов тебя под трибунал надо. Но жалко мне тебя. Вот должность комвзвода в Феодосийско-Керченский десант? Что трибунал присудит и так ясно. Что будет в десанте тоже в принципе ясно, но всё же шанс у тебя есть. "

Вот собственно и всё. Шанс свой дед использовал на все 100%. Прошло с тех пор почти 76 лет и дай Господь ему здоровья на ещё столько-же.

Ну а Вам банальный совет, храните доверенные документы в безопасном месте и не доверяйте их товарищам. А то трибунал не трибунал, а вот проблем не оберётесь.

которых являлась их бесплатность. Да ладно, не буду ходить вокруг да около, а перейду к теме разговора. К Боди Арту.

- Уроды! Сволочи! - ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным.

Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.

- Что делать, что делать? - лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, - а что если нарисовать носки? - мелькнула мысль.

- И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, - решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.

Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.

Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У., сидя на правом сидении, откровенно скучал.

- Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! - думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.

- Вот только наверху эту «объективность» не поймут! - завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.

Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.

- И в кабине чувствует себя уверенно, - подумал было майор У., как вдруг досадливо поморщился, - какой наглец, пришёл в цветных носках!

После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н., засеребрились.

- Почудилось? - подумал майор У., ему показалось, что волосы у курсанта Н., были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У., жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р., до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности.

Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: - Товарищ курсант, а что у вас за носки?

Курсант Н., который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.

Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н., лейтенант А., был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р., а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.

Тем не менее, курсант Н. , получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря.

Общество сОграниченной Ответственностью. Идея состояла в том, чтобы объявить о приеме безналичных денег вобналичку, собрать побольше с доверчивых инвесторов и переехать куда-нибудь поближе к тепломуСредиземному морю... Новообразованная коммерческая структура, в честь фамилий компаньонов,получила название ООО "БАРГО".

Хитрый план удался на славу. На целых три часа опередив назойливых кредиторов,компаньоныприбыли в "Шереметьево-2". Но... у трапа самолета сладкую парочку встретил просто-таки сияющийвпредвкушении майор из УЭПа в сопровождении понятых и каких-то алчных молодых людей из налоговойполиции. Друзьям разъяснили, что перелет к теплому морю придется ненадолго отложить - всего летна пять!

Лишь в "Матросской тишине" следователь разъяснил несостоявшимся новым русским, на чемонипрокололись. ООО "БАРГО" наоборот читалось как "ОГРАБ"! Начинающееся ОГРАБление заметил тотсамый майор, который до этого потерял все свои долголетние и нетрудовые сбережения во"Властилине" и немедленно ринулся на смертный бой с преступностью. Ибо ни один майор УЭПаникогда не потерпит, чтоб кто-то жил лучше него!

Мораль - если хотите кого-то кинуть, выбирайте для своей конторы нейтральное название, кпримеру "Одуванчик", "Однодневка" или "Три наперстка". И никаких проблем!

потанцуем, поиграем (это мы так думали). К тому же обещали "живую музыку".

Сначала все было хорошо. Когда мы пришли, зал еще был почти пустой, танцевал только один мужчина. Ну ладно, нравится ему одному танцевать. При нашем появлении он слегка оживился, мужчины высказали предположение, что ему типа "пара нужна". А у нас из 12 человек только 4 женщины. Он, видимо, это тоже прикинул и стал поглядывать на другой банкетный стол, за которым пока еще никого не было. Пока мы "разминались", он 4 (! ) раза заказывал "Чудную долину" и 3 раза "Белые розы". Мы мужественно терпели, тем более, что музыка была не очень громкой, т. е. мы себя слышали. Где-то через час начал заполняться второй банкетный стол. Сначала пришли 6-8 женщин. Наш танцор слегка оживился. Пошла новая порция "Чудных долин" и "Белых роз". Через некоторое время второй стол заполнился. Наши мужчины глянули в ту сторону - и обалдели. На 35-40 женщин был только один мужчина. Танцор тоже прочно занял диспозицию возле того стола. Нам стало интересно, и мы начали высказывать предположения, что это был за коллектив - парикмахерская, столовая?

Пришел "певец". У них, оказывается, живая музыка - это караоке. Справедливости ради надо сказать, что голос был приятный.

Тут пошли заказы с объявлениями: "Эта песня звучит в честь старшего прапорщика пожарной команды № ХХХ". Это наш танцор "обозначился". Нам и так было весело, но тут мы просто рухнули. Несколько "тетенек" вышли танцевать. Старший прапорщик расцвел. Пошла очередная порция вышеозначенных песен, к тому же к ним прибавились песни из репертуара Стаса Михайлова и Верки Сердючки, которые старший прапорщик заказывал в честь "работниц детского сада № УУУ" - так вот кто они были!

Одурев от напора "музыки", которая к тому же стала ну очень громкой, наши мужики решили немного ее разбавить.

"Для высшего офицерского состава МВД, отдыхающего в нашем кафе звучит эта песня". Заказали Луи Армстронга. Потанцевали мы. Следующим ходом старший прапорщик обозвал себя "младшим офицерским составом пожарной части" и заказал, правильно, "Чудную долину". Но наши мужики уже тоже достаточно выпили, поэтому - "Для высшего офицерского состава ФСБ" - далее по тексту. Ладно, чтобы "детский сад" и "пожарная часть" тоже могли танцевать, заказали нейтральный "Модерн токинг" (простите мой английский! )

Его ход: "младший офицерский состав пожарной части... ".

Наш : "Для высшего офицерского состава военно-морского флота... ".

Он. "младший офицерский состав пожарной части... ".

И апофеоз - мы. "Для бывшей воспитательницы детского сада, а затем старшего опер-уполномоченного, полковника МВД... ".

Певец, утирая слезы смеха, сдался, включил музыку через компьютер, и ушел в подсобку отдышаться.

Ну мы же не виноваты, что в нашей компании трудятся пенсионеры: 5 полковников МВД, подполковник и майор ФСБ, капитана первого ранга ВМФ. Причем один (одна) из полковников действительно сначала работала в детском садике воспитателем, а уж потом пошла работать тогда еще в милицию, ну и дослужилась...

Тетеньки из детского садика стали алчно поглядывать в сторону наших дяденек.

А старший прапорщик пожарной охраны ушел, видимо, обиделся.

Ну, мы еще немного посидели, наконец-то смогли поговорить, а не покричать, и с чувством выполненного долга пошли по домам. Корпоратив, по-моему, удался...

день офицерский состав практически отсутствовал. Следил за порядком один лишь командир роты/части, но и ему хотелось слинять из расположения на пару тройку часов. А что нужно сделать что бы сотня раздолбаев от безделья не начала творить всякую фигню? Надо их озадачить, причем глобально и на долго! Примерно такие мысли кружились в его голове, когда он наблюдал за уборкой. И тут "Эврика! "

- Дежурный строй роту!

Секунду спустя рота стоит и внимает каждое слово отца-командира.

- Сейчас я ухожу в штаб. Вернусь часа через 3. Что бы к моему приходу все матрасы в роте были зашиты! Все! Даже у тех кого сейчас в роте нет!

И был таков. Зашивание матрасов заняло гораздо меньше времени, чем думал майор. Дембеля не стали доверять зашивание своих матрасов духам, справедливо полагая, что они могут забыть в нем иголку или что то в этом духе. Через пол часа всем стало скучно.

Тут один из дембелей зашел в канцелярию и вышел от туда с черным и красным маркером. Красный кинул товарищу, а черным начал рисовать на матрассе 6 крестей. Спустя еще 30 минут "колода" была готова.

Дембеля разбились на 2 группы и разошлись. По центру взлетки лежит куча одинаковых матрасов, из под них выглядывает один перевернутый "лицом".

12 духов хватают по 1 матрасу, бегут к своим дембелям и показывают "карты" дедушкам. Начинается игра в дурака матрасами. Если вы напряжете воображение, то думаю без труда представите этот процесс. Прикольнее всего выглядело перемешивание колоды.

Видели бы вы лицо командира, когда он начал проверять качество починки матрасов. А мы че? Мы не в курсе, так до нас было! )))

Работал вместе с ним в небольшой фирме на средненькой должности молодой парень. Ещё тридцати нет, сообразительный очень, но только грустный какой-то. Нет в нем радости к жизни совсем. Парень не общительный особо, но как-то на корпоративе они с приятелем на пару поддали, и тот рассказал ему свою историю.

Далее от его лица:

Понимаешь, у меня дед офицер, воевал в Отечественную, отец - полковник, Афган прошел, и я с детства мечтал стать военным. Искренне мечтал, без розовых очков. Закончил школу, поступил в училище, учился прилежно, стал лейтенантом, уехал служить в одну из сопредельных с Москвой областей. Служил честно, шли годы, получил капитана, затем в другую часть перевели, чуть ближе к дому. А у отца неподалеку садовый участок был. В общем, как майора получил, я стал в увольнении летом там жить. И хобби у меня появилось - за белыми грибами ходить. Я же к армии с детства готовился, всякое там ориентирование, марш-броски для меня плевое дело. И как в лес уйду с восходом солнца - так в сумерках обратно выхожу с корзинкой белых. Другие грибы принципиально не брал - чтоб азарт был.

Места у нас там дремучие, но до Москвы не особо далеко - километров 120-140.

И вот как-то пошел я с утречка рано за грибами, и забрел километров на 15 в глубь леса.

Вечереет уже, начал обратно собираться, и вдруг вышел на полянку, а на ней на поваленном дереве мужик сидит. Немолодой уже, костюм на нем явно хороший, но рваный весь, а на лице - полный набор чувств. Ну, я спросил, чего как - заблудился мужик. Спросил чего выпить. У меня с собой чекушка была. Посидели, выпили. В общем, ехал мужик с утра с дачи, водитель спереди, он с женой сзади. И слово за слово, поцапались они с женой не на жизнь, а на смерть. Он и не выдержал, велел остановить машину и пошел в лес напролом. Как в себя пришел - понял, что вокруг бурелом и куда идти не знает. Звуков не слышно. Помыкался- помыкался, умаялся и уселся на дерево. Так я его и нашел.

Ну и меня, значит, спрашивает, кто я и что. Я ему честно рассказал, что майор, что служу, что Родину люблю и армию, ну и все в таком духе.

Допили чекушку, я его повел из лесу, довел до дома, часть пути уже тащил - так он умаялся, и отвез до города - он адрес мне дал. Денег не взял с него - нехорошо это за помощь такую деньги брать с человека, хотя и предлагал он мне хорошую сумму. И напоследок он меня спрашивает: "Ну а мечта-то у тебя, майор, есть? " - "Конечно есть, отвечаю, у меня отец - полковник, дед полковник, нужно династию продолжать! ". Пожелал мне этот мужик удачи и ушел. Больше я не видел его никогда, хотя и искал конечно потом...

Ну вернулся я из увольнения, приступил к службе, и тут вдруг дежурный прибегает, говорит к начальнику части тебя, срочно. А начальник у нас хоть и полковник, но часть большая, и потому к нему без особой надобности не зовут. Прихожу, и ещё в приемной вижу, что случилось что-то. Ну, захожу в кабинет, там все руководство части нашей, на начальнике лица нет, смотрит на меня ошалело и бумагу мне дает - на, типа, почитай. Я читаю. И понять не могу. В общем, чтобы вокруг да около не ходить - присвоили мне отдельным приказом звание полковника. Не списком, как всем, а именным. Причем я ж майор был, через звание - а такое, как говорится, только в сказке. Сначала думал - шутка какая, может, батя мой пошутить решил так, с начальником и офицерами договорился. Но быстро понял, что нет.

И знаешь, отношение ко мне стало сразу какое-то неприятное. Вроде как нормальный парень я, свой-свояком, хороший офицер, а что-то поменялось. Понятное дело, стали на меня наседать, выпытывать, что где и почему. А я-то что? Это ж я только после про мужика вспомнил да факты сопоставил, да и то меня на смех подняли. Как говорится, попал я в патовую ситуацию. Ну, начальник части, мужик он нормальный, через пару дней все же понял, что я не вру товарищам и никаких "лап сверху" у меня в помине нет - да тем более на таком-то уровне! И начал по старым боевым товарищам допытываться, что да как. Только все молчат, как рыбы - да не потому, что не хотят помочь, а не знают просто - обо мне в первый раз слышат. Аж до начальника округа дошел - но даже там ни слухом ни духом. А то, что приказ настоящий, сразу поняли - несколько раз в штаб звонили - там все подтвердили, все чин чинарем. Но тоже никто ничего не знает.

Стали думать, что со мной таким орлом делать - опыта у меня нет, должности для меня тоже - откуда ж ей взяться-то самой? Да и академию я не заканчивал. Кавардак со мной начался - мама не горюй. И это начальник ещё попался нормальный, а остальные офицеры ко мне стали относиться с презрением что ли каким - кто ж поверит, что вот так простому майору ни за что полковника дали. Время суровое, война на носу, в сказки знаешь ли никто не верит. Батя тоже ко мне стал странно относиться - да что там говорить, самому противно. Я все ж потом вспомнил того мужика, думаю нужно его найти и поговорить с ним, что за дела - но сам понимаешь, дом, куда я его привез, огромный, квартир куча, время неспокойное, а так тип непонятный про кого-то разведать пытается - в общем после пары разговоров с ментами и охраной там я дело это бросил. После вызвали меня в штаб округа, мурыжили, мурыжили, тоже пытались понять что почему, и в результате решили меня на комиссовать и по-тихому в запас отправить. Начальник части мне потом на прощание сказал, что по всей видимости приказ "прямой" был, то бишь от "самого", а к нему ни на шаг не подступиться.

Я с горя чуть не спился, благо батя вытащил - сказал мне, что офицер - он не только на службе, он и в жизни офицер. И должен "стойко переносить все лишения и тяготы... ", как в уставе написано.

Пить я бросил, и на работу эту устроился. Только вот счастья в жизни нет как-то...

наш старшина прапорщик Иванов и говорил, что только [ч]удаки такое могли придумать - давать срочникам оружие и отправлять полк дебилов против полка даунов. Но генерал, чью фамилию я не помню, с ним был не согласен и поэтому в нашей дивизии два раз в год проводились военные учения. Полк на полк, где офицеры оттачивали свое командирское мастерство, а солдаты получали законную возможность откосить от хозработ и плаца, ну и конечно по мере возможности не про[втык]ать оружие.

Я уже дважды участвовал в таких играх и более менее что-то в них начал понимать. С каждым разом они мне рядовому срочнику нравились все меньше. Но в этот раз с самого начала всё пошло вообще не так. Во-первых роль разведчиков-диверсантов, по жребию, проведенному в присутствии комполка, досталась нашему отделению. Оно же во-вторых и в третьих. Как кратко и ёмко, почесав затылок, резюмировал наш ротный - "всё приплыли, пи[c]ец ослику". Осликом был наш замполит. В смысле фамилия у него была Перевозчиков. У него и так за все наши косяки была походка буратино потому что ходить посаженному на кол очень неудобно.

Дали нашему отделению два цинка холостых патронов и трех офицеров: двух из нашего полка и советника. Поставили задачу привести "языка" с целью выведать где в окрестных лесах расположился штаб "синих". Собственно это был секрет полишинеля потому что они всегда располагались в одном и том же месте - на островке окруженном болотами. И в этом был весь юмор. Взять их было нельзя. Без вертолета. Да и с вертолетом было нельзя потому что вертолеты были в полку "синих", а в нашем их не было.

Гениальный замысел наших офицеров был прост как и во все предыдущие годы. Следуя их плану нам следовало расположиться вблизи болот и ожидать шального солдатика из соседнего полка с целью его скрутить и доставить в наш штаб. Откуда должен взяться этот блуждающий солдат и какого лешего он потерял в этом непроходимом болоте потомки Суворова умалчивали.

Замысел удался лишь на половину. В том смысле, что пока наша группа войдя в лес перетягивала и сушила портянки, офицеры пошли советоваться. И судя по обнаруженным потом знакам, советовались они на минном поле. Что и отметил контрольный офицер из штаба учений в чине капитана - оба офицера убиты, дальше группа действует самостоятельно. Офицеры обреченно взглянули на нашу группу и понуро потопали в сторону ближайшей дороги.

Хорошо когда нет командиров. Рядовой Мамбетов сразу предложил сгонять в сельпо, но коллектив косясь на контрольного офицера, эту мысль отогнал и предложил пожрать. Когда солдат не знает что делать, то он ест, а поскольку он часто не уверен своих действиях, то и еды ему нужно много. Вобщем опомнились мы только когда съели весь, выданный на двое суток, запас тушенки.

Первым что-то нехорошее почувствовал советник. С возгласом "я скоро" он атаковал ближайший кустарник. Судя по доносившимся из кустов звукам, тушенка была из медвежатины. Солдат существо неприхотливое и к жизненным проблемам привычное, поэтому мы смирено поступили проще и открыв клапана присели, как и положено по уставу. В один ряд, прямо на берегу лягушачьего рая. Через полчаса к нам вышел бледный офицер выдал "я всё, в медсанчасть, а вы дальше сами. "

Дальше мы были сами. Любой небрезгливый враг зажав нос мог бы найти нас по следам. Тушенка как вы поняли была отравлена врагами. Но возвращаться в казарму имея честное право гулять еще двое суток никто не собирался.

К вечеру нам стало намного лучше. То ли запах березы подейстовал, то ли притащенная рядовым Мамбетовым из ближайшего сельпо бутылка водки или может даже две. Жизнь налаживалась. Вспомнили, что здесь рядом есть деревенька, а в километре на отшибе от неё чудный яблочный садик. Куда по обмену в прошлом году ездили на дачу командира соседнего полка работать кротами. В то время как бойцы его полка чинили наш автопарк.

Уговаривать дважды никого не пришлось. Садик оказался небольшим на 20 гектар. Посреди этого плодового рая стояла полковничья цитадель из красного кирпича, орошенная слезами дембельских аккордов.

Дальнейшее я помню как в тумане явно из-за дурманящего запаха спелых яблок. На многие вопросы у меня нет ответов и сегодня. Зачем Серега, призванный в армию с третьего курса филфака английской литературы, взял в плен в дупель пьяного местного сторожа и почему пытался говорить с ним и его собакой по-английски. Зачем мы пытались разбудить сторожа выстрелами и почему затащили его тело в дом полковника. Откуда в кармане сторожа оказался кетчуп и почему он разлился.

Зато похоже ответы были у семьи полковника, удачно заглянувшего с учений на ужин в семейном кругу. Семья полковника, за обеденным столом на веранде поняла все буквально - англичане в маскхалатах убили сторожа и сейчас будут всех пытать. Полковник из нацменьшинств, отмечавший с семьей какое-то свое событие, попытался покончить с собой подавившись бутербродом с икрой. Но его откачали, "шайзе билять" вопил Мамбетов и бил полковника по спине. Я помню как переводил Серегин бред и в результате мы потребовали вертолет и карты.

Полковник, по телефону под угрозой расстрела, позвонил в свой штаб и приказал прислать вертолет и карты. В нашей армии не принято переспрашивать поэтому через пятнадцать минут два заместителя командира, не уточнив какие именно нужны карты, лично привезли и карты с учений и еще какие-то явно неправильные о чем намекал гриф "секретно".

Утром мы сдали все полученное и какого-то неизвестного пьяного майора в наш штаб. Почему офицер был пьян и как оказался с нами в кузове грузовика с яблоками я не помню. Так честно в объяснительных мы все и написали. Даже рядовой Мамбетов, получивший 15 суток отпуска за грамотное выполнение боевой задачи.

и «фефектом речи», что при его первом появлении перед новобранцами в толпе проносился вздох восхищения: «Комиссар Жюв!!! Комиссар Жюв!!!»

Ростом майор не вышел: «полтора метра с кепкой» - это про него, отличался ярым женоненавистничеством (кроме жены и дочери, с которыми, правда, тоже разговаривал с применением «великого и могучего»), но имел два хобби, вызывавших в гарнизоне неподдельное уважение.

Первым была связь, точнее телефония. Он знал все кабели, закопанные на Русском ещё со времен русско-японской войны, и его часто вызывали из штаба для решения каких-либо телефонных проблем.

Наш водитель рассказывал как-то, что однажды они выехали по вызову искать повреждения, и Бенко, остановив машину в чистом поле по одному ему известным ориентирам, приказал копать. Выкопали метр – ничего не нашли. «Копайте дальше!», и, точно, чуть глубже откопали поврежденный кабель.

Вторым увлечением была сантехника. Под руководством комроты в здании филиала постройки начала 20 века были оборудована канализация с унитазами и писсуарами, дабы курсантам не морозить свои гонады в гальюне очкового типа на горушке. Справедливости ради надо сказать, что в теплое время доступ в гальюн был ограничен и осуществлялся, в основном, чтобы надраить до блеска краники и фарфоровые изделия.

В сантехнических делах Павел Иванович был самоучка, чем очень гордился.

Как-то на втором году службы вызывает он меня к себе и задает вопрос:

- Как работает унитаз?

- Ну, - говорю, - есть бачок, там клапан...

- А почему дернул, отпустил, а она течет, пока не вытечет?

Я хоть парень сельский и унитаз впервые увидел лет в 17, да и никогда не задумывался об его устройстве, но включаю соображалку – зря, что ли, полтора курса в универе оттрубил. Говорю:

- Там, наверное, сифон есть…

Он даже обиделся:

- Откуда знаешь? А я вот сам, - говорит, - дошел.

Но, чувствую, зауважал.

Дело же оказалось в том, что Бенко, в то время уже подполковник, пообещал оборудовать гальюн в штабе гарнизона, а поскольку дела службы не позволяли ему лично руководить процессом, он решил назначить меня, так сказать, «прорабом». Мне дали команду из нескольких курсантов, окончивших на гражданке ПТУ со строительно-сантехническим уклоном – таких Павел Иванович лично вылавливал во флотском экипаже, и они, вместо строевой и субботней приборки за пару недель привели гальюн в порядок, установили новый унитаз с бачком – такой, знаете, был советский с двухметровой трубой. Больше всего пришлось повозиться с подводом воды – оказалось, что сварщики из ПТУшников, «как из моего $$$ палец», по словам трща подполковника, но пятая или шестая попытка увенчалась успехом.

Ну вот, всё собрано, вода пущена, зову Бенко (он в этот день дежурил по гарнизону), дергаю за веревочку – всё абгемахт!

Ан нет, ему надо лично посмотреть: «Дневальный, тащи тумбочку!».

Тумбочки мало (метр пятьдесят с кепкой!), дневальный приносит бачок (кастрюлю) из-под каши, командир на бачок и вдруг сверху мат-перемат.

Представьте картину: на колченогой шатающейся тумбочке, в которую мертвой хваткой вцепился побелевший матрос-дневальный, прыгает на кастрюле комиссар Жюв в форме советского офицера-подполковника, брызгает во все стороны слюной и орет что-то непонятное, в чем прилично только два слова: «кто» и «какого»!!!

Только минут через пять, справившись с душившим смехом, я понял причину негодования – дело в том, что при монтаже я заметил, что арматура бачка немного длинновата и поплавок задевает за край бачка, вот и подогнул рычаг.

Поясняю, в ответ опять порция мата: «$$$$$$$, исправить на $$$! »

- Так работать не будет же, трщ подполковник…

- Старший матрос, $$$$$$$, тут всё, $$$$$$$$$, МАТЕМАТИЧЕСКИ рассчитано!!!

Слез комроты с тумбочки, я быстро всё исправляю, снова привожу, показываю – не работает! Надо отдать должное - убедил «специалиста - любителя».

Всё-таки, куда военно-морскому училищу до университетского образования, хотя и неполного!

траву, отпи. . хм, навели порядок в туалете, так что унитазы блестели, как у кота глазки, и по завершении процедуры туда зашел гарнизонный медик.

- Непорядок, заметил он, почему туалет не продезинфицирован?

Санинструктор схватил распылитель с лизолом (это такая коричневая, густая жидкость), и щедро полил унитазы. Зашедший через несколько минут комбат побагровел, построил ох… офигевших дневальных, не знавших о подставе медиков, и заставил вымыть унитазы. Лизол смывается легко, и зашедший поверить выполнения своего приказа медик увидел отсутствие присутствия лизола.

Санинструктор, получив пиз… замечание, удивился, но метнулся, и щедро обработал унитазы. Зашедший проверить приказание комбат удивился борзоте дневальных, и вразумим их отеческими подзатыльниками, отправил к унитазам.

В чисто вымытый туалет сержант - санинструктор завел медика, и в его присутствии (честное слова, два раза обрабатывал, чтоб мне 31 декабря уволиться) в третий раз щедро залил унитазы лизолом, был за этим занятием застукан дневальными, позвавшими комбата. Майор – медик и капитан – комбат письками мериться не стали, и пришли к соглашению – унитазы обработать хлоркой. Хлорка была свежая, дневальные ее не пожалели, и щедро засыпав мокрые унитазы рванули из туалета.

Члены проверяющей комиссии были опытные и в туалет заходить не стали.