Истории о армии #служба

очередной ракеты рвется один из 2-х канатов. Боевой(!!!) снаряд висит, почти падает в трюм. Мгновение и половины немалого городка не будет. Спасло то, что патрончик зацепился закрылками, которые вследствие этого слегка погнулись. Ну, кое-как его сняли, сгрузили. Вроде никто не заметил. Вышли в море. Предполагалась стрельба по воздушным целям. Машины полный стоп. Цель в небе. Вся команда в ожидании зрелища на верхней палубе. Все хорошо. Вот только человеку, командовавшему погрузкой снарядов не хотелось получать п-ды за ЧП. И он решил подать именно эту ракету для стрельбы. Нет испорченной ракеты-нет п-дов на его голову. Сказано-сделано. Командир командует-ЦЕЛЬ-НАВОДКА-ОГОНЬ. Нихера не происходит. Снаряд клинит. Командир- ОГОНЬ [м]ля! Еще попыка стрельнуть-пошла родная. Дальше картина следующая. Чистое безоблачное небо. Парашют с целью в небе. К нему прямой наводкой летит наше чудо. Сейчас, сейчас попадание. Но! Помните про закрылки? Немного не долетев до цели ракетка начинает поворачивать. Делает в воздухе петлю и летит назад. Прямо в корабль. Мертвая тишина везде. Никто даже ох-ть не успел. Не достав до борта метров 15 птичка делает вираж и летит вдоль корабля. Пролетает на уровне капитанской рубки. Улетает. Вздох у всех, кто мог это сделать. Но! Глядя ей вслед, люди замечают на ее пути рыбацкий трейлер! Повторная глубокая пауза, всем уже плохо. На счастье вскоре она ныряет под воду. ВСЕ!!! Однако позвольте! Не все так просто! А закрылки? Неподалеку от трейлера рыбка выскочила из воды и продолжила свой маршрут... Непонятно, что чувствовали в эти пленительные мгновения рыбаки, наш экипаж уже ничего не мог. У борта сейнера ракета ушла под воду окончательно...

приглядываются подозрительно. Мы за собой никакой вины не чувствуем, идём-болтаем дальше. Через пять секунд - пронзительный свист, окрик сзади:

- А ну-ка, стоять!

Стоим. Я быстро прикидываю, в чём может быть дело. Скорее всего, облава на призывников. А у меня с собой, как назло, нет военника. Ну, это ладно. Вот то, что приятель без студенческого и не служил - гораздо хуже.

- Сержант милиции Пастухов, - представился патрульный.

Милиционер объяснил, что двадцать минут назад на женщину напали двое неизвестных маленького роста и отняли сумочку с крупной суммой денег.

- Во мне метр восемьдесят пять, товарищ милиционер, - ненавязчиво заметил я.

Сержант Пастухов помялся и сказал, что в моём приятеле как раз метр с кепкой (это правда), а раз так, то его обязанность доставить его в ОВД для допроса. И совсем шёпотом добавил, что за низкую раскрываемость их вот-вот лишат премии. Кажется, он ещё хотел стрельнуть у нас сигаретку, но мы оба не курим.

Приятеля забрали в ОВД. Я обещал его дождаться, но, честно говоря, я не любитель стоять два часа на морозе. Напротив отделения был кинотеатр, и я пошёл на вечерний сеанс. Только возвращаюсь из кино - вижу, топает мой приятель. Счастливый, смеётся. Я даже испугался за него - вдруг это истерика такая?

- Ты не поверишь, - говорит, - менты пьют шампанское!

Вот как было дело: приятеля моего доставили в ОВД вместе с дюжиной таких же "разбойников" - среди задержанных оказались двое мальчишек лет четырнадцати; один сухонький, сгорбленный старичок, который если б и напал на женщину, то был бы ею прибит на месте и уж точно не мог далеко убежать; трое таджиков (эти проходят подозреваемыми всегда, независимо от роста, пола и возраста) и прочие персонажи. Наконец, через полчаса какие-то молоденькие менты привели в клетку... лилипута.

Следователи, увидев лилипута, загоготали.

- Вы где ж его взяли?

- Да вот, шёл по улице. Рост маленький, ну мы и взяли.

Лилипут смотрит на милиционеров, лицо злобное, чуть не плюётся.

- За что меня задержали?! - шипит.

Следователя раззадорила такая реакция. Он решил пошутить - брови сдвинул и говорит лилипуту угрожающим басом:

- Конкретно вас, уважаемый, мы задержали за грабёж! Вы ведь не станете отрицать, что являетесь опасным преступником-рецидивистом?

- За грабёж? - тихонько спросил лилипут. - Х-хорошо. Я всё понял.

Минут через пятнадцать, когда у всех сняли отпечатки пальцев, следователи стали решать, кого первым допрашивать. Решили начать с лилипута. Тот как-то весь поник после окрика, лицо стало грустное-грустное, того и гляди заплачет. Отвели его в камеру для допроса. И что-то уж очень долго он там просидел. Десять минут прошло, двадцать... Наконец, из камеры выходит следователь с тремя листами бумаги - радостный, весь сияет:

- Мужики, да вы знаете, кого мы поймали?! Это Митя-форточник, он мне чистосердечное написал!

На зов сбежался весь отдел милиции. Лилипут оказался неуловимым квартирным вором Митей, который обчистил в Москве больше сорока квартир и учреждений - маленький рост позволял ему ловко проникать внутрь через форточки. А чистосердечное он написал в полной уверенности, что раз следователь так сурово бросает ему в лицо обвинения, то задержали его неспроста, по горячим следам.

Всех подозреваемых "по сумочке" тут же отпустили, в отделе милиции начался праздник. Ведь теперь не только премии, но и повышения по службы

- гарантированы.

- начал капитан.

- По человечески? Это пожалуй можно. - сказал я и подойдя к приставному столу выдвинул стул и присел. Удивился ли капитан? Да походу он ох[рен]ел настолько, что поначалу потерял дар речи. Когда речь к нему вернулась он гаркнул что было сил:

- Кто давал разрешение садится?!

- Так вы же, - тоже ох[рен]ел я, - вы же сказали давай поговорим по человечески. Или у вас по человечески по другому? Я могу конечно встать. Но вряд-ли это будет по человечески если вы сидя, а я на полусогнутых в стиле раба.

- Ладно, сиди уж. Вот ты мне объясни чего ты хочешь?

- Так в отпуск не мешало бы смотаться. - и я даже немного мечтательно закатил глаза

- Воин ты сейчас дуркуешь или по жизни такой?

- Ну какая дурость в отпуск действительно хочется.

- Да тебе не отпуск светит, а дисбат! Ты хоть это понимаешь? Ты поднял руку на старшего по званию.

- Я поднял? А когда он своим кирзачищем охреначил меня по позвоночнику я должен был ему сказать «добрый вечер»? Я товарищ капитан шел в армию служить, а не на роль терпилы. И раз за свои действия я несу ответственность почему он не должен? У него же в руках устав пусть он им и руководствуется, если выживет конечно.

- Вот ты откуда такой? Где ты всему этому научился? Вот я смотрю твое личное дело, ты не сиделец, приводов не имеешь, а ведешь себя можно сказать нагло.

- Так это, инженер я. - заверил его я и чуть не закинул ногу на ногу. - вот вы капитан, а я сколько снабженцем работал общался и с майорами и полковниками. У нас же рядом дивизия развернута. Плюс военные аэродромы, вояк выше крыши. И всем надо то казарму отремонтировать, то в квартире ремонт затеют и все к нам на завод за стройматериалами. Да и мне, то бензовоз нужен фонды вывезти, то солдатики на спецработы. И когда офицеры ко мне приезжали я на них не орал, а обсуждал вопросы по человечески даже если не за столом.

Пока я втирал ему по ушам он смотрел мое личное дело.

- У тебя же написано экскаваторщик. - посмотрев на меня как рентген произнес капитан.

- Было такое помню. После десятого отучился. Диплом в общей сложности обошелся в три литра икры да сумочку копченных брюшков. Видел и сам экскаватор, но честно скажу не работал. И как в приписном было написано так и оставили. - узрев как капитан услышав про икру и брюшки сглотнул слюну. Я продолжил — сейчас у нас дома как раз нерест и путина. Вот если я все же в отпуск вдруг поеду обязательно вам привезу.

- Да мы решили тебя в третью роту отправить чтобы ты со своим Гефелем до тюрьмы не дошел. Будешь работать с гражданским на экскаваторе. Помощником.

- А где эта третья рота? - только и смог от такой новости задать я вопрос.

- Не волнуйся, отвезут. Сейчас иди к старшине пусть выдаст тебе зимнюю формы одежды. Понадобится, скоро уже зима, а она у нас резко наступает.

Так начался еще один этап моей службы в армии. Как уж меня отрекомендовал в этой роте сопровождающий офицер, а может по телефону было все оговорено, но на утреннем подъеме меня даже не подняли. Если бы не жратва которую желудок уже требовал по расписанию я так бы и спал. Но внезапно сквозь сон пришла мысль — ведь кто нибудь может и мою пайку схавать. Пришлось вставать. Потом было знакомство с моим новым наставником на каком-то известковом карьере, где взрывали первоначально верхний грунт, а потом уже добирались до известняка.

- Ты что ли помощник? - и услышав мое согласие хмыкнул какой-то седоватый мужичок. - Опыт у тебя хотя бы какой нибудь есть? - и отметив для себя мою отрицательную реакцию пришел к выводу. - тогда начнем со шприцовки. Бери вот это ведро с солидолом, одень вон что нибудь с того рванья — кивнул на вешалку в вагончике — и пойдем я покажу. Шприцевать надо здесь. - показав мне на катки своего «монстра» произнес он. - Солидола не жалей. - и ушел с мужиками забивать «козла».

Работа была конечно не сахар, но я же трудолюбивый поэтому хреначил от души. Часа через два солидол кончился. Я посмотрел по сторонам и ничего похожего не обнаружил. Поэтому тоже пошел в вагончик.

- Все? - не понял наставник с азартом захреначив дупля.

- Ну да, катка на четыре хватило — ответил я рассматривая женщину годов тридцати которая сидела у окна и отмечала груженные машины. Она кстати тоже бросала взгляды в мою сторону. Но все испортил наставник:

- На каких четыре мне ж там на месяц выписали. Ну-ка пойдем. - нацепил он телогрейку.

Я уже понял, что сделал что-то не так и уныло поплелся следом. Наставник подошел к экскаватору, заглянул в пустое ведро из-под солидола. Хмыкнул. Залез в кабину, завел и немного отъехал. На том месте где стоял экскаватор на земле было четыре кучи солидола:

- Ты понимаешь что ты все манжеты выдавил? - взревел наставник.

- Так вы же сами сказали солидола не жалей. Ну я и не жалел если вам не жалко.

- Да мне-то не жалко, но соображать то надо. Ладно пошли жрать, в выходные поменяешь. Обеды возили с какой-то столовой. Это вам не армейская баланда, но помимо жратвы у меня был еще один интерес и я продолжил пересматривание с учетчицей. И опять вмешался наставник — Танюха, ты зря с ним пересматриваешься, если он так и тебя начнет шприцевать как экскаватор ты с декретов не вылезешь. Так что поаккуратней с ним! - но та только рассмеялась, а я понял что она не замужем.

Но это уже другая история и так лимит уже перебрал.

не большой части приехали какие-то родственники проездом из Москвы, накормили его всякой снедью, да и укатили, оставив пакет провианта и невиданную ранее двух литровую бутылку пепси колы. Еду слопали, колу выпили, а вот легкую прозрачную бутылку с яркой этикеткой и плотно завертывающейся крышкой поставили в роте на тумбочку дневального вместо графина с водой. Вся часть, включая офицеров, ходили смотреть на эту бутыль, восхищаясь полетом мысли капиталистических производителей из числа вероятного противника. Даже командир нашей части, совершая утренний обход своих владений, взял за правило «глотнуть водички» из этой чудесной бутылки, особенно когда он был «после вчерашнего». Пил он большими глотками, весело пыхтя в густые усы и шумно двигая гладко выбритым кадыком. И вроде как даже становился добрее после этого. У «дедов» эта емкость была в особом почете: без нее не обходилась ни одна пьянка. После отбоя бутылку бережно доставляли в столовую, где старослужащие смешивали в ней водку с появившимся тогда ликером «Амаретто» и пили с невероятным удовольствием. После чего бутылку мыли, и трезвый «дух» аккуратно приносил ее на место.

Но — ничто не вечно. Через пару месяцев разорвалась и пришла в негодность истертая уже к тому времени этикетка. Допустивший это молодой боец был сильно бит. Синяки вскоре сошли с его лица, а солдаты привыкли к новому виду любимой бутылки. Месяца четыре спустя случилась новая беда. Один недотепа решил помыть ее горячей водой, и набулькал в нее из чайника кипятка. Не выдержав такого обращения, бутыль съежилась, превратившись из двух литровой в полутора литровую с какой-то неясной формой. Этому солдатику досталось еще крепче. Но бутыль не сдалась, и продолжила нести свой пост на тумбочке дневального. А еще через месяц произошла катастрофа. Наполовину пустую бутылку поставили около электрического обогревателя, и вся ее верхняя часть расплавившись согнулась и сильно деформировалась. Для всех это было тяжелое зрелище: любимая бутылка стояла склонив свою синюю голову-пробку, словно солдат-ветеран, не выдержавший всех тягот и лишений воинской службы. На следующий день, командир, во время утреннего обхода, увидев этого покалеченного служаку, отправил его на дембель, приказав дневальному «выбросить этого инвалида» . Бутыль с тумбочки исчезла, а ее место вновь занял стеклянный графин. Долгое время я не знал, что с ней стало, но уже перед своей демобилизацией я, печатая фотографии для «дембельского альбома» в будке киномеханика, увидел старую знакомую. Кинокрут, видимо нагрев изуродованную пластиковую емкость, слегка ее выпрямил, и использовал для хранения остатков фото проявителя.

Вот такая история. К чему я все это рассказал? Не знаю. Но может быть кто-то, прочтя это станет по другому относиться к привычным вещам. Кто знает, может и у них есть душа?

опасными, и не было точно известно, сколько

человек в банде (позже выяснилось, что трое), в группу захвата

мобилизовали значительные силы.

Около одного выхода из проходного двора замаскировали

автобус с энным количеством спецназовцев. Другой автобус с еще

более энным количеством - у противоположного выхода. Сам опер -

инициатор мероприятия взялся руководить. Он выдал последние

инструкции одной группе захвата и направился через двор к

другому автобусу (группы принадлежали к разным ведомствам, и

рации у них работали на разных волнах).

По дороге, во дворе к оперу прицепились шестеро ребят -

уличная шпана: "Дядя, д-дай закурить!", - на что опер не

обратил особого внимания и просто послал их подальше, торопясь

отдать последние распоряжения. Шпанятам это не понравилось,

последовал удар сзади. Мысли у сыщика были целиком заняты

повязкой банды головорезов, нападения он совершенно не ожидал.

Свалившись на землю, перед тем как потерять сознание он успел

зажать кнопку рации. В эфир полетел тревожный сигнал.

Сидевшие наготове бойцы ураганом ворвались во двор.

Хулиганы даже не успели удивиться, откуда взялись в их дворе

два десятка крепких ребят с автоматами. На счет "раз" все

лежали на земле, на "два" на них защелкнулись наручники, на

"три" - очутились в автобусе и ехали на Петровку.

Когда руководитель операции пришел в себя, ему бодро

доложили, что все шестеро бандитов схвачены. Он успокоился и

позволил себе расслабиться до следующего утра. Предварительно

отрапортовав начальству.

Начальство, получив рапорт об успешной операции, потянуло

часика два, а потом с усталыми, но добрыми глазами сообщило об

исполненном долге прокурору, а также очень высокому начальству.

За эти два часа история успела пополниться душераздирающими

подробностями о том, как наша служба и опасна, и трудна.

Обрадованное тем, что эта служба наконец-то стала видна, очень

высокое начальство уже готовилось к парадному броску по

коридорам власти, присовокупив к подробному отчету дюжину

заявок на новую технику. К счастью, перед этим очень высокому

начальству пришла в голову мысль насладиться зрелищем

поверженного зла. Сияя созвездиями погон, оно снизошло в

изолятор.

А поверженное зло в количестве шести сопливых единиц от 12

до 15 лет в мрачном изоляторе тем временем совсем расклеилось.

Одного взгляда на них было достаточно. Пятиминутная беседа

подтвердила предположение. Слабым утешением для пацанят было бы

услышать то, что потом сказали дяди генералы дядям майорам. Но

к тому времени они уже удалялись от Петровки с максимальной

скоростью.

летал регулярно 2 раза в неделю, один раз днем, один раз ночью. На всех полетах в обязательном порядке дежурила пожарная машина. Начальником пожарного расчета был один прапор из местных, остальные - матросы и сержанты срочной службы.

В деревне, по соседству с гарнизоном, жила у него мать в своем, частном домишке. Зимы в Приморье бывают суровые, вот он и поставил матери котел на жидком топливе, чтобы старушка с дровами не мучалась. Топливом, естественно, был авиационный керосин. Теплотворность большая, а копоти - мало. Как-то раз ночные полеты завершились около 3 часов ночи. Прапор, как заботливый командир, отправляет весь расчет спать, мол машину сам отгоню и в бокс поставлю. Когда личный состав устремился в сторону долгожданных продушек, прапор слил с пожарки все воду и, по договоренности с матросиком с топливозаправщика, заправил ее керосином, чтобы маме отвезти. Однако, то ли устал сильно, то ли мать побоялся разбудить, но решил он перенести поездку до утра, поставил машину в бокс пожарной части и пошел домой спать.

Как и на каждом аэродроме, на нашем была своя метеослужба и своя метеостанция. Распологалась она на краю аэродрома в двухэтажном деревянном здании. По закону подлости, в 5 утра здание метеостанции загорелось. Возгорание произошло в угловой комнате на 1 этаже. Народ срочно вызвал пожарку. Еще не успевшие очухаться после недолгого сна, матросики впрыгнули в машину, приехали на пожар, в рекордные сроки развернули два рукова, дали в них давление и приступили к тушению. Кто знает что такое авиационный керосин, легко представит что было дальше. Кто не знает - поясню. Видели на кадрах военной кинохроники как немцы с огнеметами сжигают дома? Так вот было тоже самое, только струя керосина под давлением смотрелась гораздо эффектней. Внутри здания мгновенно полыхнул огромный огненный шар, старые деревянные перегородки выгорели в мгновение ока и, не выдержав, рухнули. Здание развалилось на глазах у изумленной публики и сверху его останки прихлопнула почти не пострадавшая крыша. На этом пожар закончился и прибывшему второму расчету осталось только залить незначительные очаги пламени.

На "разбор полетов" прибыл сам начальник штаба авиации флота. Не стесьняясь выражений, он всему гарнизону очень поучительно изложил эту историю и огласил оргвыводы. Свое выступление он закончил знаменитой цитатой из речи Генерального секретаря ЦК КПСС: "Все, что создано народом - должно быть надежно защищено. .. - и от себя добавил - ОТ ПРАПОРЩИКОВ!!!"

когда родина в середине 80-х годов ХХ-го столетия сменяла правила и загребла в советскую армию кому исполнилось 18 лет без разбору.

А мама была врач, не из последних, в её власти лежало пририсовать мне 3 диоптрии к близорукости, плюс вовремя невыявленный врождённый порок сердца, для верности.

Но! но... это означало бы "потерю лица" среди отцовских сослуживцев и моих сверстников.

Женский голос нерешительно озвучил вариант, два мужских голоса решительно его отвергли. Оld soviet school.

Первые полгода службы я пробегал "курсантом" в учебке, по окончании которой меня вдруг решили оставить здесь же в "подразделении обеспечения учебного процесса". Потому что я умел выставить диафрагму фотоаппарата, а потом проявить плёнку и напечатать бумажные фото - искусство, ныне забытое...

Так вот, переход из состояния бесправного "курсанта" в состояние сержанта "обеспечения учебного процесса" ознаменовался резким увеличением количества свободного времени, в армейском понимании. И куды ж я его тратил, на [м]лядки в Мулино? щаз, в библиотеке.

Библиотека была полковая, не сказать что шедевр. Но "Владелица", назовем её Лариса Петровна, держала некий "спецхран" между последним стеллажом и стеной. Оттуда она выдавала чтиво только проверенным клиентам. Пёстрые в бумажной обложке томики "Подвиг", приложения к журналу "Сельская молодёжь"; серия "Военные приключения" и т. п. Что-то вообще воспрещалось выносить, что-то давали "с собой".

Однажды она дала мне "с собой" книгу из спецхрана "Солдат трёх армий" Бруно Винцера, мемуары немецкого офицера. Так получилось, что я читал её в наряде дежурным по роте, глубокой ночью, когда припёрся "проверить службу" командир соседней роты капитан (дурацкая фамилия типа Безденежных, Бескровных) пусть будет Безземельных. И конфисковал книжку, скотина. Причём пообещал: "Прочитаю - верну"

Первую неделю я тупо не ходил в библиотеку.

Вторую неделю я тупо читал подшивки журналов в читальном зале.

В третью неделю Лариса Петровна выпытала у меня, что случилось: чувствовал себя стукачом, но рассказал...

На следующий день капитан Безземельных при свидетелях отдал мне книгу, а я радостно вернул её в библиотеку.

... Кто ж знал, что Лариса Петровна приходилась женой замполиту полка, но не меняла фамилию в замужестве ?

обладателем удостоверения на право управления грузовыми автомобилями без ограничения веса – категории С, так сказать. А в другой - информация про меня, что я, оказывается, чуть ли не ворошиловский стрелок. И, если с первым все было ясно – по окончании школы ребята, успешно сдав экзамены по автоделу в школе, а потом в ГАИ, получали соответствующие права. Не был исключением и я. Про существование же второго документа я даже не догадывался: в глаза не видел, в руках не держал. Все бы ничего, но у меня была к тому времени сильная близорукость, и я стоял перед майором в очках, такой шрайбикус, производя впечатление абсолютного ботана. Выяснилось следующее…

Был раньше в школе предмет НВП – начальная военная подготовка. Очень полезный предмет. И парней десятых классов вывозили на несколько дней на, так называемые, сборы. Там на практике мы получали представление о караульной службе, даже рыли окопы, физподготовка по полной и прочие прелести предстоящей службы в рядах доблестной советской армии. И обязательно стрельбы! Из «калаша»…

Незадолго перед этим как-то в разговоре со старшими товарищами, отслужившими в армии, поинтересовался: как оно – стрелять из автомата. Пояснили коротко и доходчиво. Из «пневмашки» и «мелкашки» вроде стреляешь неплохо? Значит, целиться умеешь! Из автомата то же самое – только держать надо крепко. Я и держал крепко… Результат: пять одиночных – все в десятку, шесть очередью – все кучно в корпус предполагаемого солдата противника. Видимо, военрук на радостях, где-то и отметил. А забавно то, что я уже носил очки с толстыми стеклами…

Все-таки, черти, положили тогда меня на повторное обследование в больницу.

стоит детектор металла (если кто летал, наверняка видели такие воротца с кнопками и лампочками). Воротца обслуживает ОЧЕНЬ усталый милиционер, при одном взгляде на которого хочется закусить. Тем не менее он, невзирая на усталость и двоение в глазах, блюдет службу. Как только детектор металла звонит, борец с терроризмом просыпается и заставляет прохожего выкладывать из карманов все металлические предметы. Часовые на посту!

И вот в аэропорт входит некий УСТАЛЫЙ молодой человек. Не настолько УСТАЛЫЙ, как милиционер, но и не совсем в трезвой памяти. Приблизившись к воротцам, молодой человек привычно выкладывает в лоток связку ключей, мобильный телефон и пистолет. Проходит через детектор, забирает свое имущество, идет дальше.

Это надо было видеть. На лице стража ворот появляется выражение мучительного вспоминания. Детектор молчит как камень, человек выкладывал все вещи из карманов, вроде бы все в порядке. Отчего же так тревожно на сердце? Страж чувствует, что что-то получилось не так, однако по причине крайней УСТАЛОСТИ никак не может сообразить - что же именно? В конце концов долг побеждает апатию - милиционер отдает честь детектору, четко поворачивается и скрывается в дежурке.

Через пару минут по аэропорту заметались совершенно трезвые и мрачные бойцы ЛОВД. Молодой человек был обнаружен в буфете, после чего ему... предложили еще раз пройти детектор. Вставать он не стал, а продемонстрировал до боли знакомое удостоверение в бордовой обложке. Изучив документ, бойцы вынесли единогласное решение - "Это ж наш. У него оружия нету. " Мораль - куда кони с копытами, туда и раки с клешнями...

Но где-то в недрах, рядом с перманентно барахлившим вестибулярным аппаратом притаились воля и упорство, державшие Игорешу во флоте и не позволявшие ему списаться на берег. Но списан он все-таки был и не по причине кинетоза, то бишь морской болезни. Но об этом позже.

И не юнец салага вроде, а даже целый командир минно-торпедной боевой части, а вот гляди-ка, стоит у лееров и что-то трубит волнам. Верные друзья-товарищи, всячески ему сочувствуя и обливаясь горючими слезами, дописали на блестящей медной табличке с указанием его должности - меняю, мол, торпедный аппарат на вестибулярный. А затем прикрутили обратно на двери Игорешиной каюты.

Командир корабля, увидев неуставные письмена, велел табличку сменить, заметив, что натуральный обмен на флоте России запрещен. Но проконтролировать всякий раз забывал. Так она и висела, напоминая о нечеловеческой любви моряка.

Но не всю свою любовь расходовал лейтенант на море. На берегу, в городке, ждала его жена и результат этой любви сроком 38 недель. По причине наличия полного отсутствия службы родовспоможения в ближайших окрестностях, Игореша откомандировал супругу рожать в Сосновый Бор к ейной маме, к теще своей, стало быть.

Тем временем, в стране советов шел третий раунд битвы с пьянством. Вокруг винно-водочных отделов роились толпы страдающих от хронической трезвости граждан. Страна задыхалась от острой нехватки горючего. Страну корежило, магистральные трубопроводы дымились и горели. Скажите, как, как в таких условиях достойно встретить первенца. «Две бутылки в одни руки». Да вы осатанели! У меня два десятка рыл. Все люди проверенные. Аллергии ни у кого нет.

Но, смог. Правдами и неправдами, в основном последними. Сообразительность у Игореши была викарно гипертрофирована за счет хилой вестибуляции. Как итог, оба сейфа в каюте были набиты «русской», «столичной», шилом и прочей ворошиловкой.

Экипаж замер в ожидании. Все ждали часа Х.

Когда терпение иссякло, выяснилось, что на корабле есть и другие персонажи с развитой соображалкой. И вот, как-то поздним вечером, доведя очередного козла до состояния рыбы, они за пару минут, найдя у радиста подходящий бланк, соорудили необходимую телеграмму. Из корыстных побуждений пол ребенка указали женским, полагая, что в случае, если родится мальчик, есть не хилые шансы сабантуй повторить.

Потом разбудили «счастливого отца» и торжественно вручили ему «телеграмму от тещи». Вскоре, в обороне страны зазияла брешь размером с противолодочный корабль…

Дежурный по кораблю мичман Бекмамбетов нес службу, стараясь качаться не очень сильно. На него из утреннего тумана надвигалась тень, плотно припечатывая подошвы к пирсу. То был не отец Гамлета, то был Иваныч, командир.

- Боцман, у вас тут что, атомная бомба взорвалась?

Лицо Бекмамбетова расплылось в умилительной улыбке, отчего глаз его не стало видно вовсе:

- У Гончаренко дочка родилась… вот… ик…, тащ командир!

- Это вам в рынду, что ли, позвонили, на? Единственный телефон с выходом на межгород у меня на квартире стоит! Телефонограмму я получил 20 минут назад. Вот, сукины коты! Откуда узнали, что дочь и, главное, когда нажраться успели!

***

А комиссовали Игорешу спустя два года по причине не такой возвышенной. Часть железной воли отложилась у него в почках в виде камней. А моряку с камнями никак нельзя. Ибо, плохо держится на плаву.