Истории о армии #товарищ

итоге остался от него только кузов, всё остальное порастаскали. Со временем часть обнесли новым двухметровым забором, в котором сделали новую калитку, по ширине чуть-чуть меньше, чем ширина УАЗика.

Однажды от местного начальства в лице майора пришел приказ: убрать кузов с территории части, сколько ж можно его терпеть?

Наутро прапорщик подозвал нескольких бойцов и передал им приказ начальства.

- Товарищ прапорщик, так ведь он в калитку не пройдёт!

- Сам знаю, что не пройдёт.

- А зачем тогда его двигать вообще? Пусть валяется себе дальше.

- А майору ты это сам лично скажешь? - прищурился прапор.

Нрав у майора был не подарок, за подобное "хамство" можно было заработать несколько нарядов.

- Нет, - пошёл на попятную боец. - Но что же делать? Ведь не пройдёт же!

- Не пройдёт, - снова согласился прапорщик, размышляя о чём-то. - Значит так! Берёте УАЗ и ПЫТАЕТЕСЬ пропихнуть его в калитку, вовсю изображая старание. А я пока за майором схожу. Задача ясна?

- Так точно! Разрешите приступить? . .

Спустя 15 минут прапорщик и майор наблюдали следующую картину. Четверо бойцов подносят УАЗ к калитке передом - УАЗ упирается. Солдаты чешут репы, меняются местами, поворачивают УАЗик задом и пытаются пропихнуть его в проём другой стороной, естественно неудачно. Снова чешут репы, ставят УАЗ на попа, толкают в проём... меняются... чешут... тянут...

Прапорщик молчит. Он умный, он знает, что говорить сейчас нельзя. Это должно быть решение майора. Наконец майор произносит:

- Что, не проходит в калитку?

- Никак нет, товарищ майор.

- Хм, да-а-а... И забор высокий, не перебросить...

- Никак нет, товарищ майор.

- Ладно, бросайте его нах[рен]! - произносит майор и уходит.

Кузов этот и по сей день там стоит, ржавеет.

и стали присматривать жертву. Повезло им почти сразу: у дороги, под бетонным мостом, сидел и грелся на кочке симпатичнейший маленький крокодильчик длиной где-то в полметра. Грелся себе на солнышке и не подозревал о том, что его ожидает.

Сержант Смит спрыгнул с бетонного обрыва, нагло игнорируя знак предупреждающий об опасности, и стал красться к детенышу, а рядовой

Джонс остался у машины караулить и наблюдать за его действиями.

Очевидно, что ни тот, ни другой не любили смотреть программы о природе, в справочники не заглядывали, и вообще были людьми далекими от реальности. Радуясь успеху, сержант Смит протянул лапу и схватил крокодильчика за хвост, поднял его в воздух и победно глядя на товарища, потряс его как трофей.

Малыш-аллигатор не стал ни кусаться, ни извиваться, а только издал жалобное меканье, в результате чего, как утверждал потом Смит, болото

ВЗОРВАЛОСЬ.

Из болота ракетой вылетела мамаша-аллигатор, которая показалась одуревшему Смиту громадной. Если раньше Смит думал, что крокодилы медлительные и ленивые ящеры, то теперь он понял что это не так. Он уронил детеныша и ринулся обратно к дороге, забыв что на его пути двухметровая бетонная стена. Завывая, сержант Смит стал прыгать на обрыв, крича рядовому Джонсу, который (с@ка) вместо того чтобы протянуть руку помощи собрату, валялся в три погибели рядом с грузовиком, и ржал.

Как Смит залез на обрыв, он не помнит, но помнит, что маменька-аллигатор еще долго караулила его внизу.

С тех пор, когда миссис Смит обучает маленьких смитиков о пищевой цепочке и о том, что человек - Царь Природы, Смит скромно поправляет ее:

"Нет, дорогая. На вершине пищевой цепочки находится крокодил".

ареста, полученные от него, которые я так и не отсидел. По этой причине он пользовался уважением среди солдат, которые его при этом все-таки опасались.

И был у нас замполит роты, старший лейтенант, который недолгое время побыл капитаном, но через полгода был опять разжалован в старлеи. Ростом полтора метра в прыжке, он старался быть с солдатами запанибрата. Это у него получалось, все остальное – не очень, авторитетом он не пользовался. Была у него некрасивая черта – он любил выпить с солдатами, а потом сдавать их, выпивших, на гауптвахту.

Слухи об этом дошли до капитана Филина. Однажды на выходных он остался дежурным по части. Ответственным по роте был замполит. Филин послал за ним посыльного и пригласил старлея сесть за стол. Достал закуску и бутылку водки: «Будешь? » Мог бы и не спрашивать, когда это замполит от халявной выпивки отказывался! Они сели, поговорили, незаметно выпили бутылочку. Филин достал вторую, вскоре подошла очередь и до третьей. И тут капитан Филин, пошатываясь, приподнялся и нацепил красную повязку Дежурного по части. Потом надел фуражку и встал по стойке «смирно». Следом поднес руку к козырьку и сказал: «Товарищ старший лейтенант, вы пьяны! Я отправляю вас на гауптвахту.» У того аж челюсть подвисла: «Володя, ты чего? Мы же вместе пили! » Филин, продолжая слегка покачиваться, прочеканил: «Товарищ старший лейтенант, вы пьяны! Я – отправляю – вас – на – гаупт - вахту!» И в сторону, посыльному: «Сынок, сбегай на КПП, приведи команду с губы».

После этого у замполита привычку пить с солдатами, а потом сдавать их – как бабка отшептала.

Мамин-Сибиряк (с)

Начинается это мероприятие церемонией приема парада. Кто-то из вторых лиц докладывает первому лицу, что личный состав для проведения бла-бла-бла построен. Первым лицом, естественно, являлся начальник училища, без малого генерал-лейтенант. Докладывать ему выпало полковнику - начальнику штаба училища. Главной интригой было то, что построение происходило после обеда, а офицеры, естественно не могли так долго ждать... Обычно они конечно не доводят дело до перегибов, но так уж вышло...

Короче представьте построенных в коробки по курсам курсантов в идеальном строю. Посреди плаца с правого фланга нач. штаба, на левом - нач училища. Подаются команды "Равняйсь"... "Смирно"... Нач штаба и нач училища поворачиваются лицами друг к другу, четко вскидывают руки в воинском приветствии к папахам и строевым шагом идут навстречу друг другу для вышеописанного доклада. В тишине слышны четко печатающие удары сапог... Не знаю, у кого чего двоилось и троилось, но дальше начинается полный сюр... Не сбивая шага начальники... проходят мимо друг друга и продолжают свой путь уже расходясь... Шагов через 10 после несостоявшейся встречи до полковника вдруг доходит, что что-то не так и он замирает на месте... на лице 15 сек. полета мысли, недоуменно оглядывается, замечает удаляющегося командира и срывается вдогонку придерживая папаху с криком "товарищ генерал, подождите"... Праздник удался, курсанты рыдали...

в будущем пригодится.

Препод же вместо консультации травит байки о своей учёбе в школе военных переводчиков. Также сообщу комментаторам первой части, что я пишу чистую правду про то, что Я делал, видел или слышал от препода. А уж что ОН приврал или выдумал – решайте сами.

Итак, мы с вами, рассказчик, а в его рассказе - и его однокурсники остановились на моменте приближающейся к ним сессии.

В один из дней на занятие явился собственной персоной начальник школы и сообщил, что курсанты вместо увольнительной идут разбирать стену соседнего корпуса. Насладившись вытянутыми физиономиями подопечных, начальник пояснил, что он шуткует. Разбирать стену они будут вместо ближайшего занятия по строевой подготовке, а в случае успешного завершения мероприятия группа идёт в увольнение на оба выходных целиком и полностью. Надо ли говорить, что после такого гениального психологического приема курсанты взялись за работу ударными темпами, и вскоре стена корпуса была разобрана в буквальном смысле по кирпичику. Не целиком, конечно, просто на первом этаже был создан проём шириной метров в десять.

На следующий день курсанты радостно отправились в увольнение. Насколько бурно они провели тот день, рассказчик, а потому и история, умалчивают. Но вернувшись, они увидели сквозь проём стоящий в аудитории танк. Поначалу даже (если такие были) те, кто в этом увольнении не порочил честь будущего советского офицера потреблением напитков, начали склоняться к тому, чтобы дать отныне зарок трезвости. Умылись холодной водой.

Танк не исчез. Был он далеко не новым и в большой степени разукомплектованным, и нагло выглядывал из проёма, пока тот не был заделан. Надо понимать, ударным трудом курсантов какого-то другого года обучения, поскольку гастарбайтеров тогда в Москве не водилось.

Рассказчик и его одногруппники недолго удивлялись явлению танка народу, на носу у них были более важные мысли – о сессии. Во время подготовки у них появлялись другие поводы удивляться. Например – практическим заданиям на экзамене, точнее, их формулировкам, типа такой: «Нашими войсками были захвачены в плен несколько бойцов войск НАТО, среди которых оказался внедренный в подразделение сотрудник разведки Королевства Таиланд. С целью выяснения сведений, собранных им, и возможного привлечения его к сотрудничеству, принято решение провести допрос на его родном языке. Задача: выяснить известную ему информацию и склонить к сотрудничеству с нашей разведкой». Другой билет, соответственно, содержал задание для курсанта, играющего роль отважного тайского разведчика.

Нет, ну а что? Учебная программа в целом и экзаменационные билеты в частности должны были соответствовать военной доктрине. Доктрина однозначно называла наиболее вероятным противником агрессивный блок НАТО. И как прикажете формулировать задания для изучающих тайский язык, чтобы они были разными? Если тайский дипломат, просящий защиты от злых натовцев и местный крестьянин, спасенный нашей доблестной армией угадайте от кого, уже есть в других билетах?

Изучив в большей или меньшей степени всё это разнообразие взаимодействия жителей древнего Сиама с разжигателями войны из североатлантического альянса, курсанты явились на экзамен. Там их ждал сюрприз в виде второго пришествия начальника школы, который возжелал поднять боевой дух курсантов анекдотом об экзамене же, но только в доблестных воздушно-десантных войсках.

Итак, питомцы училища войск дяди Васи сдают очередной экзамен, состоящий в том, чтобы забить гвоздь в стену ударом головы. Один выполняет задачу на «отлично», затем второй, а у третьего случается заминка. Ну никак. Он жалуется принимающему экзамен майору на обстоятельства непреодолимой силы, тот пытается собственноголовно забить гвоздь. И также терпит фиаско. Удивившись, майор обходит стену и видит там генерала, прислонившегося лбом к месту дислокации третьего гвоздя. «Товарищ генерал, а что вы тут делаете? » «Осложняю боевую задачу! »

Конечно, курсанты уже слышали этот бородатый анекдот. Тем более, что именно анекдоты про ВДВ были почему-то в их среде популярны. Но если его рассказывает начальник… Короче, когда смех курсантов отгремел положенное уставом время, начальник продолжил: «Вот и я собираюсь вам немножечко осложнить…»

Группа была препровождена в тот самый класс с танком. Около танка обнаружились две увесистые кувалды. И начался экзамен. Пара, разыгрывающая сценку с допросом, залезала в танк, надевала шлемофоны, которые были соединены с гарнитурами, надетыми на экзаменаторов во главе с начальником. А следующая по очереди пара брала кувалды и била ими изо всех сил по броне танка, «создавая боевую обстановку». Причем было заранее объявлено, что упражнения с кувалдой являются допуском к экзамену, и при недостаточном усердии он не будет засчитан (первой парой стали отличники боевой и политической подготовки, надо понимать, получившие допуск автоматом). Но, честно говоря, многие курсанты с удовольствием поразвлекались бы с кувалдами во всю мочь и без объявления про допуск.

У рассказчика впечатление от пребывания в танке оставалось незабываемое, хотя он, как преподаватель самого МГУ, был крайне ограничен в эпитетах. Но мы всё-таки прониклись, как прониклись и герои рассказа. Им казалось, что они в полной мере ощутили на себе «боевую обстановку». Однако начальник, видимо, опасался забывчивости курсантов и впоследствии время от времени снова отправлял группу сдавать зачеты или экзамены «в танк». Выражение «для тех, кто в танке» заиграло для курсантов новыми красками.

Как ни странно, в процессе ни у кого из них слух не пострадал (видимо, сказалась тренировка времён гипнопедии). Почти все они успешно добрались до победного окончания учёбы и, после выпуска, отправились отдавать родине долг за оную учёбу.

Но это была уже другая история, рассказанная, впрочем, на том же семинаре.

за всякие мелкие грешки – три квартирных разбоя, стрельбу на улице и совершенно случайно сбитого машиной милиционера. Вот и не хотел нам лишний раз напоминать о своей персоне.

Но мы люди совершенно не обидчивые. да и девушка моего друга (она вообще-то следователем работает в какой-то маленькой прокуратуре) уже все уши нам прожужжала, как хочет этого господина-товарища видеть… Вот мы и решили – раз он сам не хочет к нам зайти, то мы к нему сами пойдем в гости! И как-то вечером нанесли ему необъявленный визит.

Но в последний момент к нам приблудился один дядя. Он сказал, что всю жизнь восхищался этим господин-товарищем, что тоже очень хочет его к себе пригласить, что жить без него не может… И в завершение уговоров продемонстрировал Мандат из Очень Высокой Инстанции, не чета нашей скромной бумажке из маленькой прокуратуры. Вот и пошел дядя с нами. На вид вроде нормальный дядька, только пучеглазый какой-то.

И вот мы встретились с господином-товарищем. Очень удачно встретились, он как раз куда-то уходить собирался и сам к нам на лестницу выскочил. Да от смущения принял дядю нашего за бандита и приложил его по уху!

И тут дядька взорвался. Примерно как Терминатор при виде Сары Коннор или Рембо при виде очереди в нашу столовую. В долю секунды господин-товарищ вырубился и оказался на земле. И мы трое тоже! Начисто игнорируя наши крики, дядя еще несколько минут нас потоптал. И только потом остановился и вопросил:

- Эй, люди, где вы там? Подойдите и помогите мне – этот друг у меня выбил из глаз контактные линзы. Я ничего не вижу!

Вот тогда мы и поняли, что такое – СМЕХ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ! А больше всего радовало, что дядя не попытался использовать огнестрельное оружие…

если правильно подойти к прапорщику Будунцу, занимавшемуся воспитанием и подготовкой будущего личного состава, вполне можно было попасть в школу

ДОСААФ от военкомата.

- Здравие желаю, товарищ Федор Матвеевич, - прикинулся я дураком по стойке смирно, в кабинете прапорщика, - я в армию хочу, но по годам не вышел, разрешите обратиться, если что?

- В десантники небось, или в морскую пехоту хочешь, - саркастически прищурился прапорщик, взвесив меня взглядом и нисколько не удивившись моему бодрому идиотизму.

- Неее, - затянул я заранее приготовленную песню, - чего я там не видел, в морской пехоте? Я военным водителем хочу быть и на машине ездить.

Будунец, по тем же слухам до военкомата служивший в автобате и радеющий именно за свое военное сословие, расцвел как майская роза и приказал садиться.

За час мы обсудили с ним все приятности армейско-водительского бытия, и первого сентября я начал учиться сразу в двух местах: в институте и автошколе, попеременно прогуливая чего-нибудь одно.

Наконец вожделенная красная книжечка с категорией «С» и без надписи «без права работать по найму» легла ко мне в карман. Настала пора известить военкомат, что я их надул, а заодно отнести туда справку о поступлении в институт.

Будунец, встретивший меня широкой улыбкой, увидав справку орал пятнадцать минут. Самое доброе слово, отправленное им в мой адрес было настолько нецензурным, что повторить его я — строитель с многолетним стажем прилюдно не возьмусь и сейчас. Оторавшись, прапорщик вытащил из шкафа мое тощее личное дело. Открыл, поскрипел немного мыслью, и злорадная ухмылка появилась на его физиономии.

- Так ты еще и спортсмен, - произнес он загадочно, прерывисто дыша после крика, - КМС, значит, да ты у меня теперь будешь честь военкомата, как призывник до конца жизни отстаивать, сволочь, на всех соревнованиях.

- Будешь?! - переспросил он утвердительно, глядя на меня в упор глазами расстрельной команды, - а не будешь мы тебя все равно повесткой вызовем.

- Не надо повесткой, товарищ прапорщик, - прочувствовал я свою вину перед государством, - отстоим честь где скажете.

- Послезавтра в пятницу у нас межрайонное троеборье по призывникам восьмого класса: лыжи - пять километров, стрельба и метание гранаты.

В четырнадцать ноль ноль от военкомата отходит автобус, - прапорщик сверился со своими записями, - ты теперь Вова Сидоров 1966 года рождения. Прибыть со своими лыжами и не опаздывать.

Нет, для КМС по биатлону лыжная «пятерка» и "лежка" в тире - что для водолаза пыль только мельче. А там еще три патрона пристреляться дали и стрелять «с ремня» разрешили. Восемь выстрелов я попал, а двумя соседям помог справа и слева. Все равно, когда больше пяти раз в бумажную десятку попадаешь не всякий баллистик определит сколько попало.

В общем после двух этапов я, а если быть точным - неизвестный мне Сидоров, лидировал с таким отрывом, что для первого места ему надо было одну зачетную попытку с гранатой.

Гранату метали на пришкольном стадионе. Неровный строй мальчишек и меня в разношерстных спортивных костюмах стоял возле полуразвалившихся деревянных трибун, на чуть припорошенном снегом поле выделялся красными линиями сектор для метания, военкомы и прочие военкоматовские офицеры, явно не терявшие даром времени пока мы бегали и стреляли, толпились возле судейского столика. Немного за сектором, около линии, обозначающей норматив ГТО стоял прапорщик Будунец с красным и белым флажками.

- Сидоров! - раздалось по стадиону.

- Я! - соврал я.

- К метанию гранаты приступить!

Я подошел к столу и взял первую гранату. Она была холодной и скользкой.

Я разбежался и метнул. Граната «соскочила» с руки и весело кувыркаясь полетела в сторону прапорщика. Будунец растопырил руки с флажками и не отрываясь смотрел на приближающийся предмет.

- Ложись, [ч]удак - заорал кто-то из офицеров, - ща убьет.

Советские прапорщики не сдаются. а может и не ложатся. Граната упала в полуметре от ботинок прапорщика и отскочила мимо, обдав его брызгами льда. Прапорщик поднял красный флажок: граната ушла за сектор.

- Незачет, - сказал главный судья соревнований, голосом, обозвавшим Будунца [ч]удаком, - вторая попытка, Сидоров.

Я взял вторую гранату.

- Ты пойми, Сидоров, мы тут не на точность кидаем, а на дальность. Не надо в прапорщика целиться. Ты просто возьми и подальше кинь. Понял, сынок?

Конечно я понял, не полный же идиот. Я вообще в него не целился, у меня случайно получилось. Разбежавшись, я кинул вторую гранату. Скользкая сволочь. Вторая «соскочила» тоже. Только в этот раз граната летела аккуратно в лоб прапорщика с флажками.

- П%%%%ц, - подумал я и на всякий случай зажмурился, чтоб не видеть дело рук своих.

- П%%%%ц, - раздался сзади голос судьи.

- Гы, - сказал он же секундами позже, - ты смотри верткий какой, а с виду не скажешь.

Я открыл один глаз: Будунец, уже поднявшись с земли, махал красным флажком и грозил мне кулаком другой руки.

- Незачет, - сказал главный судья соревнований, - третья попытка. Слушай боец, - судья перешел на отеческий тон отца-командира, разговаривающего с дебилом-новобранцем - мы все знаем, что ты метко стреляешь, но я тебя прошу пожалей прапорщика. У него дети.

Стоящие за ним офицеры дружно заржали. Чего смешного в детях? - подумал я и взял третью гранату.

Я разбегался, как учил наш физрук на уроках физкультуры. Я перешел на приставной шаг, перекрещивая ноги. Я мысленно представил себе, как красиво и далеко летит граната «под сорок пять градусов». В мыслях я уже стоял на пьедестале почета, но немного поскользнулся и граната опять ушла в сторону прапорщика.

На этот раз он поступил умнее чем казался. Не дожидаясь моего броска он побежал к трибунам и залег под скамейку. В него я не попал. Я попал в ту самую лавочку.

Из под скамейки наконец-то показался белый флажок.

- Я не понял, - сквозь смех офицеров раздался булькающий голос главного судьи, - «зачет», или прапорщик сдался? Граната не попала в сектор, я ставлю незачет.

Прапорщик выбрался из под трибун и показал красный флаг. Наш военком подошел к главному судье и чего-то зашептал ему на ухо.

- Слышь Иваныч, - громко ответил судья, - не дам я твоему чемпиону четвертую попытку и не проси. Во-первых, с четвертого раза этот снайпер прапорщика точно добьет, а во-вторых, не по правилам.

Что интересно, больше меня, а точнее Сидорова, на соревнования за военкомат не вызывали. Жаль. Я вообще-то в школе чемпионом был по метанию гранаты. Мне просто не повезло тогда, честно.

и на титульном листе

увилел надпись во всю ширь "ЭТА КНИГА - ГАВНО". Пролистав ее,

я понял, что неизвестный читатель абсолютно прав - жуткое

гавно, изобилующее выражениями типа "наш храбрый сержант",

"наши славные герои-пограничники" итд - полный короче маразм.

Ну, я понес ее на черный рынок в слабой надежде вернуть

потраченную трешку. Люди однако брали ее в руки, читали

надпись на титуле, смотрели на меня как на придурка и

возвращали обратно. Я уже собирался ее выбросить, когда

подошел прапорщик, взял шедевр в руки, увидел надпись и

строго так спрашивает: "Ты писал?". "Что вы, говорю, товарищ

прапорщик, как можно, отличная ктига и недорого - всего 5

рублей, а как охительно читается - не оторваться". Ну он взял

книгу те торгуясь и ушел. Через неделю я опять был на рынке,

смотрю, идет ко мне тот же прапор - ну думаю сейчас

от[метел]ит. А он вдруг говорит: "Вот ты разбираешься в книгах.

А то тут продают всякую херню, Достоевский, х[рен]овский -

вот это действительно гавно, а то на прекрасной книге гавно

пишут. Я, мол, уже прочел и сейчас перечитываю." Я, говорит,

вообще такие книги собираю, а надпись на титуле знакомый

мужик за бутылку кислотой вытравит.

Так что, господа, - о вкусах не спорят.

трап и пошла отдыхать.

С берега к кораблю сразу же подошли двое: красивый капитан-лейтенант в парадной форме и лопоухий матрос в промасленной робе.

Издали могло показаться, что матрос на руках держал ребенка, но это был совсем не ребенок, а какая-то мазутная железяка, очень похожая на автомобильный стартер.

Красивый капитан-лейтенант поприветствовал часового у трапа и попросил вызвать дежурного офицера.

Вскоре явился дежурный и выяснил, что незнакомцы желают видеть командира корабля.

Через четверть часа на палубу вышел сам командир, тоже капитан–лейтенант, он дал команду пропустить посетителей на борт, протянул руку незнакомому офицеру и спросил:

- Чем могу?

Гость в парадной форме превратился в приторную улыбку и сказал:

- С прибытием. Очень приятно познакомится, меня зовут Валерий Анатольевич, можно просто Валера. Давно хотел с вами вот так, с глазу на глаз, да все повода не было.

Я со вчерашнего дня вас тут пасу, кое-как дождался.

Командир корабля заметно напрягся:

- В смысле пасете? Зачем это?

- Да нет, я не так выразился. Дело в том, что я командир корвета «Решительный», точно такого же как и ваш. Мы там дальше «на стенке» стоим.

- А, да, видел, мимо проходили. Ну, что же, и мне приятно познакомиться. Так, чем могу?

Командир недоверчиво глянул на лопоухого матроса с железной чушкой.

А гость не переставал излучать радушие:

- Да видите ли, какое дело… а, кстати, мы с вами в прошлом году на учениях рубились, только - вы были за синюю группировку, а я за зеленую. Не помните? Вы еще подлодку, вроде, прикрывали.

- Да, было дело, только не прикрывал, а уничтожал. Так, собственно…

- А, чуть не забыл, я же вместе с вашим двоюродным братом Михаилом на классах учился. Отличный парень, теперь на Северном служит, не легко ему там приходится. Мы как раз вчера созванивались – это он сказал, что вы тоже должны прийти в Питер.

Командир напрягся еще больше:

- Да что, в самом деле, случилось? У Мишки все в порядке?

- Да, да, у него все отлично, велел передавать вам привет.

- Спасибо. И это все?

Гость почесал затылок белой перчаткой и, кивнув на своего лопоухого матроса с железякой, сказал:

- Не совсем все. Да, дипломатия – это явно не мое, попробую напрямик: понимаешь, из-за этого уродца мы уже три дня сидим без горячего.

Матрос заморгал длинными ресницами и, не поднимая головы, подал голос:

- Два дня, товарищ командир.

- Молчи, диверсант, задушу! Э, ты какого хрена меня позоришь? Приперся на чужой корабль в рабочем платье! Ладно, это потом.

Красивый офицер продолжил:

- Так вот – это тело, хотело что-то там отремонтировать и разобрало вот эту херню, а собрать не сумело. Теперь у нас на камбузе ничего не греется.

С утра и до ночи всем корветом пытаемся воткнуть ее на место. Никак, хоть убейся. Так я чего пришел? Раз наши корабли из одной серии, то и эта херня у нас должна быть одинаковая. Разреши моему диверсанту одним глазком глянуть - как она у вас там стоит. Не переживай, он руками ничего не тронет.

Командир облегченно хихикнул, с уважением глянул на железяку и ответил:

- Просто бальзам на душу, дождался, наконец-то и мой корабль стал образцовым. Ну, добро, я дам команду, пусть посмотрит. А если он и меня без горячего оставит? Больше ведь в Питере таких корветов нет.

- Не оставит.

- А если?

- Тогда можешь его пристрелить. Ну, а что еще с ним делать. . ?

и бежал на узел связи. Однажды, он докладывает, что больше не побежит, так как на него из кустов кто-то наблюдает. Курьер, родом из Сибири, охотник, который утверждал, что взгляд из кустов принадлежал не зверю, а человеку.

Командир части, распорядился выделить двух служивых, для поимки нарушителя. Днем выспались, а вечером дежурный по части, нас вызвал на инструктаж, типа – я понимаю, что курьеру могло показаться! Но, приказ поймать нарушителя есть и его нужно выполнить! Автоматы, ребятки, я вам не дам! А то в лесу еще потеряете! Вот вам штык-ножи и вперед!

Лес! Болотистая местность! Темно! В темноте светятся гнилушки и светлячки, но нам кажется, что курят многочисленные нарушители.

Наши сапоги скрипят, такое впечатление, что наши шаги слышны издалека. Сняли сапоги, наклали в них травы, скрип исчез, теперь мы по лесу передвигались беззвучно. Штык-ножи не внушали нам уверенности в себя, срубили себе по увесистой дубинке. И вот, вокруг узла связи генерального штаба, ходят два воина Советского Союза, в левой руке штык-ножь, а в правой дубинка. Воины ловят нарушителя, который по ночам пробирается к узлу связи. Недалеко от узла связи, перед входом под землю, находится вышка с часовым. Часовой нас окликает по поводу шума в лесу, мы ему сказали, что это мы ломали и вырезали себе дубинки и попросили, в случае чего, прикрыть нас огнем из автомата с вышки.

Обходя очередной раз вокруг узла связи, мы снова подошли к часовому.

Часовой: «Стой, кто идет? »

Мы: «Это мы, ищем нарушителя! »

Часовой: «Нарушитель, за сараем! »

Недалеко от входа в УС ГШ, располагался сарай, в которой находилась, краска, доски, обрывки проводов.

Один из нас, стал обегать сарай с одной стороны, а я с другой. В одной руке дубинка, в другой штык-нож. Бегу вокруг сарая и понимаю, что через секунду может из-за угла выглянуть нарушитель и убить меня. Чувство реальной смерти было настолько ощутимо, что подобное я не испытывал в последующие годы. Но, я понимал, если я не буду бежать или буду бежать медленно, то погибнет мой товарищ. Обежали сарай, никого нет. Часовой кричит, что нарушитель побежал по поляне, дальше в лес. Поднял дубину повыше и тоже побежал по поляне в лес. Трава по грудь! Желали только одного, не наступить на нарушителя! Он нас видит, а мы его нет! Часовой с вышки докладывает, что нарушитель обнаружен, ребята его преследуют. Караул в ружье!

Мы добежали до кромки леса, дальше бежать в лес не имело смысла. Подошли ко входу к узлу связи, мимо нас, на расстоянии вытянутой руки, пробежал караул, но из-за темноты, нас не заметил. Утром собака взяла след и по лесу довела до дороги, где нарушителя ждала машина. Командир части отругал нас за то, что мы были не в том месте в лесу и не взяли нарушителя!

Часовой, в приватной беседе нам сказал, что он увидел, как от сарая отделилась фигура и направилась в сторону вышки. Часовой был уверен, что нарушитель держит его на мушке и боялся пошевелится! Часовой переставил автомат и от звука переставляемого автомата, нарушитель прыгнул за сарай. А после, появились мы и часовой уже сверху координировал наше преследование. Что я хотел сказать этой историей? В жизни каждого человека были или будут моменты, когда на кон будет поставлена твоя жизнь! И здесь важно то, могут ли на тебя положиться твои друзья или нет. В дальнейшем был Чернобыль, наезды бандитов, сейчас занимаюсь судебными делами. Но, та ситуация, сорок лет тому назад, позволила мне поверить в себя!