Детские истории #школа

Кто в красивом платье придет – та и невеста.

Женя, 6 лет:

- Я не заправлял кровать в садике. Думал, что там «все включено».

Владимир Владимирович, 6 лет, просит маму:

- Купи мне кресло-качалку!

- Нет. Оно дорогое, и это не предмет первой необходимости.

- Как это не первой необходимости! А где я буду думать о судьбах России?

Никита Сергеевич, 2 года, ругается у бабушки на даче:

- Посадили тут всего… А где кукуруза?! Почему не посадили кукурузу?!

Лена, 7 лет:

- И зачем эти черточки с палочками? Все равно потом писать на компьютере.

Егор, 4 года, после просмотра «Приключений Буратино»:

- А почему Мальвина с голубыми волосами, а Люську (она в 8 классе) в школе заставили перекраситься?

Данил, 6 лет:

- Египетские пирамиды мне понравились. А больше всего запомнилось «Пирамида уан доллар».

Паша, 5 лет, говорит с папой:

- У тебя то конь в пальто, то Дед Пихто. Странный ты какой. Пушкин, что ли?

Леша, 5 лет:

- Как я мог не пройти по этой луже! Два раза!

Настя, 5 лет, выдала матерное слово в садике, теперь оправдывается:

- Не надо меня ругать. Я слышала, что такие слова говорят. И вообще, я, может, хочу стать вахтовиком или сапожником, когда вырасту.

расчет был на проходящие суда, а вот их то как раз и нет… До конца навигации еще минимум месяц, но в конце 90-х суда и так ходили не часто по Севморпути, а тут еще и ветер, предштормье… Ждем уже две недели, продукты заканчиваются, старая изба на берегу, в которой мы ютимся, продувается насквозь.

Связь с внешним миром у нас по рации (наш позывной – Факел), выходят База (гидрографы, через которых мы работали, до нее более 400 км), Волнолом (около 300 км от нас, полярка гидрографии) и Кигилях (полярка на Острове, до нее 60 км через пролив, но она принадлежит системе Гидромета). Два раза в сутки База рассказывает нам про суда, которые проходят мимо нас, и почему они не могут нас забрать, Волнолом и Кигилях решают свои вопросы с Базой и при плохой слышимости транслируют нас с ней друг другу. Наши надежды на возвращение домой тают день ото дня, в то время как снежный покров становится все толще. Питание для рации тоже постепенно садится. Очередная вечерняя связь…

И ВДРУГ:

- Факел, говорит БАЗА! Завтра мимо вас будет проходить гидрограф «Днестр», если сможет – заберет.

- База, это Волнолом. Днестр генератор нам доставит? Зима на носу!

- Днестр, говорит База! Заберете геологов, зайдите к Волнолому, отдайте им ваш дизель-генератор!

- База, говорит Днестр! Вы охренели?! Как я им отдам свой дизель-генератор?! А мне чем судно запитывать?! Да я его и из машинного не вытащу, он же у нас встроенный!

- Говорит База. Днестр, да не ваш собственный генератор, а переносной дизельный генератор, на 10 киловатт!

- База, это Днестр. Ну так бы и говорили, а то капитана чуть кондратий не хватил!

Пауза…

- Факел, это Днестр. Как у вас волнение?

- Штормит слегка, волна полметра пока.

- Людей и груза много?

- Три человека, полтонны образцов и вездеход.

- ВЕЗДЕХОД? Факел, вы охренели?! Мы гидрограф, у нас на корме есть пара квадратных метров и все, куда мы вас грузить будем?! База, Днестр не может взять геологов!

- База Факелу, домой хотите?

- Говорит Факел, домой хотим, но с вездеходом!

- База Факелу, решайте сами – домой без вездехода или зимовка с вездеходом!

- Факел Базе, хотим домой без вездехода, но с образцами!

- Добро! Днестр, слышали? Забирайте геологов!

- Факел, говорит Днестр. Сможем – заберем.

Кристальная тишина в эфире.

И ВДРУГ!

Тонкий девчачий голос в этой звенящей тишине:

- Днестр, заберите меня отсюда, пожалуйста!

Долгая пауза.

- Говорит Днестр. Девочка, ты кто?! Откуда отсюда тебя забрать? Где папа и мама?!

- Я на Кигилях к папе на каникулы приехала в начале лета, он на станции работает, а теперь вернуться не могу.

- Говорит Днестр. А папа где?

- Он на сроке сейчас (прим. – метеоданные снимает на площадке), но ему сказали, что судов больше не будет. А я не хочу зимовать!

- База, говорит Днестр! Мы после геологов зайдем на Кигилях, заберем девочку?

- База Днестру, нет, идете на Волнолом, скидываете там дизель-генератор и идете в Базу, девочку пусть Гидромет вывозит.

- Днестр Кигиляху, слышали?

Тишина в эфире. Все замерли и представляют себе страдающую маленькую девочку, которую ждет дома мама.

Тонкий звенящий голос девочки:

- [м]лядь, опять в школу только в декабре попаду! Да чтоб я еще хоть раз сюда на каникулы приехала! Третий раз в девятый класс!

С коротким щелчком Кигилях отрубил рацию.

Тишина в эфире.

- База, говорит Факел. Может, если Днестр нас не сможет забрать, пусть он на Кигилях зайдет?

- Факел, если он вас забрать не сможет, то и на Кигилях он зайти не сможет. И вообще, если хотите домой – идите вещи собирайте, а кто куда пойдет мы без вас решим. Говорит База, конец связи!

Молча мы собирались в тот вечер, паковались и таскали ящики и мешки на берег. Утром, несмотря на усилившееся волнение, несколькими рейсами шлюпки нас действительно забрал маленький гидрограф «Днестр». Часть образов (хорошо хоть, что небольшая) утонула при погрузке, настроение было не очень. Спустя несколько часов мы проходили траверз Кигиляха. Над морем висел рваный туман, берега почти не было видно, пристать из-за волны Днестр не смог. Мне представлялась на берегу фигурка девочки, которая смотрит на проходящее мимо судно и мечтает попасть в школу…

Попала ли она в школу? Наверняка. Может, все же судном позже забрали, может уже в декабре по льду на вездеходе вывезли… Но все же как это здорово, когда можно ходить в школу!

— почти законное их время. В моём же детстве было не так.

У живших в частном секторе со времён войн (Крымской, Первой мировой, Гражданской, Великой Отечественной) по сараям-курятникам целые арсеналы остались припасёнными. Чего там только не было: наше оружие, трофейное, и, в основном, переделанное-самодельное. Тула же. Милиция, конечно, пыталась ловить, обыскивать. Только получалось у них плохо: весь город с металлоискателем не пройдешь, тем более что землю нам немцы осколками мин, снарядов и бомб нашпиговали методично — звенит везде.

И приладились тогда подростки ходить на пустырь — демонстрировать меткость в стрельбе по банкам. То, что у обреза ружья времён Крымской войны за давностью лет может ствол разорвать и кого-то покалечить — никто не думал. Детство удаль любит демонстрировать. Тем более, если многое, что хотелось, можно было в туалете школы на наклейки, марки и олимпийские рубли поменять.

Бабушка-божий одуванчик, у которой дом был сразу рядом с пустырём, очень на мальчишек ругалась. Она при обороне Тулы была санитаркой и звуки выстрелов с тех пор терпеть не могла. А при свисте пуль рядом со своим забором команду «ложись» сама себе давала и сама же и отрабатывала. Старую закалку не выбьешь. Грозилась соседям-родителям жаловаться. В милицию идти. Только сорванцы понимали, что в милицию по-соседски не пойдёт — за хранение же оружия статья уголовная полагалась. Отношения портить не захочет. А жалобы родителям им, как об стенку горох. Пятая точка после родительских ремней заживёт и новых приключений ищет. Каждый в случае "шухера" ствол в речушке топил и, честными глазами глядючи, говорил, что он не стрелял, а рядом стоял. И где ж ему гулять-то, кроме как на пустыре? Всё что и оставалось — спрятанный ствол из речушки добыть, разобрать-перебрать и маслицем смазать. Плюс патронов или пороха сухого выменять.

А потом у мальчишек в один день кончилось желание в тир играть. И на звуки выстрелов они стали адекватно реагировать. Тем более, что в тот день со штанами, покрашенными чем-то коричневым и физиономиями измазанными грязью домой вернулись.

Оказалось, что бабкин внук решил сыграть в «партизана» и старого человека "защитить". В ближайшем овражке, прямо рядом со стрельбищем, развёл костерок, и как только озорники пришли и начали упражняться в стрельбе, так нечто взрывоопасное уже из собственного арсенала туда сунул и тихонько по овражку уполз. И вот момент очередного щелчка курка старого обреза совпадает с мощным "Бум! " Взрыв получился направленный вверх, так что пострадали преимущественно лица от грязи, штаны от эмоций и барабанные перепонки "сапёра" от ударной волны.

P. S. Всех участников истории, включая юного «сапёра» после выздоровления, родители потом долго, основательно и методично пороли - за то, что поубиваться могли и для закрепления принципа: «Не делай с людьми того, что ты не хочешь, чтобы они сделали с тобой». Оно и правильно: «Хочешь стрелять — подрасти и иди в армию».

понимания картинка моя будет не иллюстрация, а ребус. Поэтому попробую, в меру сил, это дело разъяснить. Пристенок – забытая дворовая игра, азартная, корыстная и с этаким блатным оттеночком (кепарик - козырьком назад, может - и папироска на губе). Вариантов у нее было много, но в основе их всех – гонка бит. Битой может быть старинная массивная монета, просто металлический диск, выточенный где-то кем-то по знакомству, выменянный, или выигранный в тот же пристенок. Бывали и медали, потерявшие цену и смысл в глазах их носителей, а то и просто стыренные у оплошавших родителей.

Итак, двое игроков (это я для простоты, обычно участников больше) поочередно мечут свои биты ребром о стенку (пристенок! ). Первая бита рикошетит от стенки, и ложится, уж где ляжет. Задача второго - догнать биту первого. Вот тут возможны варианты: вторая бита легла на таком расстоянии от первой, что до нее можно дотянуться распяленной пятерней (самая большая растяжка между большим пальцем и мизинцем). Игрок ставит большой палец на свою биту, а каким-то дотягивается до биты противника. Тогда с того - договоренная ставка. Вторая бита может ударить первую. Это называется «со щечкой» и стоит две ставки. Бывает, что вторая наезжает на первую, да так и остается. Это называется «с наляпой» - три ставки. И уж совсем редко, вторая бита так подшибает первую, что та подскакивает и накрывает ее. Это – «с подляпой», и тут уж четыре ставки. Но где же те самые «крохоборы»? Это когда биты лежат рядом, но у догонялы пятерни чуть-чуть не хватает. И тогда он может взяться второй рукой за свой мизинчик и все-таки дотянуть его до цели. Но об этом надо договариваться заранее. Вот это и есть пристенок с крохоборами.

Это еще не сама картинка, а как бы подпись к ней. Картинка же такова. Мы, несколько пацанов из Консервного двора, класс пятый-шестой, играем в пристенок на заднем дворе своей родной 110-й школы, об ее же стенку. Ставки идут в казну (квадрат на асфальте) и там уже приличная кучка медяков. Мы увлечены, горячимся, спорим, галдим, не видя ничего и никого вокруг нашей стенки и нашей казны. Азарт велик, да и куш не мал. И вдруг, откуда ни возьмись, на нашем пятачке появляются несколько больших пацанов, не из наших, которых раньше мы никогда не видели. А они держатся так, будто не видят нас. И безо всяких слов начинают играть нашими битами, так что вскорости наши медяки в казне оказались завалены ихними «серебчиками» (это 10, 15 и 20 копеек - все происходит, естественно, до реформы 1961 г). Мы не знаем, что делать. Уйти не позволяет самолюбие, наши наигранные, пригретые, приспособленные к рукам биты, да и кровные копейки, что лежат в казне. Но и тягаться с захватчиками нам никак «не по соплям». Мало того, что каждый из них на голову выше любого из нас, так еще и видок у них… Дерганные движения, стоячие глаза… А мы уже знаем, как выглядят обкуренные, или наглотавшиеся «коды». И тут у них игровой момент: вновь сыгранная бита ложится вроде бы в досягаемости от одной из уже отыгранных. Догоняла примеряется, растягивает, растягивает пядь – никак! С корточек, не оборачиваясь, спрашивает: «С крохоборами? ». В ответ ему этакое общее утвердительное мычание. Он тянет мизинец теперь уж с помощью левой руки – опять никак! Ну, еще чуть-чуть! Даже нас захватило. Нет, не натягивает. Ну, еще бы с ноготок! Нет, опять облом! Мы уже выдохнули, вернулись было из зрительской эйфории в свою горькую реальность, и не заметили, как в левой руке у догонялы оказывается лезвие, половинка обыкновенной безопасной бритвы, и он рассекает ею складку, или, как назвать, перепонку между большим и указательным пальцами своей растянутой пятерни. Есть! Очередная монета в казну и кровь на асфальте… Исчезают пришельцы так же внезапно, как появились, бросив, видимо за непригодностью, наши биты, но прихватив всю казну. А нам пора по домам. Скоро в школу. Вторая смена…

какой нибудь каверзы. Не обходила вниманием и меня. Ну а девчонки "плясали" под ее дудочку. И решил я ей отомстить. Подраться?

Да мама говорила мальчику стыдно и некрасиво с девчонками драться. И тут пришла идея. Приношу я в школу презерватив. Уже была глубокая осень, и ходили мы уже в пальто. И вот на перемене иду в раздевалку, прихватив с собой банку с водой. Нахожу ее пальто. Опускаю в карман презерватив и осторожно наливаю в него воду. Завязываю, и... дело сделано. Иду на урок. После уроков мы весело все на перегонки бежим в раздевалку. Лариса снимает пальто, оно явно потяжелело. И... засовывает руку в карман.

Гондон лопается, вода льется потоком. Мальчишки кричат во всю глотку: -Лариска обоссалась. У ней соответственно истерика, прибегает учительница. Что случилось? и т. д. Лариска ревет белугой лезет в карман и извлекает на свет божий лопнувший гондон. У учительницы то же истерика. Нас всех тащат к директору на разборки. Ну молчим как партизаны. Наверно с час с нами разбирались, стращая нас всем чем можно.

Потом отпустили. Я уходил последним. И слышу как учительница сказала директорше

- Это ей мальчишки отомстили за ее гадости.

И стала наша Лариса тише воды и ниже травы. Где ты сейчас Лариса? Может выросла и стала примерной, хотя ты ж блондинка...