Семейные истории

и швыряет ее в окно.

Примерно в это же время, в другой трамвай заходит парень. И видит сидящую у окна девушку неописуемой красоты. Лучше, чем в его самых смелых, но пристойных, фантазиях. Его прошибает будто током. Вот она, его судьба и любовь, с первого взгляда и до последнего вздоха. Но надо действовать. А его от чувств и эмоций переклинило. Мозг отказал, мышцы тоже. Но вспыхнувшее чувство уже сильнее его самого. И он, походкой глубоководной каракатицы резко поднятой на поверхность, подходит к своей избраннице. Он хотел опуститься на колено, как рыцарь, но у каракатиц нет колен, поэтому, стоя в естественной для каракатиц позе, но странной для человека, он начал:

- Девушка, вы очень красивы. Можно с вами познакомится? Меня Сергей зовут.

Девушка обернулась. Парень симпатичный и ей сразу понравился. То, что она тоже произвела на него впечатление, она сразу догадалась, по его странной напряженной позе каракатицы. Но женщина есть женщина. Она должна убедиться в серьезности намерений претендента. Маленькая, пустячная, почти формальная материальная жертва должна быть. Хотя на языке уже вертелось, и желало как можно быстрее с него слететь, слово: «Да! » Видя, что перед ней нищий студент, она опускает планку до минимума и кокетливо произносит:

- А я без шоколадки не знакомлюсь.

У парня в голове очередной взрыв, почти настоящий. Он действительно нищий студент и в кармане кроме проездного – ни шиша. Первая идиотская мысль, попытаться подарить ей вместо шоколадки свои почти новые кроссовки 44 размера. Но даже мозгов каракатицы хватило, чтоб от нее отказаться. Паника. Мысли скачут. И главная: неужели из-за какой-то шоколадки он лишится любви всей своей жизни и будет обречен на вечные страданья и муки. Он не знает что предпринять. Он в смятении. Он мысленно кричит: Помогите! Пожалуйста помогите! Мимо проносится встречный трамвай и в окно влетает шоколадка с орехами и изюмом. Ударившись парню в грудь, она падает девушке на колени.

Оба расплываются в улыбке. Начало их счастью положено. Они даже не задумались, откуда взялась шоколадка. А она обязательно откуда-нибудь бы взялась. Счастье не должно срываться из-за мелочей.

Еще труднее понять какое отношение имеет это кафе с сомнительным кофе , но вполне достойным чаем, к влюбленным друг в друга Лиде Фельдман с улицы Канатной и Славке Белоусову с Мясоедовской и их родителям, понявшим, что их дети уже таки да, - должны закрепить свою любовь чем-то большим, чем пылкая юношеская страсть. Особенно этот вопрос волновал Петра Борисовича Фельдмана( а по паспорту Пинхас Борухович, но таки Фельдман, а для родни и длизких просто Пиня), который видел, как его дочь благодаря этому, даже не геру Славке, просто на глазах из его маленькой девочки превращается в женщину. Войдя в кафе вместе с братом Семой, который был взят для моральной поддержки, Петр Борисович оглядел зал, увидел за дальним столиком дочь, которая положив свою голову, обрамленную копной рыжих, вьющихся волнистыми локонами, волос, на плечо Славика и что-то читала вместе с ним в планшете. Несколько секунд отец любовался дочерью, затем кинул недобрый взгляд на Славика, чертыхнулся, уселся за стол, брезгливо осмотрел его и нетерпеливо застучал подушечками пальцев по краю стола.

- Сема и вот за этого гоя я должен отдать свою Лидочку? Я не верю сам себе, Сема, ущипни меня! - обратился Петр Борисович к брату.

- Ша, Пиня, не делай себе больное сердце. Сколько, ты говоришь, они вместе? С первого курса? И ты думаешь, что все эти пять лет они только и пялятся в этот планшет? Я так смотрю, что выбор у тебя не такой и большой. К тому-же видно, что нормальный парень. Пройдет гиюр и будет наш.

- Ох, Сема, я даже не знаю. И где этот его папа? По телефону же договорились на 16-00!

- Пиня, сейчас без пяти минут. Молчи закажи чай и дай нервам покой.

Тут в зал вошел крепко сбитый, с мощным бычьим затылком , стрижкой бобриком и колючим взглядом мужчина в сопровождении своей копии. Мужчины оглядели зал, увидели молодых влюбленных, синхронно улыбнулись, затем глянули на Петра Борисовича и Семена, опять-же синхронно наморщили лоб и направились к столу сватов.

Вошедшие были жители Молдаванки отец жениха Бронислав Иванович и его брат-близнец Олег Иванович Белоусовы.

Стороны встретились без жён, что бы не усугублять и так непростые переговоры по свадьбе.

- Итак, сразу взял быка за рога Петр Борисович, - я беру по свадьбе все расходы на себя. С моей стороны будет пятьдесят человек. С вашей-сколько пожелаете. Мои условия. Свадьба по нашему обряду, Славик проходит гиюр.

- Что Славик проходит? - тихонько переспросил у брата Олег Иванович.

- Гиюр, - хмуро ответил отец претендента в геры.

- И що это? - опять тихо спросил Олег Иванович

- Обрежут пацана, - ответил брату Бронислав Иванович и зло посмотрел на свата.

- Так, слушай теперь сюда, сваток, - положил могучие кулаки на стол Бронислав, - кто платит, тот и сценарий пишет! Я оплачиваю свадьбу. С моей стороны 200 человек. С вашей- сколько хотите. Хоть всю Хайфу приглашайте- билеты тудой-сюдой за мой счет. И никаких геров-херов и гиюров! Венчание в Свято-Успенском соборе. Точка. По рукам?

- Свадьба на 250 с нашей стороны, с вашей сколько хотите, плюс детям по новенькому BMW и все по нашему обряду. Иначе родня не примет детей- робко встрял Сема и вопросительно взглянул на брата. Петр Борисович одобрительно и несколько победоносно глянул на оппонентов.

- Всё вышесказанное, плюс дарю молодым двухкомнатную квартиру на Французском бульваре. Но только венчание! - встрял Олег Иванович и с вызовом посмотрел на Семена. Семен под стальным взглядом старого Молаванского босяка вдавил голову в плечи и почти шепотом произнес:

- Круиз! Кроме всего оплачиваю круиз вокруг Европы. Но свадьба только через гиюр!

- Так, я вижу, что мы не договоримся, - шумно поднял мощное тело Бронислав Иванович.

- А ну сидеть! - никто не увидел, что дети уже давно подошли и наблюдают за родителями, которые так увлеклись планированием их будущего и даже не заметили, что чуть не похоронили его под грудой своих желаний и требований. - Сидеть! , - повтрила Лида. - А теперь слушайте сюда, папаши. Никаких обрядов. Никаких обрезаний и венчаний. ЗАГС, самый ближний круг родни и друзей. И всё. Ясно?

И Лида пошла к выходу.

- А с квартирой на Французском, BMW и круизом вокруг Европы- это вы хорошо придумали! - усмехнулся Славка, - так что эти подарки не забудьте приподнести на свадьбу! - жених грозно постучал указательным пальцем по столу и ушел за любимой.

Отцы и дяди молча посидели растеряно глядя вслед ушедшим детям, потом переглянулись и громко, от души рассмеялись.

- Пиня- протянул свату руку Петр Борисович

- Броня- пожал протянутую ему руку отец Славика. - официант, сделай нам бутылочку лучшего коньяка и что-нибудь к нему соответствующее закусить.

умалчивает, но наутро, часиков так в 7, с диким испуганным воплем дамочка будит старлея и сообщает, что в полуметре от входной двери стоит ее муж и нервно жмет на кнопочку звонка.

Штаны, рубашка, ботинки и куртка живо и неаккуратно были натянуты по пути от кровати до окна. Дело нехитрое, уже отработанное.

Стояла зима, снега в тот день намело по уши. Бабулька с утра вышла выгулять свою собачку. К ней докопался местный хмырь-алкаш, но не хилых габаритов…

Вцепившись в рукав её зипуна нахраписто канючил малую толику денег на опохмел. Бабка, понимая, что не отмотаться и не вырваться начинает голосить — «Милиция, милиция, помогите! » Вдруг из окна 3-го этажа, сверкая кокардой и матерясь, прям в сугроб ныряет мент. Бабка в шоке, стоит рот шире варежки.

Старлей, вылезая из снега, быстро врубается в ситуацию и тут же вбивает бича головой в обледенелый асфальт, попутно спрашивая у старушки —

«Мать, не сильно долго ждала милицию, тьфу ты, полицию то? » В это время муж той девицы, войдя в квартиру, смекает, что что-то тут не чисто. Видя у дивана мужской, явно не свой, валяющийся носок и незакрытую балконную дверь, пулей шныряет на балкон и видит, как внизу мент укладывает оземь какого то орущего матом кренделя.

С мыслями, что мент, приняв прыгуна за крадуна, потому его и пакует, муж бежит по лестнице вниз, возликовав, что есть всё-таки боги на небесах и он впервые осуществит возмездие. Такая ситуация в этой семейке оказывается не в новинку, но за отсутствием тела, супруга всегда выкручивалась. А тут такой фарт. Тело в наличии и зафиксировано.

Вылетая из подъезда, ревя от радости как индийский павлин в брачный период, он с разбегу пытается засадить ботинком скрученного индивидуума по кумполу, но, поскользнувшись, со всей дури пинает по котелку представителя закона. Мент с мыслью — «Чёрт, не прокатило, он просек и все видел…» делает кульбит, от которого акробаты цирка Дю Солей скончались бы от зависти, и попутно погружается в звенящую темноту.

Внезапно обретший свободу бич, вскакивая с земли размазывая сопли из разбитого носа, видит, как ему думается, своего обидчика — какого-то фраера в криво напяленной шляпе и очечках, с вылупленными глазами и придурошно-счастливой кривой улыбкой на физиономии, — со словами — «Ах ты падла, защитник туев! » рубит того не пропитым, оставшимся со спортивной молодости хуком, в глухой нокаут. Не успев решить, пнуть один или два раза, для контроля, поверженного врага, слышит откуда-то сверху бабий вопль, поднимает свой расквашенный фейс к источнику звука. Так и не успев понять, что это за черная точка отделившаяся от балкона, так разрослась в размере, что заслонила небо, потерял сознание.

Бабка, не успевшая переварить неожиданную мобильность доблестной полиции, но обалдевшая от калейдоскопа появляющихся непонятно откуда и падающих бездыханно персонажей, грохнулась в глубокий обморок, слава богу, падая, не придавив своего мопса, который уже давно и жутко обделался от всей этой чехарды и мата. А точка эта…

Неверная супружница, прибывая в шоке от вида своего разъяренного ботаника, и глядя, как он, никогда в жизни не матерившийся, с криком -

«Урою #@#... п@дор! » - вылетел из квартиры, метнулась на балкон.

Сверху она видит лишь стоящего в интересной позе своего недавнего аманта и бабку с выпученными глазами С ИСТЕРИЧНО, пардон, СРУЩИМ МОПСОМ на поводке. Тут из подъезда вылетает со сбитой набок шляпой её домашний пинчер-муж, который с разгона пинком по голове тушит лейтенанта.

Будучи полностью обескуражена невиданной до сель этакой его прытью она осознаёт однако, что муж сейчас, в эйфории, если продолжит карательную акцию, раскрутится на срок и понимая, что его хоть как-то надо остановить, хватает стоящую на балконе эмалированную кастрюлю с квашеной капустой и булыжником внутри для гнёта, дико вопя, швыряет ёмкость в сторону стоящего внизу супруга. Приехавшая полиция и скорая так и не разобралась в последовательности и мотивах происшедшего. Бабка и супружница молчали, как индейцы в плену у конкистадоров. Девица с умыслом, бабка от навалившейся амнезии. Остальные же действующие персонажи, включая мопса, искренне не могли вспомнить детали произошедшего события...