Рассказал отец. Дело было где то в середине 80-х. Вернувшись всей семьёй из деревни от деда с бабкой ( родители матери, отцу соответственно тесть и тёща ), где совершали очередной трудовой подвиг, батя по телефону все эти подвиги (сенокос, огород и т. д.,многие поймут) перечисляет своему родному брату. Тот в свою очередь детально интересуется
- :
Знакомый загадал загадку: "Со мной учится мальчик, у которого нет мамы, зато два папы, причем один платит алименты другому. И нет, они не геи. "
Оказалось, его мать развелась с его отцом и вышла за другого, а потом вообще свинтила в неизвестном направлении. Сын, воспитанный отчимом, с ним и остался. А родной отец поддерживает.
После рождения мне выбирали имя - с помощью жребия. В шапку бросили три бумажки, тянул мой старший брат. Через 20 лет отец признался - на всех трех бумажках имя было одно - мое нынешнее).
Когда я был маленьким, папа дал мне пакет с макаронами и сказал: "Продувай их, сынок! Чтоб там ни одной букашки не сидело!" Когда я уже почти закончил, отец зашел на кухню и ох@ел. Сказал, что пошутил, и тогда ох@ел я.
Приятели решили отпраздновать годовщину свадьбы в родном городе. Мол, соберемся в том же самом ресторане, где справляли свадьбу 15 лет назад, пригласим всех тех, кто там тогда был, поболтаем, повспоминаем... романтично, черт возьми!
Сказано-сделано. Ресторан заказали, отпуск спланировали, билеты на самолет купили. Но тут встал «на дыбы» их 13-летний сын. Не поеду с вами – и точка.
(Пацан на дух не переносит самолеты. А тут 13-ти часовой полет через пол-мира. Шутка-ли сказать! )
В общем, и уговаривать пытались, и угрожать, тот – ни в какую. В конце концов, отец решил с ним поговорить тет-а-тет, по-мужски. Закрылись в комнате, поговорили, вышли.
- Он не едет, - говорит отец.
Ребенок с победным видом уходит.
- Ты что же это, взял и сдался подростку? – с сарказмом спрашивает мать.
- Нет. Просто он меня убедил.
- ?
- Я ему говорю, что он уже взрослый мужик и пора перебороть в себе этот самолетный страх. Он отвечает, что уже давно не боится летать, дело не в этом.
Дело в том, что на годовщину приглашены те, кто был на свадьбе 15 лет назад, а ЕГО ТАМ ТОГДА НЕ БЫЛО...
Друг у меня дальнобойщик, такой спокойный, смешливый, очень хороший рассказчик. За последние годы навалилось на нас... многое. Возраст уже дает о себе знать. Я как-то, для себя, представляю жизнь как атаку на врага. Идут шеренги, первыми прадеды, потом дедушки, потом отцы и матери, только потом мы. А жизнь лупит по нам со всей
Вот такое понимание пришло и к моему другу. Дальше из его блога:
Прости меня Роза!
Утром позвонила сестра и огорошила известием, что умерла моя соседка Frau Rose Rotenberg. Тётя Роза, она очень любила, когда мы её так называли.
В 1994 году, наша, тогда ещё большая, семья переехала в Гамбург. Отец пошел знакомиться с соседями. В первый день он прошел всех соседей слева, а во второй пошел направо. Через час пришел в полном очумении.
- Вы представляете, соседи справа евреи-фашисты!
Мой отец родился в 1920 году, в 14 лет стал воспитанником РККА, прошел Финскую и Отечественную «от звонка до звонка». Войну закончил капитаном артиллерии. Член ВКП(б) с 1939 года и до самой смерти.
Сосед Herr Michael Rotenberg его ровесник, тоже родился 1920 г. В 1937 году добровольцем ушел служить в Вермахт. На своем танке прошел всю Европу, потом Африка, потом Восточный фронт, дважды горел, в госпитале встретил красавицу Розу, поженились. Опять фронт. Опять горел и опять Роза выхаживала. Так в госпитале для Hauptmann Michael Rotenberg война и закончилась, пришли англичане.
На удивление старики быстро подружились, почти каждый вечер отец брал «чекушку» и шел «на войну». Там тетя Роза давала втык обоим ветеранам, но закуску выставляла. Если отец не приходил, то приходил с «чекушкой» херр Михаэль, следом приходила Роза с закуской и «втыком». Она никогда не принимала участия в «посиделках», только поглядывала, всего ли хватает и разгоняла когда решала, что хватит.
Только один раз она присела за стол. Было это 9 мая 1995 года. Ветераны надели ордена, уселись за стол. Отец попросил еще одну рюмку, налил водки, поставил и положил сверху кусочек хлеба. «Это для тех, не дожил». Михаэль принес рюмку, шнапс и бутерброд, поставил рядом. Роза принесла рюмку вишневого ликера и конфеты.
- Вишневый ликер любила моя мама, а конфеты для нашей годовалой дочери. Зимой сорок пятого, бомба попала в бомбоубежище осталась только огромная воронка, даже хоронить было нечего.
Вот так и прошел этот день, я впервые увидел, как тётя Роза плакала.
Через полгода слег Михаэль, но папа ушел первым, на 2 недели раньше него. Роза и без того худенькая высохла совсем. Через 3 года я привез жену, и Роза ожила, она практически стала ей и матерью и подругой. Четыре года назад не уберег я любимую. Роза уже выхаживала меня, я её. С каждого рейса я привозил ей сувениры, она меня всегда встречала вкусненьким. Она всегда меня провожала. В этот раз я уехал очень рано и неожиданно. Уехал в Нигде.
Прости меня Роза! Если бы знать…
Прости, что не смогу проводить в последний путь. Спасибо, что ты была в моей жизни, и Прости! !
- Мы с братом близнецы. Отец нас не различал. А играть водил на опасное для этого место — заброшенную стройку. Однажды мой брат упал и рассек себе лоб, получив шрам на всю жизнь. Тут отец сказал: «Ну наконец-то». И перестал нас водить на эту стройку.
Мы с отцом поехали на похороны дедушки. Выезжать нужно было вечером на поезде, а утром уже на месте. Зайдя в купе папа, вскоре вышел покурить. Уже предупредили провожающих. Я стоял рядом с проводником, но его все не было. Появился, когда уже закрывали ступеньки. Было видно, что выпил. Он коротко объяснил - Встретил знакомых из нашего города. Весь взвинченный, я стал ему выговаривать, что в такой момент надо быть аккуратнее. А если бы опоздал. Он сидел и ничего мне не отвечал. Потом тихо сказал: Сынок! У тебя еще есть отец, а у меня больше нет. Прошло много лет, у меня тоже нет отца. Я до конца был рядом с ним, и дорожил каждым днем. У меня нет сына. но есть дочь. И похоже она думает, что я буду всегда. Но ведь мой отец, тоже всегда со мной.
С родителями своей первой девушки познакомился в ванной! Мы с ней поссорились сильно, я купил водки, выпил и уснул на крыше над её квартирой на 5-м этаже. Её отец увидел с кухни ноги, свисающие с крыши, снял меня оттуда и замочил в ванной, когда я проснулся и надо было чем-то вытираться - я им представился. .. До сих пор с ними дружу!
Моя мама — увлечённый садовод. И отец ей на 8 марта подарил… Цветы? Луковицы? Целый прицеп навоза! Она в восторге.
Мой папа — мастер на все руки. У нас протекает унитаз (из бачка льётся), отец поменял там что-то, не протекал 1 день. Опять пришёл чинить, я пришла с учёбы и спросила, надолго ли. Он ответил, что нет, там легко, ну и я благополучно уснула. Когда проснулась, отца уже не было, я радостная пошла в туалет. Да, больше ничего не течёт, так как не обнаружила сливного бачка. Отец не берёт трубку.
Мы не замечаем, как летит время... Как появляется седина в роскошной маминой шевелюре, которой так гордится отец. Как папа потихоньку ссутуливается под весом прожитых лет. Нет, он не жалуется, но все чаще растерянно глядит по сторонам-то ли в поиске очков, то ли пытаясь разглядеть что-то за пеленой прожитых лет. А ведь не так давно этот весельчак легко ломал кулаком кирпич, и мог пронести на плече больше километра без остановки хоть хохочущую маму, хоть мешок муки в пол-центнера весом, хоть кислородный баллон. Да и мама... нет-нет, она все та же хохотунья и хлопотунья, но... когда папа не видит, она долго смотрит на него с какой-то грустью, потом чмокает его в растущую лысину. незаметно в ящиках стола к запчастям от карбюраторов и релюшкам прибились упаковки лекарств, и это нашествие все усиливается.
Да и я, глядя на них, вроде абсолютно счастливых и спокойных, начинаю испытывать тихую, но непрестанную тревогу - когда-то это все закончится, неожиданно и неотвратимо. И пытаюсь я, как губка, пропитаться этим тихим счастьем впрок, чтобы потом его могли впитать мои дети...
У нас в поселке отец многодетной семьи поехал по делам в город и купил пятерым сыновьям-погодкам игрушки - пистолет, автомат, машинку и т. д.
Естественно, разгорелся спор - кому что достанется - крик, шум, гам.
Уставшая от шума мать - купи им в следующий раз всем одинаковые игрушки.
В следущий приезд из города отец привез пять совершенно одинаковых, красивых, великолепных БАРАБАНОВ!
Три года назад мне довелось побывать на похоронах, о том две истории.
РУССКИЕ НАРОДНЫЕ ПОХОРОНЫ
Умер известный московский профессор, которого я знал и уважал. И хоть я не родственник, но так получилось, что поехал на его похороны в глухую деревню, где он родился и провел детство в избушке, что окнами выходит на местное кладбище.
ЕВРЕЙСКИЕ НАРОДНЫЕ ПОХОРОНЫ
Маму хоронили, как она завещала: без гостей, без поминок, застолья и бессмысленного сорения деньгами. Только самые близкие люди, только чистый траур и аскетизм. Приезжаем с сестрой и отцом на кладбище, ставим урну в ячейку. Поставили. Стоим, молчим. Может, — говорит сестра, — прочесть какую-то еврейскую молитву? Точно! — говорю. — Мама ведь уважала еврейские обычаи! Молитв мы не знаем. Но вынимаем мобильник, быстро гуглим каноническую погребальную молитву. Читает сестра, в транслитерации — она когда-то чуть учила иврит, и хоть смысл древних молитв перевести не может, но по крайней мере правильно читает, не запинаясь. Звучат в тишине над кладбищем торжественные «борух ата адонай элохейну» древнего языка — понятно, обращения к Б-гу со словами скорби и мольбой позаботиться о душе. Молитва закончилась, произнесли хором «амен». Стоим, молчим, собираемся уходить. И мы бы ушли. Но тут мне приходит в голову идея: а давайте я теперь перевод на русском прочту! Ой, да надо ли? — говорят отец с Маргаритой. Надо! — говорю. — Пусть прозвучит на русском тоже, хоть понятно будет! Сказано — сделано. Быстро гуглим перевод этой молитвы, я начинаю читать на русском. Тут всё понятно, всё как предполагали: типа, да восславится имя Твоё, прими в своё царствие да упокой душу, да обретет она покой в вечности вместе с душами праведников, и да будет на то воля Твоя, запятая, ну а я уж со своей стороны обещаю и клянусь, — продолжаю я торжественно декламировать текст молитвы с мобильника и остановиться уже не могу, — пожертвовать солидную сумму в местную еврейскую общину, и да будет так, аминь! Аминь... — растерянно повторяют отец с сестрой. Ничоссе молитва! — говорит сестра. — Я и не знала, что она заканчивается таким разводиловом. Ты же не будешь, надеюсь, жертвовать кому-то солидную сумму, у нас и так с деньгами не густо? Ага, — отвечаю, — я конечно не верующий, но, на минуточку, только что дал клятву лично Б-гу на могиле матери! Какие у меня теперь варианты-то? Пришлось пожертвовать.
Мама с самого детства приучала меня к элементарной гигиене: мыть руки после туалета, общения с животными, улицы и перед едой.
Когда мне было лет пять или шесть, меня впервые отправили на неделю в деревню к бабушке и дедушке, папиным родителям. У бабушки был какой-то пунктик на воду. Стоило мне пойти мыть руки или помыть за собой чашку или даже просто оказаться поблизости от поливочного бака в огороде, как она принималась голосить на всю деревню: "А ну прекрати в воде возиться! " Я объясняла, что надо же руки мыть, но она не успокаивалась: "Простынешь же! " Дедушка и рад был бы быть на моей стороне, но он был тюхой, права голоса в семье не имел.
Вернулась я домой, и мама стала замечать, что я не мою руки ни после улицы, ни после туалета. Она очень удивилась, спросила, что со мной, я и рассказала, что бабушка за это меня ругала. Больше одну с родителями отца меня не оставляли. Отец дулся, но мама была непреклонна, отвечая, что он может хоть лопнуть от обиды, но свинью из дочки растить она не позволит.
