Медицинские истории #операция

время ему предложили вступить в партию. Тогда его назначили бы начальником.

- Я еще не готов к такому ответственному шагу - отвечал Н. , и его назначение откладывалось.

Но его назначили начальником. Событие неординарное. Чтобы беспартийного назначили начальником отдела, надо быть очень хорошим специалистом. И, главное, директор, явно ему симпатизировавший, назначил его, потому что он единственный не стремился занять эту должность и его назначение было компромиссом в длительной подковерной борьбе.

Когда его назначили начальником отдела, он не пересел за стол бывшего начальника, а остался на своем месте. Ему предложили хотя бы поставить на его стол телефон, но он запретил: будет причина лишний раз вставать из-за стола.

Наш отдел проектировал объекты для всего СССР, а так же для Вьетнама и Индии.

Естественно, как начальник отдела, он ездил и туда, и туда. Индусы на ряд объектов не захотели ставить советское оборудование. Его отправили в командировку в Великобританию для получения характеристик закупаемого индусами оборудования.

По приезде его из Англии, наш отдел, как водилось в СССР, послали на воскресник в колхоз. Старый начальник всегда посылал туда своего заместителя, т. е. Н. Но Н. никого замещать себя не посылал, а сам всегда ездил в поле с отделом.

Машины у него не было никогда. Он десятилетиями носил один и тот же костюм и обувь. Зарабатывал он не плохо, но жена и трое детей...

Он приехал в колхоз в повседневном костюме.

- Да, на прошлой неделе я ходил в этих туфлях по Пикадилли - сказал он, счищая грязь с обуви.

Единственным его хобби были сад и пасека. Нашему институту выделили очень неплохой участок под сады всего в 25 км от города. Он там построил прекрасный дом.

Был ли он образцом настоящего советского человека? Наверное, да, но... Соседи злословили, что они ни разу не видели на участке его жену, а вот его заместительницу встречали на его участке часто.

Я ездил в сад на Жигулях. А он на электричке. Однажды, когда он шел из сада на электричку с тяжелым рюкзаком, я остановился и предложил его подвезти. Он отказался. Не хотел ни от кого зависеть.

Я стал немощным стариком, перенес операцию на сердце, уволился, а он все руководил отделом.

Он перестал быть начальником только в 87 лет. В 90 лет он продолжает работать рядовым инженером в своем отделе.

Я редко, но езжу на дачу. Периодически вижу его с рюкзаком. Но уже не останавливаюсь. Он ни разу не сел ко мне в машину (сейчас после Копейки у меня уже третья).

Мед?

Его целебные свойства?

Да, я ел этот мед килограммами.

Целебные свойства не в мёде, а в пасеке. Её содержание, а не мед, продлевает жизнь.

А там уже ждут. Отвели в подвал переодеться, нарядили в белые штаны и халат, объяснили, как пройти до операционной.

Иду по коридору, а будущие мамочки со мной почтительно здороваются, шушукаются за спиной: «Новенький, новенький, доктор новенький…» А этому доктору вкатили пару уколов и посадили в подсобке доходить до кондиции. Мимо каталки туда-сюда возят, процесс тут, гляжу, идет как на конвейере. Вот и мою везут. Меня на каталку – и тоже в этот цех. Кусок кожи с мясом из подмышки вырезали, жене пришили и увезли ее в палату. Слышу:

- А этого куда?

- Отвезите в ординаторскую, пусть денек там полежит.

И вот лежу я там в одиночестве, отхожу от наркоза и размышляю: «Так, отпросился всего на день, а если мне здесь еще денек, значит надо просить справку или больничный. Выпишут, а там будет указано где выдано – в гинекологическом отделении областной больницы! У нас на работе как в деревне Пеньково – вмиг все узнают. И тогда какие только подколки не начнутся! »

От такой перспективы пришел просто в ужас Вскочил и рысцой в подвал за одеждой. Снаружи камешек в окно палаты бросил:

- Передайте моей, что я домой уехал.

Наркоз начал отходить уже на автовокзале. Ощущение, скажу я вам, специфическое. Но терпимое. Сгладил 100 граммами водки.

Когда пришла пора снимать швы, без водки тоже не обошлось. Шура (я про него тут уже не раз рассказывал) наотрез отказывался произвести в гартоплавке типографии эту операцию, пока не залудил стакан.

Через пару дней шов, конечно, разошелся. Остался шрам с пятак величиной. Когда, случайно увидев эту приметную отметину, спрашивают откуда она, отвечаю небрежно:

- Да это я дочку рожал.

его научных и практических изысканий, сводится к тому, что обследование и постановка диагноза обязывает врача рассматривать организм в целом, ставить диагностику не только болезни, но и «диагностику больного», лечить не только болезнь, но и больного в целом. Именно Боткин создал учение об организме как о едином целом, где во всём просматривается причинно следственная связь. Один из примеров его гениальности: однажды в выходной день, ранним утром, в его квартиру позвонили, открыв, он увидел на пороге женщину, с девочкой подростком лет 12, просящую осмотреть её дочь, так как они проездом издалека и не могут остаться в Питере, чтобы попасть на приём в будний день. Боткин в пижаме, спросонья, ответил грубо, и собственно, отослал их по известному адресу. Женщина заплакала, взяла дочь за руку и они начали спускаться по лестничному маршу. Боткин смотрел им вслед некоторое время, а потом окликнул женщину и сказал, чтобы девочка по месту жительства пришла к земскому врачу и лечилась от «опущения почек». Именно этот диагноз и был подтвержден (из воспоминаний старой большевички, которая и была той девочкой).

Теперь так не «лечат». Под словом «лечат» я подразумеваю не только УЗИ или рентген, или уколы, или ещё что-нибудь, а и то, что совсем забыли (или просто не хотят, или не знают) современные лекари – тщательно! собирать анамнез. Их, анамнезов, два: ан. болезни и ан. жизни. И если по анамнезу болезни от доктора можно услышать до 10 вопросов (когда заболел, куда отдает, какая температура, стул, и т. д. ), то при сборе анамнеза жизни современный врач особо не заморачивается и может только спросить не болел ли ветрянкой, и не было ли в семье шизофреников или туберкулезников. И на этом сбор данных заканчивается. А зря, ведь именно здесь и кроются те самые причинно следственные отношения.

В далекие 197… годы меня спасла врач от Бога, старенькая, за 70 лет, интеллигентная, зав. отделением терапии Марта Леонтьевна. Спасла от постановки неправильного диагноза, и соответственно от «залечивания» организма при надуманной болезни. Вышло так, что я, спортивный молодой человек, студент, в жизни не бывавший в больнице, начал замечать, что появились загрудинные боли в области сердца, в основном днем, длительностью по 5 – 6 часов. На приеме у Марты Л. я не был подвергнут взятию анализов, облучению рентгеном и даже не было сделано ЭКГ. А диагноз был, и причем, правильный. Упор был сделан на анамнез жизни (аnamnesis vitae – лат. ). Она тщательно расспрашивала меня: об образе жизни, питании, учебе – сколько пар, когда заканчиваются, чем занимаюсь на переменах, и т. д. Всё оказалось банально – студент, денег в обрез, естественно неправильное питание: хлеб ржаной – 14 коп. , халва – 1. 20 руб. /кг (на 4-5 дней растягивали), молоко – 14 коп. пакет. И так каждый день, за редким исключением, перепадало и мяско и колбаска, но очень редко. На переменке – пирожок с капустой в столовке, на улице не бывал с 8. 00 до 15. 00. И, простите за медицинские подробности, такая еда просто вызывала обильное газообразование, при этом приходилось «терпеть» (из помещения на улицу в течении дня не выходил, чтобы пропердеться), газы подпирали средостение (? ), и всё это давило на сердце. Вот и вся «болезнь». Начал правильно питаться и закончились проблемы со следующего дня и до настоящего времени.

Сегодняшние реалии таковы, что с подобными жалобами наши эскулапы не выпустят такую жертву, ощиплют по полной программе. С обязательными повторными осмотрами, обследованиями и консультациями (платными), сдачей анализов, с рецептами лекарств на многие тысячи рубчиков, с рекомендациями воздержаться от физических нагрузок (чит. от спорта). В итоге здоровый парень бросит спорт, будет принимать таблетки, которые попутно убивают печень, получит комплекс неполноценности. Спрашивается, а с какого перепуга я поднял эту тему, да ещё Боткина вытащил на обозрение? Просто на той неделе моему товарищу прихватило спину, пошел он к врачу/ам (ходит к нескольким, т. к. привык выслушивать мнения нескольких спецов, чтобы точнее выявить правильность суждения), побывал у троих (можно и к десяти сходить, плати и вперед). Вот что из этого вышло:

Врач №1: д/з «Почечная колика? »

Врач №2: д/з «Межреберная невралгия»

Врач №3: д/з «Ушиб мягких тканей спины. Ишиас? »

Мой кум – врач травматолог, часто проводим время вместе - баня, теннис. И за рюмкой чая я спросил его о том, куда всё подевалось: сопереживание, человеколюбие, ответственность и проч. качества врача. Его ответ длился долго, в голосе были усталость, разочарование, пустота. Рассказал, как он делает по 2–3 трепанации черепа в месяц, и знает, что в Штатах такая операция стоит до 70. 000 баксов, а у него оклад 12. 000 руб. , т. е. около 200 долларов в месяц. И чтобы хоть как-то заработать, берет кучу дежурств, дома практически не бывает. А ещё через год на пенсию, и всё, что у него есть, это двушка квартира и лада «калина», да ещё варикозные узлы на ногах, от бесконечного стояния за операционным столом. А чего стоят разборки с недовольными, отписки и походы в прокуратуру, суды. Человека после аварии по кусочкам собрал, а он исковое заявление, что шрамы остались некрасивые, типа, можно было по аккуратнее шить раны. И много ещё чего рассказал, но я ограничусь сказанным.

Что-то случилось с нашими людьми, с нашей страной, если врачи, стоящие на страже физического здоровья нации, учителя, стоящие на страже морального здоровья, сошли с пьедестала, где-то не по своей воле, с того самого, где они стояли в советское время. Для меня, советского пацана в те годы, - врач, учитель и космонавт были синонимами слов честь, совесть, достоинство. Сейчас на пьедестале другие персонажи – барыги, воры, чинуши, и синонимы у них соответствующие, вернее один, объединяющий их всех синоним – бабосы. Печально.

очередь стоит из пострадавших и я не пойми с чем. Боли нет, но пол-пальца висит как тряпка. Дождался, а в кабинете врачиха бойкая средних лет и её медсестра такая же, но потолще.

Разговор вначале получился неласковый: Дорогой друг, у вас ведь ЭТО не болит, так чего же хотите-то.

На мой робкий запрос, может приделать как-нибудь, пришить, мне было сказано: Вы ведь не музыкант, не пианист какой, так обойдётесь, без операции. В общем, понял я что в таких случаях операция вещь необыкновенная.

Подождите, -говорю, -а как же мне писать этой рукой я ведь правша.

Тут они призадумались. "Эврика, - сказала врачиха, - у нас где-то был кусок медной пластины, поищи-ка там в столе. "

Усилиями толстой медсестры кусок меди был найден, из него вырезали накладку на изуродованный палец и замотали лейкопластырем.

"Может и срастётся, бывают и такие случаи ", - напутствовали они меня, сами донельзя довольные, что нашли решение. Велели приходить через две недели на перевязку.

К моей несказанной радости палец сросся примерно за месяц ( месяц не мочить, не нагружать) и теперь я очень редко вспоминаю эту историю. А кусок меди изогнутый по форме пальца храню до сих пор.

Всем здоровья.

не хватит пересказать, уж поверьте на слово.

Свои, чужие, услышанные, пережитые — много их, ох как много!

Далеко не все предназначены для людей вне медицинской профессии — я принципиально избегаю негатива и горя, предпочитая свои интерпретации историй, случившихся с моим личным участием.

Эта история, однако, исключение.

Нет-нет, она вполне оптимистическая — но она не моя, моим будет лишь изложение её.

Так случилось, что у меня гостит мой старинный приятель, Джинн.

Такое прозвище я присвоил ему недавно, после того, как впервые поработал с ним в операционной, где он давал уроки мастерства моим местным гинекологам.

Он специализируется в реконструктивной гинекологии и женской урологии, крайне сложной и затребованной части гинекологии.

Этим занимаются очень немногие гинекологи, элита высшей лиги специальности.

Признаюсь, не без трепета ожидал я дебюта нашей совместной работы…

Аккредитации, былые лавры, верительные грамоты— всё это было, в достатке.

Да даже простой факт, что советский врач пробился в тренировочные программы элитных университетов — да ещё в начале 90х — сам по себе был достаточно выдающимся!

Однако… гамбургский счёт никто не отменял, я работал с тысячами хирургов — блестящих было ох как немного!

Зря беспокоился.

Первые 30 секунд операции( мне, заматеревшему в операционных старому хрычу, больше не надо)— и я всё понял — хорош, дьявольски хорош!

Быстрый, точный, к тканям относится нежно, не травмируя, бескровный, хорошо видит поле, исключительное внимание к мелочам( мелочи в медицине играют громадное значение).

И навыки — которыми владеют очень немногие, а применяю и вовсе горстка гинекологов.

Пример?

Извольте — его позвали помочь к бесконечно кровящей пациентке, две операции, массивные переливания крови и компонентов, моим седым волосам седеть более нечего, я, стиснув зубы, всё это время удерживал её на плаву, явственно ощущая приближения точки невозврата — когда дважды перелитые объемы уже чужой крови перестанут сворачиваться и начнётся каскадный процесс превращения крови в розовую водичку…

Он быстро приехал, помылся и, вместо того, чтобы тщетно ввязываться в бои местного значения против множества мелких кровоточащих сосудов — смело рванул в тёмные нехоженые аллеи крупных снабжающих сосудов!

Минуты через две он наложил пару лигатур — и закрылись хляби, потоп иссох — как и не было его вовсе, я быстро стабилизировал пациентку, перевёл в реанимацию.

Ушла домой через три дня.

Так он стал Джинном, для меня.

Кстати, в быту он оказался не менее эффективным — высокого уровня поваром, умеющим и любящим готовить всевозможные изысканные блюда.

Прибавьте к этому наши запасы вина — обеды приобрели характер Лукулловых пиров, с налётом Декамерона.

Закончив обед, два врача с общим стажем лет эдак за 80 травили байки, бесконечные медицинские байки…

Вот вам одна из них.

Лет эдак 15 назад к Джинну на приём пришла семейная пара.

Пришла отчаявшись — десятки консультаций различных специалистов результатов не принесли… ожидаемо, проблема была достаточно уникальной.

Проблеме было уже четыре года — не было детей.

Причина было простая и одновременно — архисложная.

Безумно любящие друг друга люди, здоровые, даже, я б сказал, — чересчур здоровые, вели вынужденный целомудренный образ жизни.

И не от хорошей жизни — муж и жена катастрофически не состыковывались, анатомически.

Творец, совместно с эволюцией, дал нам великое множество решений этой проблемы — но в их случае он сделал исключение, создав проблему неразрешимую.

Дело в том, что Творец наградил( или наказал? )мужа необычайного размера детородным членом.

Хотя… детородным-то он и не был, да и быть не мог, судя по описанию.

Джинн, описывая его, упомянул и бейсбольную биту и шанцевый инструмент и молот-рыбу и голову Обожаемого Председателя Ким Чен Ына…

Монстр, если откровенно.

Вы можете возразить — искусственное осеменение или искусственное внематочное оплодотворения — чем не решение бездетности?

Пара, однако, настаивала на естественном зарождении новой жизни вместе с налаживанием нормальной половой жизни.

Джинн взялся помочь.

Мужа отправили на фабрику изготовления игрушек для взрослых, где была отлита форма и воссоздан близнец монстра. Форма была немедленно уничтожена под бдительным оком супругов, ясное дело.

Далее подключились психологи — дать заключение о приемлемости для жены факта достаточно сложной и травматичной операции, раз.

Два — убедиться в её понимании, что эта операция — улица с односторонним движением, решившись на операцию она до конца своей жизни останется моногамной, реконструкция влагалища делает её подходящей женой уникального мужа, горячо любимого ею молотобойца…

Подписали все бумаги.

Долгая операция, где стерильный макет, близнец головы Ына, служил за образец, под который кроили его будущую норку для монстра.

А спустя год с небольшим — к Джинну пришла влюблённая пара, с беби в коляске.

И, в кои-то веки — абсолютно безоблачный хэппи-энд…

Но! Не успел я расчувствоваться — как раздался звонок из госпиталя, Шехерезада прервала дозволенные речи и отправилась за новыми историями — к себе в операционную, куда ж ещё…

Поведала родственница участников событий.

Зима 1944 года, январь, февраль или декабрь - не знаю.

Женщина по имени М. с дочерьми дошкольного вораста, Л. и Н. были в эвакуации, в далёком сибирском селении.

Н. с дочерью хозяйки, девочкой постарше, катались на санках и на скорости врезались в дерево. От удара у Н. разорвалась печень. Девочка была жёлто-коричневого цвета, констатировали, что не жилец. Начали готовиться к похоронам, шансов никаких.

В селении из медиков был только фельдшер, по описанию - восточной национальности. Не знаю, как там было с медикаментами, думаю, плохо, но этот фельдшер в свободное время собирал растения, грибы и готовил из них какие-то мази, снадобья и так далее. Как знахарь, что ли?

... Девочка умирала... И вот, или от отчаяния - чтобы просто не сидеть и не наблюдать, как гаснет ребенок, или вследствие каких-то удивительных знаний из восточной медицины, а, может и то, и другое, и десятое, фельдшер решился провести операцию.

Зарезал козу, вытянул у неё желчный пузырь и прооперировал ребёнка, части печени собрал в пузырь, зашил разрез...

Не знаю, было ли описано такое хоть в одном медицинском учебнике в те времена? В советском - вряд ли! И это было не по протоколу, точно!

Девочка выжила, выздоровела, выросла, родила троих детей. Шов от операции выглядел косметическим, очень аккуратным. Обе девочки - красавицы. Не могу сказать были, видела одну недавно - красивые, царственные черты лица. Они до сих пор спорят(по телефону), кто из них покорил больше мужских сердец, да кто влюблен был в какую. Хотя девочкам 70+ и живут на расстоянии в несколько тысяч километров.

Вот такой нестандарт! Хорошо, что умных советников и добреньких советчиков у фельдшера не было!

Не стоит человеку, который поступает не как положено, не как написано, вставлять палки в колёса. Поинтересуйтесь, почему именно так. Возможно, его потрясающие идеи или необычные выводы Вам когда-то пригодятся.

Может быть, эту историю тут описывали? Я не встречала.

в наркозе, разрез, вывинчивание шурупов и удаление фиксирующей пластины. Лёгкая, по моему мнению, операция, 5-10 минут работы хирурга.

Моё мнение, однако, поменялось после одного случая.

Молодой здоровый мужчина, сломал ногу лет пять назад, открыли и применили фиксаторы. А сейчас ему требуется их удалить — начались боли, шурупы начали прорываться через кожу.

Наркоз, пациент на столе, кожу стерилизовали, поехали.

Сразу скажу — уехали недалеко…

Отвёртка, которой положено идеально подходить к шурупам — оказалась из нового набора, другой фирмы, тупо не подходящая по размеру.

Легкая паника, принесли все наборы — того набора, что нужен — нет. Фиаско, полное и чреватое множеством неприятностей. Да и перед пациентом неудобно — понадобится ещё одна операция, ещё один наркоз.

Хирург задумался… и его таки осенило: тщательно замерив размеры, его идея — размыться, перейти через дорогу от госпиталя — громадный хозяйственный магазин, найти подходящий размер отвертки и вернуться, стерилизовать и использовать.

У меня потемнело в глазах, анестезиолог всегда танцует от печки самых скверных сценариев к более приемлемым.

Отозвал его в сторону:

— А если об этом узнает СМИ?! Мы же позору не оберёмся, над нами станет ржать вся страна! Да и госпиталь огребёт массу серьёзных последствий. Я уж не говорю про иск пациента, справедливо недовольного ненужным наркозом и потерей времени.

Я предложил обзвонить все соседские госпиталя и директор оперблока села за телефон. Вещь, кстати, обычная — госпиталя часто помогают друг другу.

А еще попросил позвать самую старую и опытную ассистентку хирурга, со стажем работы в районе 40 лет.

В течение пяти минут мы получили две новости. Первая, плохая — ни один из госпиталей нам помочь не смог, у них уже много лет такие наборы не использовались. Вторая — получше, Карен вспомнила, что был такой ящик для старых инструментов.

Все бросились его искать… и нашли! Затаив дыхание, мы перерыли его содержимое — и вот он, родненький, отвертка из богом забытого набора!

Простерилизовали и в операционную, хирург вывернул шурупы и снял две пластины.

Фуу… ну, слава Творцу, хорошо, что хорошо кончается!

Выводы мы сделали самые жёсткие, обязав хирурга совместно с операционной командой проверять оборудование, ДО ввода в наркоз.

Ну, а лично я — укрепился в главном постулате анестезиологии: всё, что теоретически может случиться — случится, рано или поздно.

Хороших всем вам выходных!

принимает, каждые выходные и пятницу. Он чего только не принимает. Я один учусь!

Шло время, вот мне доверили одному пузо зашить. Доктор посмотрел на мои труды и констатирует:

— Сычев, с такими навыками тебе не раны, а носки зашивать! Тоже мне, рукодельница.

Первый блин комом, с кем не бывает? Я, значит, времени не теряю и все прошусь на операцию. Доверили, ура! Прооперировал. Ну как сказать. Больной, обрадую, жив остался. Вот только у меня кличка появилась — Бефстроганов.

— Сычев, ты человека лечишь или люля-кебаб готовишь? Хирургия — не твое.

— Ну ладно. Давайте пойду туда, где ответственность за жизнь пациента минимальная.

Так я стал патологоанатомом. Стремно, конечно, сначала было, а потом привык. Даже лучше. Мертвый справку не попросит, в кабинете не натопчет, главврачу не пойдет жаловаться.

Но только и здесь неудача постигла. Мое самое первое вскрытие показало, что больной был парализован. Ну не уследил, с кем не бывает?

— Первый блин комом, а первый мертвец живым, да, Сычев?

— Ну Файзулай Файзулаевич...

— Из тебя патологоанатом никудышный! Твою девушку тоже от мертвой не отличить, когда ты её приходуешь? К Хрящеву пойдешь в ученики, один тебе путь!

Хрящев Сергей Викторович. Говорят, после смерти он сам себя вскроет и констатирует отравление. Короче, он такой патологоанатом, что рядом с ним другие патологоанатомы — педиаторы. Или бабки в регистратуре.

Самый крутой трупорез, но и самый суровый. Прихожу к нему в первый день, а он глазами так делает: морг-морг. Мол, чтоб сразу понятно, с кем дело имеешь. Он и одежду зашивает только хирургической нитью, вместо зубочистки скальпелем в зубах ковыряет, пьет исключительно медицинский спирт. Словом, медик до мозга костей.

Да и как учитель он хороший. Но с приветом чутка. Первый раз заходим с ним в морг, и он так рявкнул:

— Рота, подъем! Чего лежим, живо встать!

Я потом узнал, что он бывший военный, и привычка осталась. А тогда показалось странным.

Еще он со своими "пациентами" любит разговаривать.

— О, Марья Петровна, умерла полчаса назад. Как говорится, с пылу с жару. Так, что тут в животе? Ага, супчик, еще теплый. Не то что мой. Славка, отнеси-ка борщ в микроволновку.

Или:

— Артур Борисович, а что у нас причина смерти? Вот вскрою черепную коробку, вместе пораскинем мозгами!

Тем не менее, мои навыки росли, учил он стабильно и любил говорить:

— Выучишься, Славка, пойдешь хирургом работать, будешь мне в морг клиентскую базу набирать!

Короче, веселый мужик.

Как-то раз к нам [мав]ра заносят.

— Сергей Викторович, он черный, как ваш юмор!

— Тссс, Славка. Слышишь эту тишину? Не потому что они мертвые, а потому что шутишь ты так же, как оперируешь! Да не обижайся, пошли загорелого резать...

И тут [мав]р как отрыгнет! Я чуть не поседел. А Хрящеву хоть бы что.

— Сычев, о посмертной отрыжке не слышал? Воняет жутко. Ладненько, что тут у нас.

Ладно, хрен с отрыжкой. Опасливо подхожу к афроамериканцу, а руки дрожат! Не у меня, у покойника. Второй раз я чуть не поседел.

— Спокойствие, Сычев. Посмертные судороги.

И тут [мав]р медленно открывает глаза. Смотрит на меня, потом на Хрящева. И мы с негром хором:

— Аааааааааааааа!

— Сергей Викторович, что это?!

Хрящев стоит озадаченный:

— О господи. Я помню, живых привозили, а они мертвыми оказались. Но чтоб наоборот... Тише, сникерс, не ори.

— Вы говорьите на руски?

— Охо, Славка, а он нас понимает.

— Я... я есть ничего не помнить... расель...

— А, тебя Рассел зовут? Я Сергей Викторович, а это Славка. Хеллоу, май блэк френд!

Бедный [мав]р что-то бормочет, руками за голову схватился.

— Аай, ни хюя не помнить! А, есть... Одна фраза я есть запомнить, главное!

— Ну-ка, что у тебя?

— Утро... Утро по мель...

— Ага, утром по мели.

— Утро по мели... Випь, випь!

— Ну, выпь. Птица вроде цапли.

— Утро по мель, выпь расель!

— Так. Утром по мели выпь, Рассел? Хм. Славка, иди сюда.

Пока [мав]р очухивается, Хрящев меня в сторонку отводит.

— Сергей Викторович, и что же это?

— Утром по мели выпь, Рассел? Вроде бред, но с другой стороны... У нас в армии и не так шифровали! Это кодовая фраза, видимо, а [мав]ра кто-то хотел ликвидировать. Надо в этом разобраться. Где черного нашли?

— Возле мусорки подобрали, он был, кхм. В русском народном костюме.

— Ага, реквизит. Ну точно агент. Еще и с амнезией.

Решил, значит, Хрящев к тому месту съездить и глянуть, может, что интересного. [мав]ра за неимением другого в форму врача одели — чистый интерн. Выходим из больницы, все оглядываются.

— Сергей Викторович, а это по обмену у вас?

— Нэээээ, ты пыздыыыышь!

— Тише, Рассел! Не привлекай внимание!

Сели в волгу Хрящева и поехали. До места недалеко, вот и мусорки. Бомжи сидят, ничего вроде интересного.

— О, уголек, здарова! Ну ты и зажег вчера!

— Нээээ, ты пыздыыышь!

— Рассел, отстань от бомжей. Сычев, ищи улики.

И тут вижу — идут серьезные господа. В костюмах. Обеспокоенные, шарят везде глазами. Вдруг нашего [мав]ра увидели и заторопились.

— Сергей Викторович, это не по нашу честь идут?

Руками машут, кричат что-то.

— Славка, Рассел, живо в машину!

Как в боевике. Запрыгнули, Хрящев педаль упер и вперед. Я оглянулся — они все машут, потом тоже в машину садятся. А машина серьезная, мне на такую полгорода прооперировать надо. Догоняют.

Рассел сидит, мычит, за голову держится. И тут такой:

— Вспомнить! Вспомнить! Утром по мель...

Обгоняют и прижимают нас. Сигналят. Хрящев побледнел:

— Ну все, Славка. Доигрались.

— Утром по мель...

Эти в костюмах дверь волги распахнули:

— Идиоты, вы нахрена нашего [мав]ра забрали?!

— Вспомниль! Утром будет похмель, випей рассоль!

Короче, рассказали все. Посол Зимбабве, первый день в городе, решили в кабак сводить. Он с непривычки водки напился и убежал по городу шастать. Потом с бомжами боярышником догнался и вырубился. Там его и приняли за мертвого.

Нас, конечно, отблагодарили за спасения посла и денежный подарок дали. Хрящев по такому поводу отпуск взял, а я решил из медицины уйти. Ну его, не мое.

Устроился в ресторанчик поваром. И знаете что? Никто лучше меня бефстроганов не готовит! У меня, кстати, здесь кличка Хирург. Фаршированную курицу зашиваю только хирургической нитью. И мясо нарезаю скальпелем. По старой привычке.

о малоприятных чертах моей профессии , по возможности - занимательно.

Выбирая анестезиологию , я твёрдо верил - моя любовь к ней будет вечной.

Но , как и при семейной жизни - стали вырисовываться малоприятные мелочи , сопутствующие моей возлюбленной анестезиологии.

И вот уже лет тридцать спустя - две вещи по- прежнему мучают меня и моих коллег...

Первое - всё время хочется спать. И нет , это не анестетические газы.

Просто мы начинаем работу ни свет ни заря , рано или очень рано - 6, максимум 7 утра. А ещё много работаем по ночам...

Ничего с этим не поделаешь , приспосабливаешься - дремлешь в промежутках , спишь про запас , прикидываешь места для лёжки по всему периметру госпиталя.

Вторая пытка - пытка холодом.

В операционных холодно или - очень холодно.

И только иногда - очень жарко, при кесаревых сечениях.

Особенно холодно при больших ортопедических операциях - для удобства хирургов , носящих специальные космонавтские костюмы для полной изоляции от среды операционной , в целях строжайшей стерильности.

Холод не есть хорошо для пациентов , особенно старых и малых , согреваем их искусственно , с помощью специальных нагнетателей согретого воздуха в одноразовые одеяла с дырами для труб - выглядит это как анаконда , вылезающая из ящика и ныряющая с головой под одеяло пациента.

Так , пациентам тепло.

А нам ?

Начинающие поддевают тёплые майки, шерстяные нельзя , кстати.

Так себе решение - вспотев при нагрузках , холод ощущается намного хуже.

Решение всё же есть : те же самые дующие тёплый воздух " анаконды" - включаешь на полную мощь и засовываешь себе под форму или за пояс.

Решение отличное - но побочным явлением от приятного тепла является?

Правильно , сонливость , главный враг анестезиолога и его пациента.

Выключаем , периодически, переходя от приятных тропиков в суровую Арктику.

И обратно.

Как- то в особенно длительную и холодильную операцию мне было так знобко , что пришлось воспользоваться двумя " анакондами" , пустив одну вокруг шеи и одну вокруг талии в штаны.

Сделал селфи и послал своей приятельнице , пожаловаться на свою горькую судьбу ямщика , замерзающего не в степи - посреди людной операционной.

Она же присылает мне смеющихся до слёз трёх уродцев - имоджи!

И , предчувствуя моё недоумение её чёрствостью , присылает мне картину статуи , древнегреческой - " Лаокоон и его сыновья" , по преданию задушенные змеями за его призывы не затаскивать Троянского коня в город.

Статуя, действительно напоминает меня- обвитого " анакондами" .

Пригодилось её гуманитарное образование - прикольнуться...

Не дождался я сочувствия.

Освежила моё знание греческой мифологии и на том спасибо.

В заключении скажу- какие бы мы ни были не поевшие не попившие не поссавшие, холодные и невыспавшиеся - мы охраняем вас лучше, чем доберманы и овчарки, так что спите крепко, когда надо- разбудим.

Крепкого здоровья вам и да НЕ понадобится вам наша специальность!

Ну к кому? Вынули, скажем арматуру или нож — срочная операция, не закрыли дыру в вене в приемном — истек кровью. Медсестра что, железная по мнению Депздрава и главного врача?

Спасли тогда двоих, но это был первый звоночек.

Второй звоночек. Из Барвихи завезли настоящую куклу Барби с порванным верхним веком пробкой от бутылки с шампанским. А через пять минут с инородными телами в глазу (предположительно, стекло) в приемную доставили заслуженного бомжа Москвы дядю Федю. Он у нас всегда перед зимой мылся, отсыпался, лечил старые раны, нам его шрамы известны как кратеры астрономам на Луне. По слухам, он бомжевал еще при Андропове, когда у него золотишко на Курском подрезали.

Так вот. Он попал в операционную первым. Помыли глаз, убрали стекло, вытащили осколок из слезного канала, дали спирту внутрь для сугреву. Но не помыли целиком! Нянечек и сестер милосердия нет, а клининговая компания "Сервис клининга больницы", мыть никого не моет, она-то и с кабинетами-коридорами с трудом справляется — а тут самый грязный бомж... Амбре выдавало его присутствие в нашем отделении метров за десять — рефлекторно включался поиск вшей и запах гниющего мусора.

Каталка с голой куклой Барби, в нелучшей своей форме стояла здесь же. Мягко вышедший к ней в белых тапках бомж гладил ее упругое тело и причитал: "Девушка, таким напитком не только глаз, но и совесть из человека вышибают... Зашьют вам глазик, тут такие чудесные доктора работают, уже лет 20 после них никаких проблем у меня зимой — пять мусорных бачков всегда мои, и здоровья на зиму всегда хватает... " Офигевающая от запаха сервиса девушка мягко крестилась и кивала головой: "Вылечат, вылечат! "

Снова спасли Барби. Бомжа пришлось выписать под его же крики, чтобы не становиться попеременно фестивалем психушки и свалки на выезде.

На призывные стоны бомжа о лучших годах, в одной из палат экстренной терапии очнулся главный казак российской эстрады Александр Розенбаум. Последняя нянечка этой смены из клининговой компании собиралась в его палате мыть пол. С трудом сев на кровати, Александр отреагировал на вздохи женщины привычным: "Женщина, милая, давайте я сейчас всему отделению спою! " "Не надо песен в реанимации, " — резонно сказала женщина, — "постовая медсестра совсем без юмора, сразу окажетесь в психушке". "Тем более, я ни одной вашей песни не знаю, и бирка на вашей койке мне ни о чем не говорит. "

Оптимизация здравоохранения. Хорошее, очень нужное слово для тех, кто занимается математикой для свого кармана. И у кого вертолетная площадка на садовом участке размечена.

Но клятву Гиппократа они-то не давали! Саннорм не сдавали, смывов и тестов на RW тоже. А без чистого пола и чистых пациентов работать я там больше не хочу.

Приходите к нам в частный медицинский центр, где бомж заложил бы почку за лечение, а Барби — свой Мерс. Да простит меня Собянин, но так работает по ОМС вся стационарная Москва!