Моя прабабушка ненавидела леворуких, а у меня в детстве доминирующей рукой была левая. В силу занятости родителей и бабушки с дедушкой, меня отвозили к этой самой прабабушке. Она привязывала мне левую руку за спину, и я абсолютно всё делала исключительно правой рукой. Она говорила, что это дефект; что нормальные люди в основном пользуются правой рукой, и запрещала мне делать что-то левой. В итоге я до восьми лет так мучилась и верила. У неё получилось: теперь я обеими руками пишу как чмо.
Мне уже 20 лет, но у меня очень близкие отношения с моими родителями, в особенности с мамой. Когда мои новые одногруппники узнали, что я всё ей рассказываю, обвинили меня в том, что у нас с ней "психологический инцест", и вообще, в 20 лет нельзя так близко общаться с семьёй. Очень жаль этих ребят! Ведь родители — это те люди, которые будут за тебя в любых обстоятельствах, но у них, видимо, не так.
Самое яркое воспоминание из детства (лет 5 мне было) — это когда мама занесла на крышу нашего частного дома матрасы и спальные принадлежности в жаркую июльскую ночь, и сказала мне, что мы будем сегодня спать здесь. Какое блаженство было засыпать в ту ночь под мамины веселые рассказы, глядя на чистое звездное небо, непередаваемые ощущения. Даже ранний подъём от утреннего, жаркого, крымского южного солнца не испортил тот кайф от прошедшей ночи. Потом мамы и папы не стало. Я выросла и поняла, что родители поругались в ту ночь, но с какой фантазией мамуля смогла выйти из этой ситуации. Одним махом уйти от скандала и осчастливить ребенка на всю жизнь (пусть только воспоминаниями, но и это дорогого стоит). Теперь мне 25. Муж есть, ребенка пока нет. Как появятся и подрастет — пойдем все вместе, без скандала, спать на крышу.
Родители на все праздники собирались с переженившимися институтскими друзьями, закрывались в одной комнате за столом, а всю остальную квартиру отдавали детям на растерзание. Было пять семей, у всех двое-трое детей. Квартиры чередовали. Это было совершенно волшебное время! Один вечер игр ощущался как целая сказочная жизнь. Мы строили шалаши, разбирали диваны, носились, орали, лазали по шкафам, а за стеной слышались взрывы хохота взрослых. И мы ни разу ничего не сломали, что удивительно.
После универа еле устроилась на работу обычной секретаршей. Моя зарплата составляла месячный съем квартиры. Сама я из провинции, а вуз окончила в Москве. И мои родители так гордились тем, что я устроилась на работу, что я не смогла им сказать, что на жизнь-то мне не хватит. А коллектив был хороший, дружный. После рабочего дня задержались с директором: сначала рабочие вопросы, а потом как-то о жизни. Я не особо жаловалась, но сказала всё как есть, мол, буду что-то придумывать. И он мне предложил ceкс за хорошие деньги. Обдумала предложение несколько дней и согласилась. Ну потому что вообще не понимала, как выжить, а директор — очень приятный мужчина. Он всегда рассчитывался со мной по факту.
Сейчас мы женаты 5 лет, ребенок есть, а он все равно после каждого раза перечисляет мне, хотя доступ к его карте у меня круглосуточный.
В 16 я оказалась в детском доме. Мама долго болела и умерла. У меня остался отец. Но как только он узнал, что трёхкомнатная квартира, в которой мы жили, ему не достанется — страшно озверел. Эта квартира досталась маме от покойных родителей ещё до брака с отцом. Мама прекрасно знала, что отец ей изменял, и перед смертью оформила дарственную на меня. Осознав, что жить со мной и своей любовницей в этой квартире он не сможет, отец от меня отказался.
Мою собаку зовут Карамелька. Это огромный алабай и плюс ко всему — кобель. Папа умеет клички подбирать. Кота, кстати, Шариком зовут. .. После этого родители удивляются, когда им говорят, что они странные)
В 9 классе с ноября по март, когда светало поздно, я вставал очень рано и очень тихо, чтоб не разбудить сестру и родителей, и шел на кухню. Потому что в соседнем доме, близко расположенном к нашему, напротив кухонного окна жила наша молодая учительница литературы, ей было тогда около 30 лет. На её окне не было даже тюля.
Она вставала очень рано и долго находилась в комнате абсолютно голая. Как правило, вытиралась, сушилась, красилась. Иногда к ней в это время приставал муж, и она прерывала наведение марафета на мин@т или короткий ceкс на кровати в позе "раком". В отцовский охотничий бинокль я все это замечательно разглядывал. При этом вечером без одежды она в комнате не появлялась.
Потом начало светать рано и в окне ничего невозможно было разглядеть. А следующей осенью там появились шторы и тюль, а комната была переоборудована под детскую и отдана их сыночкам-двойняшкам.
Моя дальная родственница была свадебным фотографом. Погибла в аварии. Даже спустя месяцы её заказчики донимали убитых горем родителей угрозами и истериками из-за фото, которые так и не получили. При всём желании помочь, они не знали паролей от гаджетов родственницы, а камера исчезла (возможно, воспользовался ситуацией хозяин её съёмной квартиры и украл, может кому-то одолжила или сдала в ремонт, этого уже не узнать). Заказчиков можно понять, но неужели в людях совсем человечность пропала…
Ненавидела беспричинно кошек и всё, что с ними связано. Но всё моё окружение без ума от них. Когда родители заводили сие создание, я просто старалась избегать контакта. Когда муж решил завести кота, сначала отнекивалась, но потом уступила. И вот теперь этот маленький котёнок вырос, стал уже почти котом. Характер скверный, почти как у меня. И мы с ним сдружились! Он не слушает никого, кроме меня, и отдает ласку только мне. Муж завидует и расстроен таким поворотом. Но теперь я люблю котов, котов-засранцев.
Детство у меня было хорошее, но мне хотелось рисовать, а родители считали это пустой тратой времени и отдали в шахматы. Нет, не виню родителей, я преуспела там и по жизни мне это очень помогло, но детская мечта осталась жить и сейчас. Уже закончив институт, я снова взялась за карандаш. А ещё я очень люблю воздушные шарики. Мне их редко покупали в детстве и только по одному.
Праздник, пришла домой: всё как обычно, муж заказал роллов и попросил принести вина из гостиной. Я зашла туда, а там под потолком висят шарики — много, разные, красивые, а в центре комнаты стоит мольберт. Думала расплачусь от счастья. Играю с ними как дурочка и рисую кота. Счастлива))
Выступала а школе в рамках проекта "Профессия моих родителей". Пришла в форме (работаю на скорой помощи), рассказываю детям, что мой день не похож на другой, через час я кардиолог, травматолог и так далее. И в конце учительница выдаёт: "Дети! Помните, я рассказывала, что клоун в цирке должен уметь делать все и за всех; так вот и фельдшер тоже должен уметь все и за всех!" Так обидно и неприятно мне стало: сравнить мою профессию с клоуном. А я, между прочим, не одну жизнь спасла. Вышла и разревелась.
У меня есть младший брат, нам 20 и 16 лет соответственно. В детстве нас часто ругали, как и всех детей, но я всегда видела, что мне влетает чаще и масштабнее, но думала, что это просто удел всех старших. Пару месяцев назад родители рассказали "смешную историю": "Мы тебя чаще ругали, ведь он мальчик — надежда семьи, а так и смотрит, что нельзя, и не его журят. А ты еще такая болезненная была, на тебя никто особо не рассчитывал". Они думали, я сд@хну что ли...
Во втором классе вызвали родителей в школу, они не смогли пойти, пошел дедушка. Учитель говорит: "Мне кажется, вам пора заняться воспитанием вашего внука". А он: "А мне кажется, вам пора похудеть". На следующий день у меня стояло 4 двойки в журнале)
Так уж вышло, что в 19 лет я стала свидетелем самого страшного события начала 21 века. Выходя утром из кофейни, мы с подругой планировали посетить центральный парк, поскольку это был наш последний день в Нью-Йорке. Внезапно раздался странный гул, что аж заложило уши, и громкий взрыв, от которого на машинах сработала сигнализация, а стекла затряслись. Дальше все как в тумане: хаос, всеобщая истерика, кто-то терял сознание. Люди кричали, что это был самолёт, который врезался в здание. В нескольких кварталах от нас произошёл теракт. Помню, как судорожно звонила маме, рыдала в трубку, а ноги совсем не держали. Полицейские кричали, чтобы все убирались как можно дальше. Поскольку такси вызвать было невозможно, мы с подругой бежали как можно дальше. Самое ужасное, что уже позже, когда мы думали, что весь ужас позади, мы увидели своими глазами, как второй самолёт врезается в здание. Словами не передать, что мы тогда пережили. Когда же мы вернулись обратно в Россию, наши родители встречали нас седыми и со слезами. После 11 сентября моя жизнь разделилась на до и после.
