У меня есть лучшая подруга, о которой я хочу написать книгу, потому что это самый сильный человек, которого я знаю. Она пережила изнасилование в 13, затем наркотики а 14, развод родителей, повторный "залёт" матери, издевательства отчима, работает на заводе с 15 лет, где бывают и ночные смены. При этом она всегда улыбается, смотря на небо, ужасно любит кошек и восхитительно рисует! Я встретила её на улице, когда она кормила бездомную кошку. Она иногда прячется у меня, затем снова убегает в свой ужас ради матери. Я единственная, кому она верит и я этим горжусь, как и ей.
Помню один Новый Год еще в начале далеких 90-х годов, мне было восемь лет. Учился в сельской школе, рядом раскинулся огромный лес, часто с одноклассниками играли там в любое время года. Нам, конечно, не разрешали далеко заходить, в лесу водилось разное зверье, да и местные алкоголики тоже ошивались там нередко.
Однажды, никому не сказав, решили с одноклассниками устроить в Новый Год ёлку для птиц и животных. Все-таки старые добрые советские мультики не прошли даром для нашего воспитания. Было решено зайти в лес поглубже, чем нам разрешали. Было это 31-го декабря, собрались мы рано утром, нас было человечков 15. Идем мы все увальни, укутанные в шарфы, шапки, валенки с калошами, шубки, пальтишки и варежки на веревочках. Холодно! Мороз, наверное, минус 25. А красота какая! Снег блестит на солнце, скрипит под ногами! И я во главе нашей шеренги несу свою домашнюю елку, увешанную салом, колбасой, сосисками, кусочками хлеба, грецкими орехами, конфетами и вообще всем, что только мы смогли утащить из дома.
Как потом сказала мама, она и еще несколько родителей тихо шли за нами, и все пытались не смеяться, чтобы не выдать себя. И какое счастье было, когда первого января мы снова пошли в лес и увидели, что на нашей елке не было ничего из тех гостинцев, которыми мы ее украсили. Рядом бегали, как нам показалось, довольные добротные белки, и я до сих пор верю, что все гостинцы съели не местные алкоголики, а именно зверье, которому это и предназначалось!
В детстве меня часто оставляли с дедушкой. Дед — профессор, в университете преподает, всеми уважаемый человек. Но есть у него хобби — коллекционирует вина. Сам он себя гордо именует энофилом. Шестилетнюю меня перед поступлением в школу привели на «экзамен» в малышкину школу. Одним из заданий было назвать антонимы. Я на слово «сухой» назвала антоним «полусладкий». Родители потом с учительницей долго беседовали.
Зависть довела меня до истощения. Вот уже 10 лет я не могу угнаться за подругой. Подружились на первом курсе. Она из богатой семьи, красивая, ухоженная, хорошо одевалась. Я ботан, пролезший на бюджет.
Каким-то чудом сдружились, и всё это время я постоянно ощущаю свою ущербность. Я выплачу ипотеку к 40 годам, у неё квартира есть по умолчанию,
Её родители помогли мне устроиться на хорошую работу (а мои только банки с помидорами способны передать). Я очень им благодарна, но ИХ уровня мне не достичь никогда.
Ненавижу себя, ненавижу родителей, которые, не подумав, родили ребёнка и обрекли его на такое существование. Последние полгода нет аппетита, высохла вся. Я как тот ослик, который бежит за морковкой. Вот же она, морковка, она существует, кто-то её ест, а у кого-то поля морковные. А мне морковки никогда не видать.
В 16 лет друзья дали попробовать сигарету, родители спалили запах и, чтобы отвадить от вредной привычки, прибегли к старому дедовскому способу заставить выкурить целую пачку. Но вот только сигарета друзей была дешевая, со вкусом сена и говна, мне не понравилось совсем и думал, больше никогда курить не буду, а выкурить заставили пачку папиных — дорогих, с хорошим табаком, и я кайфовал от каждой затяжки. Потом приходилось экономить, чтобы покупать такие же. Курю 12 лет. Спасибо, родители, отвадили.
В начальной школе я была толстой, и один мальчик из класса постоянно меня дразнил то коровой, то жирухой. Терпела долго, а однажды не выдержала и довольно сильно ударила его портфелем. Он расплакался, вызвали моих и его родителей в школу. В кабинете завуча мне долго говорили, что нельзя бить людей из-за национальности (он армянин). Сквозь слёзы объясняю, что мальчик называл жирной. Его мама сказала: "Но ты правда толстая". И тут моя мать резко швырнула в неё сумку. Больше родителей не вызывали.
В детском саду рассказывала детям о Боге. Рисовала его и ангелов, говорила, что он нас очень-очень любит; проповедовала, короче. В свободное время молилась за друзей, родственников и планету. Всё это происходило до тех пор, пока воспитательница не пожаловалась матери. Вот тут-то я познала все прелести инквизиции и великомученичества.
Семья абсолютно нерелигиозная, родители были активисты и в комсомоле, и в компартии, бабушки атеистки.
Началось все с шести лет. Подъем в 6 утра, пробежка по пересечённой местности (жили мы тогда в коттедже, и за километр не было никого), тренировки с метательными ножами, пистолетом, ружьем, луком. Но это было только до обеда. Днем все занимались моим обучением. Сначала к нам приходил преподаватель, который объяснял химию, физику, математику и три языка. Когда наступил седьмой класс, преподавателя поменяли. Теперь была ненавистная мной ботаника, токсикология, анатомия, политология. За это время моей жизни была освоена школьная программа и получены доп. знания. В это же время отец учил различать оружие, только посмотрев на него, иногда он завязывал мне глаза и просил определить его по тактильным ощущениям. Иногда мы уходили на несколько дней в лес, когда-то меня учили прятаться, скрываться, строить хижины, заметать следы своего существования, теперь это было оттачивание навыков. Я могу убить человека, пока мы пьём с ним чай, или пока мы прогуливаемся по парку. Детства у меня не было. Да и сейчас при малейшем шорохе я подскакиваю, чтобы быть всегда в полной готовности к непонятно чему. Родители готовили меня к службе в спецназе. Но я не хочу. Я хочу спокойной жизни без просчетов того, сколько секунд мне потребуется, чтобы забрать вашу жизнь. Девушка, 20 лет.
На первом курсе ухаживал за девушкой; вместе поступали. Она не отвечала мне взаимностью, так как не хотела отношений до свадьбы, в том числе ceксуальных. К тому же строгие родители. Тем не менее это не помешало ей шляться после пар с 30-летним мужиком. Не знаю насчёт ceкса, но в машину она к нему садилась, так ещё и на переднее сиденье. Поцелуи были тоже. В общем, отправил я ей почтой России самую дешёвую aн@льную пробку. С тех пор в универе видел её лишь раз. Видимо, родители первыми получили посылку.
У меня есть две старших сестры, я младшая и самая нелюбимая. Первая сестра была долгожданная, любимая. Второго хотели мальчика, а родилась сестра. Мама не сильно расстроилась, а папа расстроился, так как очень хотел сына. Решили попробовать третий раз. И подгадали по какой-то книге день зачатия, и какие-то специальные продукты ели, и вроде мальчик должен был быть, и живот у мамы был низкий и острый, как обычно в ожидании мальчиков бывает. И имя мне мужское придумали. А родилась я. Разочаровались все. Мама даже грудью меня кормить не хотела. А имя мне выбрали, просто тыкнув в словарь с именами с закрытыми глазами, получилось Ирина. А ждали Павлика.
Эту историю родители даже не скрывали от меня. Не обижали никогда, но и не любили. Любой косяк — говорили: "А вот Павлик бы так не сделал", "Лучше бы Павлик родился, чем ты". Маразм.
Мне сейчас 33. Родители мне не звонят, никогда не интересуются. Как в сказке какой-то, но это правда. Своё отношение родители транслировали и сестрам, для которых я тоже была пустым местом. Несмотря на такую нелюбовь я смогла построить свою семью, где царит любовь и принятие всех детей, а их у меня двое — два сына. Они не знают бабушку и дедушку, тёток своих. Обидно, но родители так захотели.
Катались на "ватрушках" в Коломенском. Платно, народа — море. Летим на ватрушке с шестилетним сыном с горы, и вдруг перед нами девочка лет четырёх обратно в гору идёт и свою ватрушку за собой тащит. Встала и смотрит, как мы на неё летим. В ужасе понимаю, что сейчас ей хана, и на полной скорости заваливаюсь на бок мордой в сугроб, пытаясь при этом не сломать шею и не покалечить своим весом и ударом о землю собственного ребёнка. Как же люто я ненавидела её родителей в этот момент!
Мне 23 года. Когда мне было 10 месяцев, меня забрали у матери, которая пыталась меня убить. Облила кипятком и собиралась добить, но ее остановили. Повезло, что в таком возрасте кожа полностью восстанавливается, и я не выросла калекой или уродом. Но дальше моя жизнь была похожа на ад! Детский дом с побоями и изнасилованиями, унижениями и попытками суицида. На удочерение меня не отдавали, так как у меня была живая семья, которой я была совершенно не нужна!
Единственный человек, который любил меня и помогал всю жизнь – моя тетя. Когда я попала в детский дом, ей было 13, и она не могла забрать меня. Но помогла после детдома выучиться и не опуститься.
Моя родная мать была молодой балериной, 16 лет, которая по глупости залетела от своего товарища. Но она бредила балетом и иметь детей не собиралась. Хотела сделать аборт, но ее родители и все окружающие убеждали, что так нельзя, что ребенок – счастье и станет смыслом жизни. А матери был нужен только балет. Поэтому, родив меня, она стала вымещать на мне всю свою злость и ненависть за "испорченную жизнь". В итоге, сошла с ума.
Меня забрали в детский дом, мать – в психушку. И НИКТО из моих родственников, которые так убеждали мать родить, даже не пытались меня забрать! Я была никому не нужна.
Родители повздорили из-за станка для бритья, так как мама берет папин и бреет им ноги. Он это застукал и заставил купить новый. Вечером этого дня слышу мамин комментарии: "Хмм, этот еще лучше бреет…"
У моих родственников была соседка тётя Дина. Маленькая, но очень энергичная старушка. Однажды моему дяде стало плохо, открылось желудочное кровотечение. Он был здоровый мужик, в два раза младше этой тёти Дины, на две головы выше и вдвое тяжелее, и жил на четвертом этаже в доме без лифта. Она вызвала скорую, пока врачи ехали, нашла в подъезде мужиков, которые помогут вынести больного на носилках, потом ещё его в больнице навещала, клюквенный морс приносила. Следующие лет 20 дядя уважительно называл её не иначе как "Динамо-машина" и на каждом семейном застолье после тоста за родителей поднимал отдельный тост за неё.
Приехала учиться из деревни в город, 17 лет, первый курс, сентябрь, общежитие. Из деревни в город приезжает мой друг (гуляли в одной компании, делились секретами, я доверяла ему и относилась как к брату) со своей девушкой, сняли квартиру и позвали в гости. Приехала к ним, посидели, пообщались. В общагу возвращаться поздно, остаюсь у них. Постелили
Просыпаюсь оттого, что кто-то стягивает с меня трусы. Я начала кричать, кусаться, брыкаться. На крики в комнату вошёл тот самый "друг", включил свет, и я увидела мужика лет 35 кавказской наружности. Этот "друг" кинул фразу, мол, чё ты орёшь, и ушёл. Я рассчитывала на его помощь, в тот момент думала, что он поможет, защитит, но этого не произошло… Предательство. Ломанулась к входной двери, которая была закрыта изнутри на ключ. После — к девушке "друга", просила открыть дверь, но нет. Тот мужчина душил меня, бил. Изнасилование случилось. Плакала от безысходности на полу возле двери. Девушка через некоторое время, которое казалось мне вечностью, открыла мне дверь. Видимо, дождалась, пока эти ублюдки уснут.
Бежала через незнакомые дворы, боясь, что опомнятся и меня догонят. Денег на такси, естественно, не было. Спряталась в расселённом доме, рыдала до рассвета. Маршрутки начали ходить, приехала в общежитие. Первым делом смыла с себя всё это. На телефон мне названивал тот "друг", его девушка, незнакомые номера… Ответила через несколько дней. Угрожали, что убьют родителей, меня, если расскажу кому-то. Мой 17-летний мозг не решился ни с кем поделиться. Молчала. Прятала синяки на теле.
Жалею об этом до сих пор. С того момента прошло 15 лет, но забыть и простить у меня не получилось.
Милые девушки, не молчите об этом никогда! Всё со временем Показать ещё наладится, только из-за нашего молчания такие люди чувствуют безнаказанность и продолжают свои ужасные дела.
