Савва Тимофеевич Морозов, — создатель Художественного театра!
О том, что Савва Морозов был одним из самых крутых меценатов России, и о том, что он оказал поддержку создателям МХТ, знают многие. А вот насколько весома была его роль, — не так известно, а ведь, честно говоря, если бы не Морозов, вряд ли бы мы сегодня знали
Дело в том, что Владимир Иванович и Константин Сергеевич были выдающимися театральными деятелями, но никудышными бизнесменами. Когда они во время своего знаменитого обеда в «Славянском базаре», продолжавшегося 18 часов, родили идею театра будущего, им и в голову не пришло оценить стоимость проекта. А он вышел весьма дорогим: задумано было напичкать театр самыми современными средствами театральной машинерии, создать комфортные условия для зрителей и артистов, и много ещё чего. Для костюмов первого спектакля МХТ, «Царь Фёдор Иоаннович», собирали по монастырям настоящую царскую парчу и золотое шитьё, — каково? При этом у отцов-основателей своих денег не было: Владимир Иванович, хоть и был преуспевающим драматургом, которого называли «новым Островским», больших капиталов не имел, а Константин Сергеевич, выходец из богатейших купцов Алексеевых, растренькал своё немалое наследство на предыдущие театральные прожекты, закончившиеся полным пшиком, и к моменту создания нового театра имел только огромные долги.
Наши герои основали паевое общество, и сумели убедить некоторое количество состоятельных людей вложиться в их проект. Но собранные деньги закончились ещё раньше, чем строительные работы в будущем театре добрались до экватора. Отцы-основатели собрали пайщиков и слёзно просили добавить денег, пайщики прониклись сочувствием, но денег не дали за отсутствием оных.
На этом проект мог вполне закономерно завершиться, и никогда бы не появился занавес с изображением чайки, и Антон Павлович Чехов не увидел был несравненную Ольгу Леонардовну в роли царицы Ирины, и остался бы холостяком, и Олег Николаевич Ефремов не ушёл бы из «Современника», поскольку некуда было бы уходить, но на том самом собрании пайщиков совершенно случайно, проездом из Орехово-Зуева, оказался текстильный король и большой театрал Савва Морозов.
Откуда у молодого человека, в детстве поротого по ягодицам старообрядческой лествицей, любовь к театру, неизвестно, но тут она оказалась кстати. Савва выкупил все паи, и добавил столько денег, сколько было нужно. Но не остановился на этом: будучи прекрасным инженером, с кембриджским образованием, он взял на себя всю электротехническую часть проекта — Савва буквально поселился в недостроенном здании театра и лично курировал, а большей частью и производил все необходимые работы. Станиславский писал впоследствии, что Савва заразил всех невероятной энергией и энтузиазмом, которые были не менее важны, чем деньги. О чём режиссёр не писал, но можно догадываться: наверняка крутой предприниматель взял на себя контакты с поставщиками и субподрядчиками, — сомнительно, что знаменитое «Не верю» Станиславского могло подействовать на оборотистых московских дельцов.
В итоге проект был реализован. И представьте себе: как только бизнес стал работать, пошли аншлаги, два неутомимых театральных деятеля пришли к мысли, что театр должен принадлежать его актёрам! Узнав об этой идее, Савва Тимофеевич, по сути единоличный владелец театра, безвозмездно отказался от своих паёв в пользу актёров.
В числе российских меценатов Савва идёт на призовом, третьем месте, после барона Штиглица, создателя Центрального училища технического рисования, и другого Саввы, Мамонтова.
При этом, к слову: в совладельцы театра включили не всех. Виленкин, поступивший на службу в МХАТ десятилетия спустя, уже при советской власти, отмечал, что неприязнь друг к другу актёров-«акционеров» и «неакционеров» ещё существовала даже тогда.
А Савва Тимофеевич дал денег ещё и большевикам. Возвращать они их не собирались, о чём позаботился большевистский «чистильщик» Леонид Красин, человек и ледокол. Официально смерть С. Т. Морозова признали самоубийством, но близкие говорили, что рядом с телом была найдена записка: «Долг — платежом. Красин»
Во время чеченской войны генерал Лебедь говорил: "Дайте мне набрать роту из детей элиты и война через день закончится"
Людмила Петрушевская, драматург и писатель, рассказывает:
"Вот какая случилась трагикомическая история на похоронах великого Олега Ефремова.
Театр был переполнен своими, люди вереницей шли на сцену прощаться. А на улице у театра стояли огромной толпой. В зале было душновато, и вся обстановка сжимала сердца, и одному из актеров стало плохо. Я говорю о том, чего никто не видел - почти незаметно больного вывели, работники скорой ведь ездят на вызовы не в белых халатах.
А продолжение было - представляете? Из парадных дверей театра в город выносят носилки с человеком.
И толпа начинает плакать и аплодировать!
Многие впервые участвуют в такой траурной церемонии. Люди неопытные и взвинченные. Думают, что вынесли Ефремова.
И человек с носилок в ответ поднимает руку в знак приветствия (Это был замечательный артист Игорь Ясулович).
Тут бы чувствительным зрительницам впору было бы и упасть в обморок: Ефремов ожил!
Никто ничего не мог понять, но проводили скорую бурными аплодисментами. И, ничего не соображая, разошлись. Переулок опустел. А я вот свела концы с концами и написала. Не может быть, что я одна поняла, что произошло в зале и у парадного подъезда. Или может... "
После фильма «Место встречи изменить нельзя» актёр Александр Белявский получил прозвище Фокс. Позже его пригласили сыграть Леонида Ильича Брежнева в картине «Серые волки». Артист решил не делать из генерального секретаря карикатуру, которую после смерти вождя нередко изображали в пародиях и в анекдотах, а сыграть обычного человека, который ухаживал за женщинами и любил выпить с друзьями. Актёрское сообщество по достоинству оценило работу Белявского в фильме. С тех пор его стали называть Леонид Ильич Фокс.
Главная беда была - химия. На выпускном экзамене я с ужасом узнал, что химии - две: органическая и неорганическая. Мне одной-то было через голову. Перед экзаменом наши умельцы взорвали в кабинете дымовые шашки, в дымовой завесе украли билеты и пометили мне один точечками с обратной стороны. Всю ночь, как попугай, я повторял какие-то формулы. На следующий день вытащил помеченный билет. Словно автомат, лепил ответ, но попался на дополнительном вопросе: "Как отличить этиловый спирт от метилового? " Я вспомнил, что от одного слепнут, а из другого делают водку. И начал: "Возьмем двух кроликов. Капнем им в глаза разного спирта. Один - слепой, а другой - пьяный".
Мне поставил тройку условно, взяв с меня обязательство никогда в дальнейшей жизни не соприкасаться с химией. Что я честно выполняю. Кроме разве прикосновения к спирту, хотя до сих пор не знаю, что я пью - этиловый или метиловый. В связи с тем, что вижу все хуже и хуже, думаю, что пью не тот. Александр Ширвиндт
Александр Ширвиндт
В 1806 г. Наполеон "ввел санкции" против Англии, объявил т. наз. "континентальную блокаду". Весь континент Европа закрыл для ввоза английских товаров.
Англия ввела "контрсанкции" - английский флот блокировал Европу. Ни один товар из колоний не мог попасть в Европу.
Состязание "Европа-Англия" пошло на измор: кто кого. И Европа (Наполеон)
Английские торговые корабли в море перегружали товары на небольшие баркасы. Ночью десятки небольших лодок причаливали в укромных местах. На берегу уже ждали скупщики контрабанды. И тюки с товаром быстро растворялись в ночи.
Вопрос: а где же таможенные посты? Или объездные пикеты? Ответ: они эту ночь "проспали".
Английские контрабандисты заранее договаривались с французским таможенным постом: какую именно ночь они должны "проспать" и ничего не заметить. Крепкий сон оплачивался по тарифу "20".
Что это означает? Все просто, предложение тарифа "20" - это 20 месячных жалований за одну ночь крепкого сна. Очень просто и удобно рассчитывать.
(В случае, если контрабанду обнаружат позже, то вся вина таможенника в том, что он уснул на посту. Нехорошо, должностной проступок, но не преступление. Сморило человека, устал, бывает).
До Наполеона начала доходить нехорошая информация. Усилил контроль, грозил тюрьмой, посылал ревизии и т. д. Контрабандисты ответили просто - ладно, тариф 30.
Наполеон насылал громы и молнии, кричал, увольнял. Английские контрабандисты ответили просто - ладно, тариф 40.
Через несколько лет тариф, наконец, устоялся - 50. То есть, 50 месячных жалований за "одну ночь уснуть на посту".
Отказаться разом от 50 месячных зарплат - это выше любых человеческих сил. Два раза поспал - жалованье за 8 лет службы. И т. д. Это святым надо быть, чтобы отказаться. Таких таможенников Церковь сразу канонизирует, причисляет к лику великомучеников. Нельзя от человека что-то требовать при тарифе 50 или 100. Это бесчеловечно.
Но ни одного святого во французской таможне не нашлось. Все посты ночами богатырски храпели. Граница протекала через тысячи дыр. Политика "континентальной блокады" начинала работать не против Англии, а против самой Франции.
Так простой тариф погубил высокую политику. Против простого тарифа даже Наполеон оказался бессилен. Так и говорил:
- Здесь победить сложнее, чем при Аустерлице.
Таможню даже Наполеон не смог победить. А у других и подавно не получится.
29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появился фельетон «Окололитературный трутень» об Иосифе Бродском. Именно эта нелепая заметка дала старт травле поэта и вылилась в итоге в судебное разбирательство о тунеядстве. Начинался фельетон так:
«Несколько лет назад в окололитературных кругах Ленинграда появился молодой человек,
После примеров с цитированием не имевших отношения к Бродскому стихов следовало заключение: «Тарабарщина, кладбищенски-похоронная тематика — это только часть невинных развлечений Бродского. Еще одно заявление — «люблю я Родину чужую... Очевидно, надо перестать нянчиться с окололитературным тунеядцем. Такому, как Бродский, не место в Ленинграде. Какой вывод напрашивается из всего сказанного? Не только Бродский, но и все, кто его окружает, идут по такому же, как и он, опасному пути. И их нужно строго предупредить об этом. Пусть окололитературные бездельники вроде Иосифа Бродского получат самый резкий отпор. Пусть неповадно им будет мутить воду! »
Соавтором фельетона был Яков Лернер - завхоз института «Гипрошахт» и командир оперотряда Добровольной народной дружины №12 (скоро, кстати, сам на 8 лет попадает в тюрьму за приторговывание «очередью» на получение автомобилей и квартир). Сам Иосиф Бродский называл своего главного гонителя "черным крестным", ибо Лернер вопреки своему желанию обеспечил поэту огромную славу.
Из воспоминаний Н. С. Хрущева: "Я женился в 1914-м, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия (слесарь), я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая... . Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40-45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 граммов), а белый - 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо - копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же - сильно поднялись... "
Быть геем на государственной службе даже сейчас является достаточно опасной для карьеры вещью, не говоря уже о начале XX века. Альфред Редл был начальником контрразведки Австро-Венгрии и отвечал за выслеживание и уничтожение предателей и шпионов. И как вы поняли, он был ещё и геем в те времена, когда быть геем было очень опасно для жизни.
Русская разведка узнала о гомоc@ксуализме Редла, собрала доказательства и начала его шантажировать. Альфреду Редлу предложили деньги в обмен на секреты, и тот согласился. В 1902 году он передал русской разведке австро-венгерские военные планы, после чего правительство его страны узнало об утечке и поручило найти предателя... именно Редлу.
Он специально разоблачил мелких сошек как из Российской империи, так и из Австро-Венгерской, чем заработал репутацию блестящего начальника контрразведки. Позже он передал русской разведке планы мобилизации, информацию об армейских закупках, шифры, коды, карты, отчёты и другие ценные данные.
В 1912 году Альфреда Редла раскрыли, когда тот пришёл за очередным конвертом с деньгами. Двойной агент признался в измене родине, а затем покончил с собой.
В октябре 1913 года на гастроли в Петербург в сопровождении родителей приехал семилетний итальянец Вилли Ферреро, успешно дирижировавший взрослыми оркестрами. Маленький, худенький, с копной вьющихся волос, юный дирижёр вызывал у публики бурю умиления и восторга. Какая точность и выразительность жестов! Малыш действительно вёл оркестр!
Однако,
Чудо-ребёнок после двух репетиций выступил с оркестром графа Шереметева в зале Дворянского собрания. Программа - более чем серьёзная: Берлиоз, Гуно, Григ, Бетховен. Дирижёр оркестра Александр Борисович Хессин, понимавший по-итальянски, отнёсся к юному дарованию с особой теплотой, опекал мальчика, познакомил его со своими детьми.
Когда после первого отделения измученный Вилли в изнеможении плюхнулся на диванчик, Александр Борисович не удержался и, чтобы порадовать мальчика, преподнёс ему игрушечную железную дорогу, которую хотел подарить после концерта. Глаза у мальчишки тут же загорелись, ещё бы: совсем как настоящий чёрный паровоз с красными колёсами, вагончики пассажирские и грузовые, станция... И только что буквально умиравший от усталости Вилли бросился собирать железную дорогу, забыв обо всём...
Антракт подошёл к концу. "Пора на сцену", - мягко напомнил Хессин, но маленький Ферреро ни за что не хотел бросать игру. "Ну что вам стоит продирижировать во втором отделении, - он стал чуть не плача упрашивать Александра Борисовича, - вы ведь тоже хороший дирижёр! "...
В отличие от многих несчастных вундеркиндов, Вилли Ферреро повезло, он выучился, окончил Венскую консерваторию и действительно стал незаурядным дирижёром.
Рассказывает Константин Райкин...
Было это, когда я только окончил Щукинское театральное училище и был принят в "Современник". Помещался он тогда на площади Маяковского, перед "Пекином". Я назначил кому-то встречу у "Пекина", стою, жду. Подходит дежуривший там милиционер, подозрительно осмотрел меня и сказал: "А ну, быстро отсюда! ".
Я заспорил: почему это я должен уходить?
Он стал требовать документы, а у меня с собой ничего не было. Он говорит:
- Пройдём в отделение, установим личность.
А жили мы тогда с отцом в соседнем от "Пекина" доме. Я говорю:
- Зачем в милицию? Я живу вот в этом доме. Там и личность установите.
- Ладно, пойдём проверим, как ты живёшь в этом доме.
Он форменным образом берёт меня за шкирку и ведёт в дом. Открывает отец.
- Папа, - говорю я, - не пугайся. Я ничего не натворил.
А у милиционера, увидевшего Райкина, аж челюсть отвисла. Он как-то засуетился и сказал: - Вот, вашего сыночка привёл. Отдал честь и ретировался.
- Вот, вашего сыночка привёл.
Отдал честь и ретировался.
Рождение фонографа
Как вспоминает Томас Алва Эдисон о путях, которые привели его к созданию фонографа, первенца звукозаписи: «Однажды, когда я еще работал над улучшением телефона, я как-то запел над диафрагмой, к которой была припаяна стальная игла.
Из-за дрожания пластинки игла уколола мне палец, и это заставило задуматься — если бы можно было записать эти колебания иглы, а потом снова провести иглой по такой записи, отчего бы пластинке не заговорить? »
Догадка подтвердилась. 18 июля 1877 года Эдисон взял цилиндрический валик, обернул станиолем (оловянной фольгой), поставил на него мембрану с затупленной иглой и, вращая валик, начал петь.
Игла стала выдавливать на мягкой фольге бороздки.
А когда вернул мембрану к их началу, услышал звуки напетой песенки: «У маленькой Мэри был маленький ягненок... » Присутствующие обомлели... Эдисон подозвал помощника Джона Крузи и поручил технически завершить устройство. Ушло на это всего три недели.
Ушло на это всего три недели.
На днях посмотрел фильм Невидимая сторона» (The Blind Side, 2009) Сандра Буллок получила Оскар в номинации лучшая актриса за него. По сюжету, белая семья берет под опеку [мав]ра из трущоб и он становится профессиональным футболистом. Так как фильм по реальным событиям, то решил узнать что выдумка, а что нет. Итого: действительно белая семья взяла опеку проблемного [мав]ра Майкла Оэр, предоставила ему жилье, питание и прочее, наняли ему репетитора, который работал с ним 20 часов в неделю, что позволило ему поступить в колледж на бюджетной основе. Там он показал себя, как хороший футболист, и в результате в 2009 подписал пятилетний контракт с «Baltimore Ravens» на сумму $13,8 миллионов. Выиграл СуперБол и ставал лучшим игроком. Через пять лет играл год за «Tennessee Titans» и заработал еще $5 млн., и еще два года - за «Carolina Panthers» за $7 млн.
В то же время, приемные родители заработали на книге и ее экранизации 700тыс. дол. Вроде бы все хорошо ,и все должны быть довольны, но в 2023 [мав]р подал иск против приемных родителей и обвинил в обогащении за его счет, так как за книгу и фильм он ничего не заработал. По решению суда , опекунство прекращено, и родители выплатили ему 138 тыс. дол. Вот такая благодарность.
Вот такая благодарность.
Давным-давно, в 1983 году в Швеции вышел комикс про селезня, внешне неотличимого от диснеевского Дональда-Дака и явно его пародирующего. Шведского звали Арне-Дак и комикс был для взрослых. Арне-Дак пил, курил, заблевывал общественные туалеты и орал на перекрестках, что трахаться охота, а бабы не дают. Комикс получился удачный, хорошо раскупался
Когда через 7 лет существования слава Арне - внешне, напоминаю, близнеца Дональда - дошла до Диснея, тамошние начальники, разумеется, натравили на издательство своих шведских представителей и велели немедленно прекратить публикацию.
Что сделал автор комикса. А вот что. В следующем выпуске комикса Арне-Дак был убит железной гирей (с надписью Дисней, разумеется) и на его похороны съехались популярные герои других комиксов. Даже Бэтмен в толпе мелькнул. Но история на этом не закончилась. В последующих выпусках выяснилось, что Арне-Дак подстроил собственную гибель, дабы сбить Агентов Диснея со следа, а сам сделал пластическую операцию... удлинив и заострив себе клюв! Его "лицо" изменилось и больше не напоминало Дональда.
Но и это не конец. Автору комикса стали приходить письма от фэнов дескать, новый вид Арне уродлив, верни ему прежний клюв.
В новом выпуске комикса эти письма читает сам Арне, затем к нему приходит мать-утка и тоже ругает его за уродования клюва, его осуждают друзья, он впадает в депрессию, ругается на художника... Но тут он совершенно случайно проходит мимо магазина масок и видит в витрине... утиный клюв! Покупает маску-чехол и возвращает себе прежний вид. Но маска держится на верёвочке и эта верёвочка с тех пор была видна на гладком затылке. И иногда маска спадала. Нечасто.
«В театральный институт меня не приняли: сказали, что у меня широко расставлены зубы. Я узнал, что в Москве проходят гастроли Аркадия Райкина. Он для меня был кем-то заоблачным. Я нашел гостиницу, в которой он жил и стал звонить ему в номер. На седьмой день поймал его на лестнице. Он спросил: «Что вы хотите? », а я ответил: «К вам в театр». Райкин согласился меня послушать. Я опоздал на час и попал на репетицию. Стал смотреть и подумал: «Как можно так плохо играть? Это же райкиновские! ».
Когда я вышел на сцену, попросил закрыть занавес – хотел выходить, как эстрадные артисты. Я читал рассказ Чехова «Оратор». Очень хотел понравиться и поэтому дико наигрывал. Меня попросили подождать. В коридоре ко мне подошел замлит: «Вы знаете, вы понравились Аркадию Исааковичу». Я говорю: «Естественно». В это время подошел какой-то человек и спрашивает меня: «Молодой человек, вы что-нибудь когда-нибудь играли? ». «Простите, но я разговариваю с замлитом! » - ответил я и поинтересовался у заместителя литературной части, что это за рабочий. А она мне: «Это Зиновий Ефимович Гердт! ». ©️Михаил Светин
©️Михаил Светин
