Была у нас в универе преподавательница литературы, которая под старость лет, как и многие пожилые люди, стала потихоньку впадать в маразм.
Как-то заболела эта старушка прямо посреди сессии, а так как одному из курсов срочно надо было закрыть зачётную неделю, декан созвонился с ней и договорился, что кого-нибудь с зачётками пришлёт прямо к ней домой. Снарядили одного парня, вручили ему пакет с зачётками и отправили в путь - благо жила эта преподавательница прямо напротив вуза.
Через некоторое время чувак этот возвращается, в зачётках пусто.
Рассказывает. Пришёл, долго-долго звонил в дверь, ни слуху ни духу. Начинает стучать уже; старушка из-за двери, очевидно, забыв, что к ней должны прийти, вредным подозрительным голосом интересуется, кто это там. "Да это же Такой-то такой-то, Ваш студент! " - объясняет парень, на что, ни секунды не задумавшись, старуха отвечает: "Раскольников тоже был студент", - и не открыла...
Вспомнилось к истории Nadine про мужика, который при ремонте техники бормочет себе под нос стихи типа "Белеет аист одинокий"
У нас был доцент с причудливой казачьей фамилией, хмурый мужик лет 40 с окладистой черной бородой и колючим цепким взглядом, на его лекциях даже мухи жужжать боялись. Но однажды поздним вечером я проходил мимо его кафедры и услышал задумчивое басистое пение, сопровождаемое загадочным мерным стуком. Заглянул туда - этот самый препод, оседлав стул задом наперед, покачивался на нем как на лошадке, распевая старинные казачьи песни, но органично вплетая в их названия уравнений, математических операторов, фамилии студентов и прочую хрень. Так ему нравилось проверять студенческие работы на сон грядущий. Специальность - теоретическая физика, любимые авторы - Ландау и Лившиц.
Крылья, ноги… Голова!
Многие слышали про Кольскую сверхглубокую скважину, самую глубокую в мире. Но это была не единственная сверхглубокая скважина в Союзе, их было около десятка.
В стройотряде от института мы работали на Ямале, неподалеку от одной из них, Тюменской. Было грешно не воспользоваться такой ситуацией,
Керн – это столб породы толщиной со стакан и длиной несколько метров, который при бурении входит внутрь трубки – керноприемника, в котором и поднимается на поверхность.
Шла последняя стадия подъема. На бетонном полу буровой лежали приготовленные носилки с отделениями для последовательной укладки керна, возле которых стояли пожилой профессор и аспирант, с горящими от возбуждения и нетерпения глазами. Первый раз в этом регионе с такой глубины поднимали горную породу, которая миллионы, а то и миллиарды лет находилась в нетронутом состоянии.
Наконец достали керноприемник и осторожно положили его на пол. У профессора аж руки затряслись от нетерпения. К керноприемнику неторопливо подошел невысокий помбур (помощник бурильщика), взял гаечный ключ длиной с метр и зевом размером с раскрытую ладошку, вставил в прорезь на конце керноприемника и попытался открутить муфту, которая удерживала керн внутри. Не получилось. Тогда он вставил в гаечный ключ двухметровую трубу в качестве рычага и потянул за нее. Не поддалось. Помбур поджал ноги, повис на конце трубы и начал подпрыгивать, пытаясь отвернуть муфту всей массой. Не вышло, муфта была как приваренная. На профессора было больно смотреть.
За этими махинациями наблюдал второй помбур, здоровенный детина под два метра ростом и весом в полтора центнера. Он подошел к ключу, вежливо отодвинул ладошкой первого помбура и взялся за трубку. «Ну, у этого-то точно должно получиться! » - сказал приятель. Здоровяк вынул ключ из прорези, вставил его в другую, в десяти сантиметрах от первой прорези, и легко, одним движением руки, провернул муфту.
Проблема была вовсе не в недостатке массы. Это была наглядная иллюстрация того, насколько голова важнее физической силы.
Как однажды сказал преподаватель по сопромату Николай Адольфович: "я сейчас отойду на минуту, если кто-то придет ко мне - то скажите, что я пошел его искать. "
Было у меня курсе на четвертом. Сдавала чертеж ректификационной колонны и записку к ней, долго тянула чтобы начать и в итоге делала ее 35 часов без перерывов на еду и сон и сразу поехала сдавать. Записка из 50 листов расчетов была залита кофе, энергетиками и кровью из носа, которая пошла на 20 час и шла до конца. Записка была написана от руки, в то время как вся остальная группа просто купила весь проект и сдала его красивый и распечатанный. Записка частично была на оборотках списка литературы чей-то кандидатской, которую я тогда изучала.
Приехала, показываю преподу это чудо, он спрашивает меня о чем-то, я отвечаю. И вот молвит он мне человеческим голосом:
- Вы единственная, кто из вашей группы знает материал, первая, кто ответил мне нормально на все вопросы, но работа оформлена просто ужасно, отвратительно, я никогда хуже не видел, вы же инженер, должны понимать, поэтому только четыре.
На что я ему с сонного и голодного отупения отвечаю:
- Нет, это не представляется возможным. Он очень удивленно посмотрел на меня и поставил пять.
Он очень удивленно посмотрел на меня и поставил пять.
Преподавала литературу в колледже. Проходили творчество Максима Горького, все прочли «Старуху Изергиль». Выходит отвечать староста, девочка-одуванчик.
— Что ты можешь рассказать об образе старухи, о её жизни?
— Нууу, что сказать... У неё было много мужчин, она рассказывает о каждом. Уф. Проблядушкой она ещё той была! — Что?! — Ой, извините, вырвалось.
— Что?!
— Ой, извините, вырвалось.
Из юности...
В нашей студенческой столовой я очень любил сок. Сок по стаканам повариха разливала половником из ведра. Думаю, бодяжила сок водой 50 на 50. И вот вижу - выносит ведро и трехлитровые банки с соком. У всех на глазах демонстративно открывает банку - выливает в ведро. Открывает - выливает. Толкаю друга локтем - смотри, она седня сок забыла разбавить! А у того лыба до ушей. Ага - говорит. Она только вторую трехлитровку выливает. А ведро-то на 10 литров уже полное! Она его уже с водой принесла.
Помню, 1989г. Маленький толстенький полковник Соболев, с засаленным воротником и розовым пропитым хрюкальником, однажды достал из секретного чемодана прошитый конспект и начал лекцию по Научному Коммунизму.
Его нам начали читать лишь на четвертом курсе. После политэкономии и истории КПСС. Давали нам его эти долбоежики как таинство для непосторонних ушей.
Была какая-то тема, типа, "Нерешенные вопросы НК": все вопросы классики уже порешали, а эти - ну никак.
И вот, рисует Пятачок такую линию длиной метр на доске. Ставит точку - начало отрезка - Социализм. И посередине вторую точку - Коммунизм. И далее - третью точку X.
И говорит с придыханием:
- Вы же понимаете, по Гегелю все имеет начало и конец. Значит, Социализм закончится и начнется Коммунизм. А потом и он закончится... И начнется что-то еще. Если бы он знал, как уже скоро мы переместимся в точку Х.
Если бы он знал, как уже скоро мы переместимся в точку Х.
Идём с однокурсниками на лекцию, видим следующую картину: лектор стоит у дороги, томно курит и с задумчивой грустью смотрит вдаль. Ждём его в лекционке. Пять минут ждём, десять, пятнадцать… Через двадцать минут старосте приходит СМС-сообщение от лектора: "Можете уходить". Он принял решение))
Как-то студенты заметили проходившего тучного Ивана Андреевича Крылова и, решив над ним подшутить, достаточно громко заметили: «Глядите, вон туча идет! » Но что Крылов незамедлительно произнёс: «И лягушки заквакали! »
После проигранного КВНа команда собирается на квартире у капитаназалить грусть-тоску. Компания большая, сидят за раздвинутым столом,накрытым скатертью. Один из ребят от огорчения перебирает лишнего изасыпает прямо за столом. Остальные по доброте душевной, чтобы немешать, тихо все убирают и, положив его без обуви прямо на стол,уходят, погасив свет. Через некоторое время человек просыпается вполнейшей темноте, пытается встать и тут рука его проваливается впустоту. Он начинает обшаривать все вокруг и понимает, что оказался накакой-то площадке и непонятно на какой высоте.Натыкается на забытуювилку и осторожно сталкивает ее вниз. Вилка цепляется за бахромускатерти, повисает и секунд через десять падает. Он в мозгу прикидывает- сколько же она летела...Когда на громкие крики о помощи с кухни прибежал народ, открыласькартина как в "12 стульях" с отцом Федором, - парень сидит на столе,раскачивается, всхлипывает, обращается к богу и клянется броситьпить...
Решил товарыща разыграть в универе! Он впереди меня сидел и я ему по тихому в карман куртки вложил бумажечку с надписью: «гей-клуб Эгегейко спросить Варчунишку тел.:ххх». На следующий день-звонок! После 5-и минутного мастер-класса по русскому трёхэтажному) я узнаю что эту курточку у него взяла мама постирать и нашла ЭТО! Она позвонила его папе с которым он как раз ехал в машине и тот стал пытать моего кореша что это за гадость у него нашла мама! Товарыщ подумал что речь о презервативах и стал отмазываца мол «я не маленький! имею право!» Короче дома было целое собрание из-за этого! Уж не знаю как он им доказывал что он не креведко, но от меня он всегда старался сесть подальше...)
В нашей студенческой общаге на Ново-Измайловском было много кубинцев. Страшные раздолбаи, не хуже нас. Даже лучше. Потому что все время веселые, словно поддали. Поют и пляшут. Торжественно вешают портрет Кастро на стенку в комнате, закрывая в патриотическом раже электрическую розетку, - поют. Ругаются с русскими соседками, которые требуют неснимаемого команданте снять с розетки, - пританцовывают. Мулатка Луиза, староста группы, стыдила в конце сессии своих двоечников: "Учитца, учитца, Ленин так скасаль! " - щелкая пальцами обеих рук, хохоча и подрыгивая длинными ногами.
Единственный более-менее серьезный человек у них был Мануэль. О революционных идеалах задвигал с таким пылом, что даже бледнел. Поползли слухи, что и в койке Мануэль призывает к победе коммунизма во всем мире.
Любознательные наши девицы отправлялись проверять. Возвращались пританцовывая и напевая. Скоро и самые неспособные к языкам могли без запинки оттарабанить: "Куба си, янки ноу!"
Потеряли мы его при следующих печальных обстоятельствах. В первый же год будущие кубинские педагоги отправились домой на каникулы. Пересадка была в Ванкувере. Мануэль вышел из самолета, подумал: "Патриа о муэрте" и начал быстро-быстро передвигать ногами в сторону развитого канадского социализма, где и попросил политического убежища.
Жареный суп как торжество абсолютной лени
В Академию связи я попал после училища связи еще с двумя товарищами. Т. е. к моменту поступления в вуз я уже имел опыт самостоятельного жития, отдельно от родителей. А готовить я научился еще раньше, в длительных походах по горам и вылазкам выходного дня на ночевки. Товарищи, с которыми
Еще один момент – и я, и мои друзья готовить не только умели, но и любили. У нас не было проблем найти дежурного по кухне. Вот насчет помыть посуду или убраться в комнате — разногласия возникали постоянно, а насчет приготовить – не помню ни разу. У соседей все было с точностью до наоборот. Помыть посуду – это запросто. А вот готовить… Мало того, что неинтересно, так еще можно и подзатыльников наполучать за очередную порцию испорченной продукции.
Однажды я ребятам рассказал, как мы, отдыхая на море, сварили очень густой суп и ели его потом три дня, разбавляя водой. Идея упала на благодатную почву и у соседей подобной консистенции супы вошли в регулярное меню. Впрочем, ребята пошли еще дальше, и превратили одно блюдо сразу в два, а то и три. Как? Очень просто.
Варится настолько густой суп, что он больше похож на кашу. И потом, в зависимости от предпочтительного меню, может употребляться как в качестве первого (помните рекламный слоган «просто добавь воды»? ), так и в качестве второго. Насыпание «супа» половником в сковородку стало нормальной картиной на нашей общей кухне, а вопросы «суп погреть или пожарить? » и «мужики, жареный суп будете? » стали традиционными. Рецепты гороховых супов опытным путем доводились до рецептов горохового пюре с картошкой, морковкой и копченостями. Гречневые супы превращались в гречневые каши с картошкой, луком и тушенкой. Суп из макарон из кастрюли не выпадал, даже если ее переворачивали вверх дном. Утром суп жарился, в обед разбавлялся водой, а на «праздничный» ужин использовался в качестве закуски.
Когда я преподавал студентам "Сети и архитектуры компьютеров", на первом занятии после необходимого введения (моё имя, контакты и прочие орг-сведения) я говорил:
- Плохие преподаватели заставляют студента тянуть билет, а потом зыркают - как бы тот не начал списывать. У меня вы можете сами выбрать билет, на который будете отвечать, причём выбрать заранее. Вы можете готовиться дома, но текст надо не писать от руки (я об ваш почерк глаза ломать не собираюсь, ибо уроков каллиграфии у вас нет), а напечатать на принтере.
Скорее всего, к тексту ответа у меня возникнут вопросы. Во время нашего диалога вы можете пользоваться шпаргалками, тетрадями, книгами, компьютером и интернетом - всё это вы должны обеспечить себе сами. Вы можете пользоваться звонком другу и подсказкой зала неограниченное число раз.
Сразу предупреждаю: с первого раза не сдал никто.
(Ну, про "никто" я немного преувеличивал: в группе обычно был один человек, изредка два - которые сдавали с первого раза. )
