Пьяные истории

Завтра наступило, не приходя в сознание. Они попали в аэропорт и полетели. Про гостиницу он, нетрезвый, даже и думать не стал, никогда проблем не было. А в самолете они тоже веселились…

Короче, когда вышли из такси, он перед входом в отель нарвал рядом с дерева мандаринов, чтобы задобрить человека на ресепшене. Человек был удивлен, по-русски не понимал, и брать мандарины отказывался. Мой друг постоянно ездит за границу и никогда проблем с общением не возникало (наверное, мандарины помогали), а тут просто непонимание и все. Даже друг лингвист не смог убедить взять мандарины, хотя ситуация уже достигла критической точки насильного скармливания.

Тем не менее, комнату таки дали, правда, с видом на дорогу, где с невиданным энтузиазмом киприоты копали землю и работали отбойными молотками. Пыль стояла столбом и моря, ради которого все затевалось, не было и в помине. Рассказав товарищам по телефону все, что он думает, наш друг задернул шторы и отключился.

Сон пьяницы крепок, но краток. Недюжинное здоровье и опыт позволили при пробуждении вспомнить все: день рождения, самолет, Кипр, мандарины, отбойные молотки, кровать. Подойдя к окну, он отдернул темные шторы и в ужасе увидел МОРЕ!

- Они выкопали море! - такова была его первая мысль, и он принялся звонить друзьям, чтобы поделиться этим открытием. Море было таким голубым и бескрайним, что здравый смысл мешал поверить глазам, а объяснение не приходило.

Друзья уже завтракали и долго не могли понять, что же его так удивило. Ведь накануне, его, производившего полное ощущение вменяемости, перевезли из одной гостиницы в другую и поселили в номер с видом на море. Такая бытовуха!

Но до сих пор пытается своими словами передать то ощущение чуда, которое он испытал, отодвинув шторы.

машин мало, останавливаться никто нехочет. Мужек уже почти смирился с тем, что его карма - околеть у этой прокля- той трассы, как вдруг какой-то водила с добрым седцем остановился около него. Hе веря своему счастью, мужик вскочил в машину, пробормотал слова благодар- ности и мгновенно уснул. Прошло какое-то время, мужик пришел в себя и начал озираться. Вот тут-то и началась чертовщина: за рулем никого не было!!! Между тем машина спокойно ехала, правда, очень медленно. Мужик попробовал вырваться из проклятой машины, но руки после вечеринки дрожали и отказывалисьподчиняться. Бросив мучить дверь, мужик посмотрел на дорогу и понял, что самое страшное еще впереди. Машина ехала к кладбищу, ворота которого по мереприближения к ним медленно открывались... Мужик стал отчаянно вспоминать какие-нибудь молитвы, но в голову лезло почему-то "Боже, царя храни." Когда в его голове уже пронеслась, как положено, вся его жизнь, произошло чудо: из дождя, из неведомой тьмы окна просунулась черная рука.Она в последний момент повернула руль и тут же исчезла. Машина свернула на спасительныйповорот к городу.

В эту минуту на свете стало одним христианином больше. Между тем машина продолжала медленно, сама по себе приближаться к городу. Впереди пока- зались огни придорожной закусочной. Здесь желания машины и пассажира совпали: они остановились около нее. Собрав последние силы, мужик открыл дверь ивывалился наружу. Затем поднялся и бросился к свету, к людям. В бар, вобщем. Выпив залпом 100гр., мужик подумал, что жизнь не так уж и плоха. Тут в бар вошел какой-то очень мокрый и очень грязный человек. С мрачнойфизиономией он тоже заказал водки, выпил и замысловато выругался. Hаш друг вдруг почуствовал непреодолимую тягу поднять настроение этому человеку. Он заказал ему водки и участливо спросил, почему тот так мрачен. В ответ он услышал следующее:

"#&^$&**@#!!!! Двигатель застучал на подъезде к городу. Всю ночь машину толкать самому пришлось! " :-((

Расчувствовашийся мужик заказал ему еще 200гр. ...

шампанское собственноручно - даже мысли не возникало.

Не возникало, пока не произошло следующее: Воскресный день. Ничего не предвещало беды. Пока не оказалось, что именно в этот день в нашей стране празднуют День автомобилиста. Утром мой благоверный ушел «на полчасика» по делам, пообещав купить на обратном пути продуктов.

Ближе к вечеру я поняла, что «уж полночь близится, а Германа все нет…»

И кушать дома по-прежнему нечего… Я, конечно, заподозрила неладное, но тогда еще мобильные телефоны были чем-то из сказки, поэтому тупо сидела дома, грызла ногти и ждала.

Часиков в десять вечера в дверь наконец-то позвонили. Сделав грозную рожу, пошла открывать.

Сначала в прихожую зашли ноги мужа. Потом два друга, держащие моего драгоценного «под белы рученьки». А сами рученьки, в одной из которых была бутылка Крымского красного, аки крылья на ветру, развевались за пределами квартиры, и «залетать» упорно не хотели.

Кое-как таки втолкнули мужа в дом, не без помощи всем известной матери, конечно. Друзья быстренько распрощались, сказав напоследок в качестве отмазы «мы отмечали День автомобилиста», и я один-на-один осталась с

«кормильцем». Кушать уже не хотелось.

Не спрашивайте меня, почему мой муж, по специальности программист, и даже не имеющий на тот момент водительских прав (!!! ) решил отметить именно этот празднег. . Ответить на этот вопрос никто не сможет, даже он сам.

Так вот. Отобрав бутылку шампанского, пытаюсь товарища дотянуть хотя б до дивана, про спальню и кровать уже и мыслей нет. Дотолкала. Вернее, дотащила, вспомнив, как на фронте с поля боя санитарки раненных вытаскивали. Я, штоле, хуже? Я, штоле, не в состоянии командира дотянуть? ? Возле дивана силы меня оставили, села передохнуть. Супружнека оставила на полу, хрена уже с ним сделается. Отдышалась, давай его на диван укладывать. «Миссия невыполнима», я поняла уже через 10 минут бесполезных попыток водрузить тело туда, где люди обычно отдыхают.

Уложила туловище – ноги на пол свисают. Поднимаю на диван ноги – туловище, сцуко, тянет к земле. Я в поту и пене, по ходу пользуясь случаем, даю ему пинков куда только можно – хоть какое-то моральное удовлетворение всё же. Тело бойца бездыханно. С трудом, матюками, полностью обессилев, я его таки уложила. Смотрю на «любимого своего» – блаженная улыбка на лице, руки-крылья сложены в немыслимую фигуру, ножки поджал аки зародыш и спит себе мирненько. И рядом вижу себя – взъерошенную, выдохшуюся злобную фурию. Стало как-то обидно, что виновнику вот хорошо, а мне хреново. И опаньки – вспоминаю про шампанское «для любимой жены».

Иду на кухню, радость переполняет грудь. Ну и что, что нет закуси – где-то в холодильнике яблоко завалялось… Ну и что, что муж пьян? Щаз вот нашампанюсь, и мне тоже станет замечательно… И здесь меня как обухом по голове «А КТО ТЕБЕ ОТКРОЕТ ШАМПАНСКОЕ??? ? ».

Бегаю по кухне, как обезьяна с гранатой, с этой бутылкой, а открыть не решаюсь. Ярость одолевает. Психи бьют, аж в висках стучит. Обида застилает глаза и перекрывает дыхание. «Что делать? Куда бежать? ». . Тут слышится такой смачный храп… Это его «Хррр» собственно и привело меня в чувство. Со словами «ах ты ж сцуко!!! » уселась на стул, взяла в руки бутылку, зажала между ног. Перекрестилась, помолилась как могла. Тут же по ходу, вспомнились советы бывалых «держать под углом 45, типа, градусов»… Транспортира под рукой не оказалось, решила мерять на глаз.

Измерила, зажмурилась и…каким-то чудесным образом процесс пошел. Сняла предохранитель, взвела чеку… Граната, т. е. бутылка, даже не взорвалась.

Так, пшикнула слегка, и все.

С бокалами решила не мелочиться, налила в большую чайную чашку сразу полбутылки, сижу кайфую… Где-то грамм через 100 мне тоже стала небезразлична судьба наших автомобилистов. Мысленно поздравила всех шоферюг планеты Земля с профессиональным праздником. Съела яблочко. .

Короче, лепота, кровь запузырилась, в голове приятный морской бриз, на диване любимый муж хрюкает – вот оно щастье!!!

Тут звонит телефон. На проводе начальник мужа, Сергей Иваныч. Типа, можно ли к телефону Станислава? Отвечаю «Вы знаете, Сергей Иваныч,

Стасик сейчас в ванной, что ему передать? ». – Да передай, пусть мне завтра в 7 утра позвонит, дело срочное». . - «Сенепременно, обязательно передам»… Кладу трубку, а в голове «да, Сергей Иваныч, обязательно,

Сергей Иваныч, именно завтра, в 7 утра, Стасик будет молить Бога о смерти, это в лучшем случае…. А в худшем…(ну кто пьет, тот поймет, как говорится). .

Вот так, с того самого дня, я ничего не боюсь. Хоть бутылка шампанского взорвется возле уха, хоть граната над головой просвистит – мне фиолетово. Я ж сильная женщина!

теми, кто в приметы верит.

Но однажды последовательность событий заставила меня не то, чтобы поверить, но задуматься о приметах в нашей жизни.

Лето в Прибалтике, если хорошая погода, да еще на побережье балтийского моря, изумительно и бодряще.

При +25 или + 28 градусов, ветерок, запах сосен, бархатный песок дюн и пляжей в Паланге, Неринге, Йодкранте и освежающее море с запахом йода!

Наш эстрадный оркестр, 9 человек музыкантов и три певца, так называемый «шведский состав», гастролировал в Жемайтии. Это побережье Балтийского моря. Однажды, поздно вечером, после концерта в Клайпеде, мы переезжали в город Каунас. Автострады в Литве уже в семидесятые годы были великолепны. Мы ехали по одной такой трассе – Клайпеда – Каунас – Вильнюс. Трехполосное движение в обе стороны, разделенное широким газоном для прохода танков. На каждой стороне такой трассы могли садиться самолеты. Ночью дороги в Литве в 70 годах были пустынны. Редкий автомобиль проедет в ту или иную сторону. Перпендикулярных, пересекающих основную трассу дорог, было мало, но они были.

Мы только что отыграли сотый концерт с песнями известного композитора Беньяминаса Горбульскиса и с хорошим настроении выехали из Клайпеды.

Композитор купил для оркестра 2 ящика с литовской колбасой «Скилантис» и «Жемайчу», пару бутылок с шампанским и ящик с водкой «Вильнюс», пару ящиков с пивом и необходимую закусь.

Эти ящики стояли в проходе новенького автобуса «Пазика» и каждый наливал в пластмассовые стаканчики, что ему по душе. Произносились тосты и пожелания. Поскольку я был непьющим, около меня поставили ящик с колбасой, но шутливо приказали не увлекаться. Композитор Горбульскис в шутку сказал, что выпивать в компании трезвого человека – это плохая примета. Но мне это не помешало основательно закусить и заснуть, под монотонный шум разговоров. Рассказывались байки, пели песни. Литовцы - народ малоэмоциональный и вежливый, поэтому беспорядочного галдежа в автобусе не было, даже когда все основательно закусили и выпили.

Проснулся я от некоего дискомфорта. Автобус лежал на боку в поле, недалеко от дороги. Светила луна, было светло как днем. Меня тянули за руки в дверь автобуса, которая почему-то находилась вверху, я был обильно вымочен водкой и шампанским, в руке был зажат кусок колбасы «Скилантис», который у меня пытались вырвать из руки. Правда, без особого успеха. Сильно болела правое колено.

Оказалось, что по пересекающему трассу шоссе местного значения ехала телега с уснувшим и пьяным возчиком. Лошадь, не получая указаний от уснувшего возчика, мерным шагом шла знакомой дорогой к дому, пересекая трассу, по которой ехали мы.

И вот именно на нашей полосе лошадь остановилась. Наверное тоже заснула, как и ее хозяин, причем остановилась, загородив правую сторону дороги.

И надо же так случиться, что именно в этот момент навстречу несся легковой автомобиль. Наш водитель, не придумав ничего другого, чтобы избежать столкновения, послал автобус в поле, надеясь вырулить на земле.

Слава богу, что скорость была небольшая и мы, теряя движение, наехали правыми колесами на камень и перевернулись. Конечно, побились, но не сильно. Главное – губы и пальцы у музыкантов были целы!

Первое, что сказал композитор, когда мы собрали раскиданную колбасу и, собрав уцелевшие бутылки с водкой и пивом, уселись в кружок, ожидая помощь из соседнего городка:

- Что я вам говорил? Если в компании имеется непьющий, всегда жди неприятностей.

И действительно, каждый раз, когда я засыпал в автобусе, случались всякие происшествия: то проколотое колесо, то сломавшийся автобус, то мы попадали на проселочной дороге в ямы. И всегда в автобусе выпивали и закусывали, а я не пил и спал.

Однажды, сильно устав, в автобусе спали все. А наш шофер, ночью, недалеко от Паневежиса, сбил переходящую дорогу женщину.

Слава богу, она осталась жива, поскольку, как и предыдущая лошадь, переходила дорогу на «автомате», в неположенном месте, будучи пьяной в стельку.

Общее мнение озвучил вновь композитор Горбульскис:

- С этого момента, в автобусе пить будем только, когда этот поц или будет пить или не будет спать, или я с ним в одном автобусе не поеду.

Поскольку пить я не захотел, меня перевели в автобус «Латвия», где ехало начальство.

Начальство не решалось пить при подчиненном и никаких несчастных случаев с нашими автобусами уже не происходило.

А я с тех пор верю в приметы.

флота, тех кому места в дисбате не хватило), как я уже сказал - плавучий стройбат такой. Меня всегда удивляла система присвоения званий в СССР. Вот я – капитан, и он – капитан-лейтенант, командир корабля. Или полковник – начальник курса, начальник хоз. части госпиталя, или же начальник тира ВИИЯ и полковник – командир Дивизии стратегических бомбардировщиков. Ответственность, мягко говоря разная. Ну, речь не о том.

Сиди мы, потребляем спиртные напитки - с нашей стороны вискарь, с хозяйской – “шило” (спирт). Кстати, про шило - когда-то, еще на парусном флоте, водку, по чарке (123 грамма) которой непременно наливали матросам перед обедом (кто не пил – тому к жалованью каждый день пятачок добавляли), хранили спиртное в кожаных бурдюках. Завязки как-то там особо опечатывались, чтоб было видно, если кто покусится на святое. Так вот самые ушлые матросы наловчились бурдюки прокалывать. Добытое, таким образом спиртное, называлось «шильным» или «шилом».

Ладно, не отвлекаемся.

Ангола, тепло. Весь свежий воздух из иллюминатора, кондиционеров нет и в помине, ибо судно с Северного флота, их Североморска пришло. Шинель висит, шапка зимняя, рядом фуражка. Тараканы ходят стаями, как волки, всё пытаются колбасу со стола стянуть. Мы им не позволяем, колбаса это вам не виски, такую на рынке тут не купишь. И тут у меня дежа вю – был я тут. Вот в этой же каюте.

“А вы раньше уже заходили в Луанду? ”

“Нет, первый раз. ”

“Не может быть, я бывал уже на борту, именно в этой каюте”

“Да как ты мог? В первый раз мы тут! ”

И вдруг я вижу на стене вымпел с боевым путём данной посудины. И на нём маршрут через Атланитику с заходом в порт Биссау (это вообще жопа мира). 1982 год. Ага, вот всё и срослось. Тут я и вспомнил, что посещал это же корыто 6 годами ранее - в ходе дружеского визита произвёл обмен мешка папайи и ананасов на бутыль серной кислоты. Убей не помню зачем она понадобилась. Всё стало на свои места.

“А где прежний командир? Тоже был капитан-лейтенант? Высокий такой, блондин? ”

“А, Серёга? Так убили его, шёл с вахты домой, а его ножом в живот. На мосту. ”

Судя по изложению, такая смерть Серёги, не была чем-то вон из рук выходящем в тез местах. Ну, помянули мы Серёгу.

Через часик стало совсем тепло, и я поинтересовался нет ли тут душа, сполоснуться.

“Как нет? Командир я или, кто? Вон гальюн, и душ там. Иди, там же и полотенце, и мыло. ”

Захожу я в душ, встаю под лейку. Справа полочка с мылом тёмно-коричневого цвета. Лейка такая правильная – прям над головою, диаметром сантиметров в 30. Всё просто – труба, на ней лейка, и шаровой кран на трубе.

Встаю я под лейку, открываю кран … И тут меня сбивает потоком холодной солёной воды на пол. Я мгновенно трезвею - поток мощный, вода прохладная и явно океанская. Встать я реально не могу – меня прибывает к полу, как оказалось, давление в системе больше 2-х атмосфер. После пары попыток, схватившись за трубу я дотягиваюсь до рычага крана и вырубаю Ниагару. Вытираюсь, и в состоянии белой ярости выхожу в каюту

"Это что за военном-морской юмор? "

Кап-лей был искренне изумлён моей реакцией.

"Не понял? Мы так моемся. "

"А чего вода солёная и холодная? "

"Так для душа – вода забортная. "

Замечу, что в районе Луанды океан летом (а это у них зима) порядка 20 градусов, что для душа не совсем комфортно, скажем так.

"А как мыться мылом? "

"Так мыло специальное – для солёной воды. Так и моемся"

Как мыться где-то возле Норвегии, я уже спрашивать не стал.

удивительные и отличные от неизменного питерского болота. А может быть руководитель группы был знатным копателем и собирателем всяких там немецких котелков-автоматов, которыми богата белгородская земля, впитавшая в себя не одну дивизию СС. А кроме сувениров, земля та родит в неизмеряемых количествах сахарную свёклу-буряка, из которой местные бабки варят эликсир в котором, по слухам, ложка стоит, а постояв с минуту и вовсе растворяется на составляющие атомы. Не говоря уже о влиянии такого эликсира на человеческое сознание.

Группа была самая обыкновенная - были в ней и ботаники (и в прямом и переносном смысле), и лодыри, и был даже один [мав]р. Помимо кофейного цвета кожи, ярко выраженных губ и волос мелким бесом, [мав]р этот обладал фантастически шикарным именем: Габриэль Рабинович. Звали его Габи, в честь той героини Светличной с которой Штирлиц танцевал, но не более.

История умалчивает каким образом отец Габи, корабельный врач Балтийского морского пароходства, сумел привезти из Кубы тропическую красавицу-жену, и сколько шила пришлось списать на капитана судна, особиста, и всяких таможенных чиновников, но кончилось всё успешно, благодаря папашиной пробивной силе, которую, впрочем, в отличии от орлиного носа и кошмарного зрения, наш герой не унаследовал.

Когда в первый день группа стала лагерем на краю небольшого леска, первым делом, конечно, возникла проблема пополнения запасов горючего, кончившегося в поезде ещё не доезжая Курска. Решили не дожидаясь вечера послать в близлежащую деревеньку группу захвата. Командиром группы был назначен известный приколист Витька Петров, который, именно прикола ради, взял с собой Габи, удивить местное население. На Габи даже в питерском метро иные политически неподкованные бабки показывали пальцем, а тут и тем более. Деревенька была небольшой, в одну улицу главную, и одну второстепенную. Как раз на углу, под красной тряпкой гарантирующей

Миру Труд в Мае, находился сельмаг. Он, конечно, был закрыт, но на крыльце, видимо в силу традиций, покуривал местный ценитель зелёного змия. Ценил он его, судя по всему, с раннего дошкольного возраста и вплоть до данного момента, а следовательно являлся особо ценным языком.

Завидев Витьку с Габи алкаш почему-то ничуть не удивился, и проявил неожиданную проницательность, дав показания не дожидаясь допроса. Вам, ребята, видимо к бабе Клаве - направо около колонки и третий дом слева.

Дом нашли без проблем, и Витька, мерзко хихикая, послал робкого Габи стучаться в дверь, а сам расположился сбоку, но так, чтобы увидеть реакцию бабы Клавы на представшего пред ней [мав]ра. Может со страху самогону нальёт подешевле, а может и весь аппарат отдаст. Но дверь не открылась, а открылось окошко, а из окошка высунулась голова размером примерно с это самое окошко, бритая наголо, а цвета лилово-чёрного.

Оценив ситуацию, голова неожиданно предложила - ну, заходьте, заробитчанэ...

Тем вечером по следам пропавшей группы захвата вышла группа прикрытия.

После непродолжительного поиска группа подошла к дому, у крыльца которого лежал Витька со стаканом в руке, любовно глядя на звёздное небо стеклянными глазами, в позе человека готового обнять всю вселенную. В дверном проёме, в трусах и майке, стоял младший научный сотрудник

Харьковского ВНИПИ Черметэнергоочистка Петро Омагумби, гостивший у тёщи в деревне, и тихо напевал "Iхав козак за Дунай. " А придерживаясь для пущей стабильности за перила, с крыльца деловито мочился студент третьего курса славного биолого-почвенного факультета ленинградского государственного университета Габриэль Михайлович Рабинович.