Женские истории

в одежде, решил психологически выиграть несколько очков в глазах судьи, и поэтому решил одеть черный строгий костюм. Жена о том что я одену черный костюм не знала.

3. Вставать мне сегодня надо было пораньше, чем обычно (к процессу лишний часик поготовиться), поэтому было еще очень темно.

4. Вместе с нами в спальне спит маленький сын (10 месяцев) и спит он очень чутко.

Сама история:

Утром встал умылся, позавтракал начал собираться и понял, что забыл взять носки, а они лежат в шкафу в спальне, ну думаю, как совсем соберусь потихонечку пройду в спальню и возьму их, заодно, как обычно перед уходом жену поцелую. Значит, собрался, оделся полностью (кроме носков конечно) и гляжу, кошка на улицу погулять просится, ну я ее выпустил и вспомнил, что зажигалку на кухонном столе оставил. В общем после того, как я хлопнул входной дверью выпуская кошку и пошел в спальню прошло минуты три. Значит открываю потихоньку (очень тихо) дверь в спальную комнату подхожу к шкафу где лежат носки, беру их, иду к постели наклоняюсь чтоб поцеловать жену и:..

Получаю МОЩНЕЙШИЙ удар в пах:

Теперь та же история глазами жены:

Лежит она в полудреме, слышит что хлопнула входная дверь, ну думает что муж уже ушел, даже немножко обиделась, что перед уходом не поцеловал. Вдруг, тихонько открывается дверь в спальню и мужская фигура в темном тихонько подкрадывается к шкафу где лежат носки и колготки, что-то там берет идет к ней начинает склоняться. Она в ужасе вспоминает вчерашний фильм, понимает что муж уже ушел, приняла решение нанести удар первой:

В общем ушел из дома только через полчаса - еле в себя пришел, она передо мной долго извинялась.

ЗЫ: А сын так и не проснулся

бизнес кипит.

Мы торговали одеждой. Потом фирма сдохла, но это потом. А тогда арендованы подвалы вокруг нескольких рынков, там готовят к "выносу" на прилавок турецкий, китайский, польский секонд-хэнд. Стирка, глажка, подшить, если надо. Не забыть приделать "лейбл". И любая тряпка с фабрики имени Мао превращается в "монтану".

Однажды в главный подвал прилетела бумага примерно такого содержания: ваши-де сотрудники жестоко оскорбили доктора околовсяческих наук, заслуженого учёного, лауреата... кандидата... магистра... Требую уволить и доложить об исполнении. И подпись - на 3/4 листа всяческих научных званий, а конце написана должность - ректор Всемирового Гуманитарного Университета и член совета по науке при Г. Попове (тогдашний мэр Москвы). Вот так. Всемировой и никак иначе.

Это вот "доложить" и выбесило замгендира Колю больше всего. Это чё за чмошник мне указывает? Это чё за фраер лысый нарисовался? Это ваще что?

Суть вопроса: Витя, Аня и Никита мирно трудятся в подвале. Дверь вылетает, в подвал врывается потная тётка в шубе из искусственного зайца и с порога орёт:

- Где туалет?!

А туалета там и не было.

Аня ей вежливо отвечает:

- На рынке, тонар у входа стоит.

Тогда были такие тубзики на базе прицепов.

- Там чернота срёт! А мне нужен туалет для нормальных людей!

- Женщина, не кричите. Мы сами ходит в тонар. А другого в округе нет. Вы же видите, это подвал. Откуда здесь уборная?

На самом деле у ребят был закуток с туалетным ведром, потому что туалет с 8 до 20, а иной раз при большой партии и дольше задерживались. Но позволишь одной - попрётся толпа. Потому - нехер.

- Как это у вас нет туалета?! - баба перешла на ультразвук. - Вы обязаны! Устроить! Предоставлять! Вот в Европе...

- Женщина, мы к рынку не относимся. Это не магаз и не кафе! Покиньте помещение!

- Ах так! Тогда я тебе нассу прямо здесь! - и протянула лапу к стопке футболок.

Вот тогда и произошло оскорбление словом и действием. Словом жгла Анечка, милая девочка из такого райончика, где не то что волки - менты поссать боялись. Делом же оскорбляли парни, вытолкавшие хабалку на мороз. На ней же не написано, что она всемирный доктор.

Чёрт его знает, вдруг правда этот мудозвон с Поповым ручкается? Оно понятно, что его универ - лажа, каких тогда до хренища было. Да и сейчас. Все ПТУ себя академиями обозвали. Только суть-то не изменилась. И контингент. Был мастер производственного обучения, а стал - на 3/4 страницы. Да ещё и при Гаврюшке. Надо ответить дипломатически.

И тогда родился Орден Золотой Розы, а уволить братьев и сестёр Ордена нельзя. У них не работа, а послушание. И в помещения Ордена допускать посторонних не дозволяется. Символом Ордена и стали жёлтые чайные розы. Просто потому, что чайная роза похожа на золотую. А для красоты три таких розы перевили синей изолентой, сфоткали и приделали в письмо, отправленое на новейшую штуку - е-мэйл, емелю, как тогда говорили. И подпись размахнули аж на 4/5 страницы. Стал Колёк Николасом, магистром, ландмастером, ложи рыцарской мастером, всея Европы рыцарем, членом капитула при Папе Римском... и прочая, и прочая, и прочая.

Посмеялись, побесились, отослали, и снова за дело. Рынок не ждёт. Чёрт его знает что там подумали академики в искусственных зайцах и званиях.

21 - 23 года, ветер в голове, перец в попе.

Господи, где та бесшабашная молодость? Всплыла разок на юбилее и растворилась в мутном мареве. Осталась только на фото старых сборищ, где все мы ещё молодые, веселые и живые.

После техникума отработал год на заводе "Промавтоматика" и считался хорошим электронщиком. Кто везет, того и нагружают, вот и нашего Борю нагрузили, отправив на пару с опытным зубром в Н-ск на тамошний комбинат. Заселившись в общежитие, зубр решил отметить приезд в компании местных спецов. Спецы, обрадованные приездом наладчика, директор обещал премию за досрочный пуск цеха, хорошо его угостили и тот умудрился сломать ногу. Утром начальник цеха, увидев приехавшего пацана, поморщился и махнул рукой куда-то в угол.

- Там твоя автоматика, налаживай.

Помятые, после вчерашнего, специалисты хмуро смотрели на Борю, в мыслях прощаясь с премией. Однако к обеду настроение у них поднялось, мальчишка оказался докой. Шкафы управления, перемигиваясь лампочками, потихоньку оживали. К вечеру надежда на премию окончательно окрепла и Боре предложили, после работы, попариться в бане. Баня, прямо на территории комбината, была хорошей, для начальства даже с парилкой и вениками. Киповцы, пользуясь Борей как тараном, отодвинули в сторону других желающих и оккупировали парную. Никогда не бывавший в парной парень с интересом осматривался, но вскоре ему стало нехорошо, а оправа очков стала подозрительно мягкой и жгла лицо.

- Слыш Вась? Как бы мне остыть? - обратился он к бригадиру слесарей.

- Вон туда выскакивай.

Показал тот на дверь в стене противоположной входу. Слабо соображающий Боря толкнул дверь и сделав пару шагов, рухнул в ледяную воду. Не ожидавший такой подляны новоиспеченный морж чуть не захлебнулся. Казалось, прошел час, прежде чем Боря не столько увидел (очки он потерял), сколько нащупал лестницу ведущую наверх. Наверху обнаружились две двери, по краям маленького бассейна, в ближайшую из которых он и нырнул. Замерзший до синевы, ничего не видящий в клубах пара от двери, зомби двинулся на ощупь к источнику тепла. Источник оказался мягким и не успел Боря понять что к чему, как получил в глаз. Потом он услышал женский голос.

- Да за. . бали вы со своими шутками! А ну-ка, девки...

Борю схватили за руки за ноги и со смехом бросили обратно в бассейн. Выбравшись из воды во второй раз, жертва бабьего произвола отправилась уже к другой двери, открыла ее и приготовилась дать деру, если и здесь будут бить.

- Дверь закрой! Пар уходит!

Сказанные басом слова излились бальзамом на душу Бориса. Свои! Минуты через две дрожащий "надежда слесарей" смог выговорить первое слово.

- С-с-с-уки...

Увидев бланш на физиономии и услышав бесхитростный рассказ, Василий долго извинялся перед Борей и оправдывался перед ребятами.

- Ну я ж не знал, что он не знает, что там бассейн.

Потом, когда успокоились, долго смеялись. Утром смеялся наверное весь комбинат. Только вот киповцам было не смешно. Работать Боря не мог, не видел без очков. Начальник цеха, высказав слесарям все что он думает об их умственном развитии, сосал валидол. Появился парторг, приволок какую-то деваху, заставлял извиняться перед Борей.

- Ты ему очки разбила! Из за тебя он работать не может! Ты весь цех подвела! Я на комсомольском собрании вопрос поставлю!

Девушка извиняться не хотела.

- Он без очков был! И вообще он к нам вломился! Как этот бассейн сделали, так к нам уже три раза мужики вваливались, этот четвертый!

Парторг не унимался.

- А бить было зачем? Вон синяк какой! В общем так! Ты перед ним виновата, тебе и выручать. Води его за руку, ищи его очки, но чтобы в понедельник он мог работать. Давайте все расходитесь, время рабочее.

Боря ощущал себя ребенком, беспомощным без привычных очков.

- Ну чего, пойдем что ли? Меня Натахой зовут.

Три дня Наташа водила Борю за ручку, в больницу за рецептом, в оптику заказывать очки, в столовую покушать. А еще они просто гуляли и разговаривали. В понедельник, получив очки, он впервые смог разглядеть ее целиком. Девка оказалась ладная, красивая, на голову выше его, крутобедрая, кровь с молоком. Вот и дочь ее, моя двоюродная сестра, такая же, вся в маму, не то что коня, слона остановит. А автоматику Борис Михайлович наладил, премию все же получили. Только в парную он больше не ходил, хватило одного раза.

В восемнадцать сын получил права, сейчас стаж его двенадцать лет, это не много, но вполне достаточно, чтоб считать себя ассом. Теперь, когда семейство выбирается куда-нибудь на мамином автомобиле, сын руководит мамой с заднего сиденья. Куда и как ехать. Хотя в своей машине советов ни от кого не терпит и даже грубит.

- Мама! - возмущается сын, - которому досталось внезапно сложившимся подголовником по голове, - когда ты освоишь кнопки?! Сколько можно повторять, что эта складывает задние подголовники, чтоб удобней смотреть в зеркало заднего вида.

- Извини, - говорит мама и едет дальше. И стоически терпит всяческие поучения, почти не обращая на них внимания. Но подголовник время от времени стукает сына по затылку. Не часто, но регулярно.

- Дорогая, - спросил как-то папа, - даже я уже запомнил кнопку. Это единственная кнопка из твоей машины, что я запомнил, но запомнил твердо. А у тебя память на эти штуки куда лучше и тридцать лет водительского стажа.

- Вот именно, - ответила жена, - тридцать. И чтоб дать им подзатыльник мне надо встать на табуретку. И как я по-твоему это сделаю за рулем?

Монастырской. ]

- Такого не может быть! Ну, говори, не волнуйся, - пытаюсь успокоить...

***

После тяжёлого рабочего дня, с сумками и 10-летней дочкой, которая всю дорогу ныла, не желая топать пешком в гору, усталая Ксена добралась домой с единственной мыслью - отдохнуть.

Калитка и дом были незаперты (кто-то был дома), поэтому потерю связки из пары ключиков она заметила не сразу.

Но они же недавно были, попадались в сумке на пути домой! Получается, прозевала где-то по дороге. Скоро сумерки, надо идти искать.

Монастырскую гору почти кольцом опоясывает железная дорога, построенная ещё до 1917 года. Поезда по ней ходят не так чтоб стремительно; по этому участку обычные - 40, а экспрессы - 60км/ч.

Ксена с дочкой уже дошли до железной дороги, но ключей пока не нашли. Людей не было, только одинокая миниатюрная девушка-подросток, неспешно идущая впереди. Они её обогнали, перешли железку. Слышно было, что приближается поезд. Обычный, не скорый.

Что заставило Ксену оглянуться?

Что-то.

Девушка, та, которую они обогнали, стояла на рельсах. А поезд уже показался... Она побежала к ней, рванула, оттащила. Но девчонка, хоть и мелкая, но крепкой оказалась и намерения своего не поменяла. И снова очутилась на рельсах. Ксена её опять рывком оттуда, а мимо уже мелькал поезд, но девушка не оставляла попыток свести счеты с жизнью, снова и снова порываясь под колёса. Выглядело это дракой; Ксена уже и влепила ей пощечину, и порвала одежду, и исцарапала руки в попытках удержать. Дочка плакала, кричала что-то.

Удержала, оставив ещё и синяк на руке.

Выяснив с трудом, где живет, они повели её домой.

А дома у девочки был ежедневный праздник! В самом разгаре. Веселье, водка, собутыльники... Кто там мать, отец, бабушка, дедушка, Ксена выяснять не стала. Подошла соседка, объяснила ситуацию, забрала девочку к себе - она часто ночевала у неё.

Вернулись домой, Ксена кое-как уложила спать свою вздрагивающую от малейшего шума дочь.

(Дочка несколько дней заикалась после увиденного. )

Позвонила мне, рассказала.

Я, потрясенная, ничего другого не додумалась:

- А ключи так и не нашли?

- Нашла. В джинсах, в заднем кармане.

- А если бы не потерялись?

Пятнадцатилетней девчонки уже просто не существовало бы.

Наутро она пошла в администрацию колледжа, в которой училась девочка.

Через несколько дней ей дали комнату в общежитии. Ксена все четыре года незаметно для девочки интересовалась её жизнью.

Обращалась в социальную службу, но посоветовали "не лишать ребёнка родителей".

Узнавала о её успехах в учёбе. Девочка контактировать с ней не хотела. Преподаватели тоже принимали участие в судьбе девочки.

Из какой-то косвенной фразы я поняла, что и материально помогала.

Недавно эта девушка вышла замуж и уехала.

Её родители до сих пор понятия не имеют, что произошло с их ребёнком. У них всё те же праздники почти каждый день.

Ксена говорит, что она не любит чужих детей. А я считаю, что это самое высокое проявление любви - действенная любовь, агапе.

Я осторожно выспрашивала её об этом тяжелом событии. Не много вытянула.

Считаю её героиней. Она не согласна. До сих пор ей стыдно за ту пощёчину.

"Да любой так поступил бы. А я, наоборот, могла в ступор впасть, увидев кровь" - её слова. Об этом случае знает всего несколько человек. Теперь вы.

Вначале она произнесла фразу "избила чужого ребёнка".

И кому же этот ребёнок чужой?

никаких особых примет у нее и не было. Обычная железнодорожная тетка, каких сотни в любом поезде.

С самого утра мои ребята выхватывая друг у друга дорогую двенадцатиструнную гитару, принимались петь жалобные песни о тюрьме и воле, о старушках-матерях и их непутевых сыночках, одним словом – шансон, или попросту – блатняк. Ну, любят они такие песни, хоть сами и не сидели, поэтому, наверное, и любят.

Женщина не спеша доела свою курицу, вытерла салфеточкой руки, до конца терпеливо дослушала очередную песню о дружбе и предательстве и сказала:

- Ребята, а что это вы все такую погань брякаете? Лучше бы спели, что-нибудь человеческое, душевное: - «Ромашки спрятались, поникли лютики…» Ну, давайте, а я подхвачу.

Мои ребятишки заржали и ответили:

- Да, ну – это позапрошлый век, такие песни только старым бабкам петь, а вот шансон – это же целая культура…

Женщина махнула рукой и перебила:

- Знаю, знаю, какая это культура. Блатная романтика и ни черта больше.

Парни засмеялись:

- В том-то и дело, что не знаете. Шансон – это не только про тюрьму – это и о жизни. Вот послушайте одну песню Трофима, тогда поймете?

- Ой нет, только не Трофима, я вас умоляю. Спойте лучше что-нибудь из Анны Герман.

- Да откуда вы знаете что поет Трофим? Может он в тысячу раз лучше вашей Анны? Зачем же спорить о том, чего не знаете?

Женщина призадумалась, потом протянула парням свою крепенькую ладошку и сказала:

- Ладно, ребятишки, давайте на спор - вы начинаете петь любую свою блатную песенку, а я ее подхватываю после первой же строчки.

И, если не смогу, то, через полчаса у нас вроде Самара, так я сгоняю на перроне в ближайший ларек и всем куплю пиво.

Но если вы до Самары так и не сможете мне спеть блатную песню, которую я не знаю, то вы до самого Челябинска будете исполнять только то, что я вам скажу. Идет?

Парни оживились и с легкостью приняли спор, уточняя только сорта и объемы пива.

Первый приятель взял гитару и самозабвенно затянул:

- Гоп - стоп, мы подошли…

- Ребята, будьте серьезнее, а то ведь Самара не за горами. Из-за угла, мальчики, из-за угла. Дальше.

Парни взорвались дружным хохотом и уже второй схватил инструмент и сделал свой ход:

- Весна опять пришла…

- И лучики тепла, теряете время, лучше вам сразу сдаться.

На этот раз любители шансона не смеялись, а коротко посовещавшись, предприняли новый лихой ход:

- Не за границу…

- Не в Рим, не в Ниццу, наш уезжает эшелон, а кстати, в Самару. Ну, что, сдаетесь?

С каждой следующей попыткой совещания проходили все дольше и тревожнее, но мужики не сдавались:

- Он бежал с Магадана…

- Слышал выстрел нагана, вы молодые ребята, откуда же вы понабрались этой пошлятины?

Надежды таяли - все первые строчки самых забубенных и позабытых блатных песен, разбивались о королеву шансона, как пули о терминатора:

- Стоял я раз на стреме…

- Держался за карман. Может хватит, а? Мы сбавляем ход, уже Самара.

И парни выпросили для себя последнюю попытку. Уже и поезд стоял на перроне, даже курильщики успели выйти из вагона. А ребята все спорили, шепотом переругивались и снова спорили, чтобы уж наверняка, попытка-то последняя.

Наконец пришли к согласию и хором затянули:

- Комиссионный…

Женщина улыбнулась и подхватила:

- Решили брать, тьфу, пакость какая, не песня, а черти что.

Парни похлопали глазами, признали себя побежденными и не сговариваясь спросили:

- А откуда вы все блатные песни наизусть знаете? Вы что, сидели?

- Типун вам на язык! В жизни ничего не украла, не за что меня сажать. Просто я уж двадцать семь лет работаю поваром в пансионате МВД, так вот, товарищи милиционеры в нашей столовой ничего больше слушать не желают, только под блатняк и кушают.

Досыта понаслушалась, на три жизни хватит.

Парни грустно переглянулись, поднастроили свою измученную гитару и путаясь в словах и мелодии, робко заблеяли:

- Ромашки спрятались, поникли лютики…