Женские истории #работа

но в этот раз Т. Ф. отправилась одна. Наша ограда занимает достаточно большую площадь: четыре могилки, столик, скамейки, поэтому работы было на целый день.

Прибыв на место, Т. Ф. попыталась открыть дверцу ограды, но у неё ничего не получилось.

Возвращаться, не исполнив задуманного, она не захотела и решила перелезть через ограду.

Женщина она была довольно грузная, невысокого роста, да и возраста достаточно солидного, поэтому эта процедура оказалась для неё крайне сложной. Но, будучи человеком настойчивым и ответственным, она не отступила от намеченной цели. Она прошла вдоль ограды и в одном месте обнаружила небольшое возвышение, бугорок. Воспользовавшись неожиданным везением, она с большим трудом буквально перевалила через ограду и сразу же взялась за работу.

Поработав довольно долго, убрав сухие листья и траву, прополов цветочки на могилках, Т. Ф. присела отдохнуть и пообщаться мысленно с родными душами. Надвигались сумерки, пора возвращаться домой. Но не тут-то было: поискав какой-нибудь бугорок, она обнаружила, что такого не имеется, и сколько она ни пыталась выбраться назад, ничего не получалось.

Она запаниковала, ведь вокруг никого нет, а дело уже к вечеру.

И вдруг, о чудо! , по тропинке между оградами идёт молодой парень! Это было спасением. Он шёл, опустив голову, не глядя по сторонам, глубоко задумавшись. Проходя мимо нашей ограды, он вдруг услышал голос: Молодой человек, помогите мне выбраться отсюда!

Вздрогнув от неожиданности, он резко повернулся и ошарашенно уставился на Т. Ф. . Потом каким-то диковатым взглядом оглядел могилки, всю ограду, задержал взгляд на закрытой дверце, на лице у него отразилось смятение и даже как будто бы страх. Не говоря ни слова, он развернулся и быстро пошёл прочь. Через мгновение его уже не было.

Ожидать второго чуда не приходилось, надо было как-то выбираться самой, не ночевать же среди могил. Как удалось Т. Ф. вырваться из плена, она и сама не знает, скорее всего, страх подстегнул. Вернувшись домой, она обнаружила, что руки и ноги у неё все в синяках.

А молодому человеку, наверное, ещё долго мерещилась эта воистину сюрреалистическая картина: тишина вечернего пустынного кладбища и странная одинокая фигура женщины внутри запертой ограды, неведомо как туда попавшая и взывающая о помощи.

Работают друзья впополам, но с заказчицей один разговаривает (как бы незачем друг друга перебивать). И вот тот, который с ней общался, всю дорогу пока работали, а это с месяц примерно, к ней клинья подбивал. А что вечером делаете? А может отдохнем после работы? и т. д.

Ну и работа к концу идет, а она вдруг соглашается: Давай вечером встретимся - посидим. Ну посидели в кафешке, поехали к ней и всю ночь этот "звеньевой" жарил ее во всех позах и ракурсах. А на следующий день они закончили работу, написали длинную смету, подсчет произвели и даже деньги распланировали. Кому сколько вернуть, за что заплатить и тому похожее. И вот этот "звеньевой" идет со сметой к заказчице. Извольте, типа, оплатить. Она смотрит на него, ну очччень холодно и говорит:

- Я не поняла, я что вчера не за все рассчиталась? Развернулась и ушла.

У работничка челюсть отвисла в положение "максимально вниз", и выходит он к другу в коридор. Тот спрашивает:

- Ну что, оплатила? Где деньги?

- Оплатила. Но я не знаю как тебе половину отдать. Хочешь я РАКОМ встану?

работники вовремя, ну почти вовремя.

Собственно, амбула...

Начала спора сисадмина с главным бухгалтером я не застал, но спорили они яростно. Я вошел в кульминационный момент, когда красный от злости админ заявил:

- Да если я захочу, вы зарплату сегодня не выдадите!” - хлопнул дверью.

Главбух, самая суровая из женщин бухгалтерии, ехидно пробормотала:

- Ну-ну, хакер недоделанный... Зарплата-то уже насчитана, все бумаги распечатаны, что он, интересно будет...

В этот момент дверь снова распахнулась, и страшная черная рука админа просунула в кабинет живую извивающуюся МЫШЬ!

Под визг суровых женщин, мигом оседлавших столы и стулья, админ выпустил мышь, и ушел, плотно захлопнув дверь. Я покинул бухгалтерию чуть раньше, не имея никакого желания выступать в роли спасателя/укротителя диких мышей. Спасли их минут через десять экспедиторы. Но мышь-то оставалась где-то внутри! Суровые непреклонные бухгалтеры наотрез отказывались заходить внутрь и требовали санэпидемстанцию, милицию и штатного кота, который куда-то пропал (сидел в серверной и ел сметану). Зарплату в тот день мы не получили, но было весело.

выброс?

- Так он же течет весь.

- Это ничего, я буксы и гусак заменю, послужит еще, металл в нём хороший. Я ведь не для себя прошу, может, знаете, в вашем подъезде живет такая бабушка - Вера Степановна, у неё ещё французский бульдог?

- Да, знаю, видел.

- Ну вот, живет она одна, внуки в другом городе, не помогают совсем, а смеситель у неё вообще развалился, ваш старый для неё был бы за счастье. Не думайте, денег я с неё не возьму, даже от себя иногда отрываю, чтобы ей что-то в квартире поделать.

- Откуда такой альтруизм?

- Что откуда?

- Ну, какой ваш бубновый интерес, если не деньги?

- Да, как вам сказать... Человек она хороший, вот и всё. Могу рассказать, как получилось, дело житейское. Полгода назад мы провожали сына в армию. Выпили, конечно, не без этого. Сын, уходя, оставил мне свой новенький айфон, чтобы с собой не брать, а я отдал ему свою копеечную «звонилку».

Тут и я, конечно, сплоховал – после проводов зашел к себе на работу и хорошенько ещё поддал с нашими мужиками.

Короче, поздно ночью просыпаюсь от холода, поднимаю голову, смотрю - я один, на асфальте лежу прямо посреди тротуара, через меня люди перешагивают. И тут я вспомнил, что целый день не выпускал из рук айфон сына. Нету. Пошарил вокруг, тоже нигде нет. На мне спортивные штаны и футболка, так что, и карманов нет, искать больше негде. Представляете, какой для меня удар? Телефон стоит, как две мои зарплаты, да и сын вернётся, спросит.

Пришел я домой, выслушал, конечно, от жены пару ласковых. Разделся, стал снимать носок, а в нем записка, развернул, читаю:

«У меня сил мало, а вы очень тяжелый, извините, но ни разбудить, ни поднять я вас так и не смогла. Только телефон забрала, а то увидит кто, украдет.

2-й подъезд, 18 кв.

С уважением Вера Степановна»…

чего можно перечислять — это всё я. Волшебная фраза коллег: "Ну пожааалуйстааа, ты такая милая у нас! " — и я могла согласиться на всё.

Но в один прекрасный день меня это выбесило: перед Новым годом мы собрались в офисе немного отметить праздник, а потом нам заказали микроавтобус, и мы должны были ехать в кафе. Все нарядились, выпили в зале, попросили меня отнести чашки. Я, пока мыла, разбила одну, подметала, убирала мусор, а когда пришла, увидела, что все уехали. И никто, с@ка, меня не вспомнил! Ни один не позвонил, хотя я так и не появилась вечером в кафе. Меня как током ударило.

С того дня я вообще перестала угождать всем. "Сама сходишь", "сам помой", "я не буду это делать", "я не приду в выходной, потому что не хочу и точка", "я не поеду", — стали моими любимыми фразами. Дошло даже до того, что я обращалась в трудовую инспекцию, потому что мне не хотели платить за выход и работу по дополнительным обязанностям. Из милой и услужливой девочки я превратилась в стерву. Раньше меня называли Настюшка, потом Настя, а потом и вовсе перестали называть по имени, потому что стали бояться. Внутри я не такая тварь, но снаружи теперь отрастила броню.

мама раздобыла копию наших ключей, пришла днем и переложила вещи какие-то, в кухне выбросила из шкафов продукты типа устричного соуса (и все, что ей незнакомо), заменила дверной коврик (что? ) и залила моющими средствами сантехнику, чтобы моя "ленивая" женушка наконец-то прибралась.

Успокоившись, звонить и ругаться маме она не дала, отжала у меня запасной ключ от родительской квартиры и на следующий день вместо работы пошла туда. Не знаю, что за порядки она там навела, но вечером звонила мать в истерике, которую пытался успокоить хохочущий отец. После этого почти 2 года я ходил к ним один, потом родился сын и родители наконец-то пришли к нам в гости.

Все прошло хорошо, но под конец вечера мама не удержалась и начала говорить ребенку в духе: "Твоя мама то-то не делает и это не делает для тебя, ай-яй". Жена тут же повернулась ко мне, говорит: "Видишь, твоя мама о младенцах знает все лучше, давай на пару недель внука ей отдадим! Как раз отдохну после родов, и ты поспишь спокойно". Мама тут же сказала, что все идеально и внук в полном порядке, и с тех пор она достает всех, кроме жены и сына, хоть он уже школьник, видимо, боится, что его мама что-то опять выкинет. Люблю эту больную!

). При всём этом девушка носила, как правило, довольно мешковатую и невзрачную одежду и штаны. Это интриговало босса, и он иногда интересовался: «Марина, ну когда же Вы придёте на работу в лёгоньком платьице, когда же мы наконец-то полюбуемся на Ваши стройные длинные ножки? ». Делалось всё это в шутливой форме, без нажима. В самом деле, да я сам, да и все остальные мужчины в офисе были бы не против полюбоваться на её ножки.

И вот однажды, в начале лета, она пришла в офис в открытом лёгоньком сарафане, ярком и стильном. Ещё и на высоких каблуках. При этом она заметно смущалась. Все были потрясены. Босс задумчиво сказал: «Да, как же это, наверное, здорово – быть такой красивой и стройной. Всем ты нравишься, все на тебя обращают внимание».

Марина расстроилась: «Ко мне, пока я до дома доеду, успевают пристать раз десять. И в основном пристают какие-то дебилы или пьяные. Вот сегодня я шла к офису – а мне в спину шишкой кинули. Обернулась – а там рабочие на газоне сидят, нерусские. Ухмыляются: «Дэ-э-вущька, га-а-а! ! га-а-а! ! ». Вот Вы (обращаясь к начальнику), наверное, никогда подобной неловкости, страха, смущения не испытывали, и даже не представляете, каково это».

Босс задумался, а затем помрачнел и рассказал следующее. «После окончания артиллерийского училища меня направили служить в полк, находившийся под Благовещенском. И вот я, молоденький лейтенант, направляюсь со своим чемоданчиком в штаб, чтобы доложить о прибытии. Немного смущаюсь – обстановка-то незнакомая. На крыльце штаба стояла огромная, немолодая пьяная прапорщица, курила. Она тут же притиснула меня к стенке и, дыша мне в лицо перегаром, утвердительно сказала: «мне вечером идти в гости, а ёбаря у меня сейчас нет. Ты пойдёшь со мной, а потом ты у меня останешься». Я попытался уйти, но та обхватила меня покрепче и сказала: «сейчас я покажу тебе настоящий французский поцелуй». Мне удалось вырваться, но то мерзкое ощущение шершавого, прокуренного языка в моём рту впоследствии преследовало меня годами». После этого с дурацкими просьбами босс никогда больше к Марине не приставал.